Ольшанский: Сельскому хозяйству в РФ нужна другая экономическая политика

М. АНДРЕЕВА: В студии Мария Андреева и, как обычно, по средам с 20 до 21 часа, Дмитрий Ольшанский. Дмитрий, здравствуйте. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Добрый вечер. М. АНДРЕЕВА: У нас тут дата – 145 лет со дня рождения Ленина. Мы голосование проводили: для большей части нашей аудитории – это праздник, великий человек. А для Вас как, Дмитрий? Поздравлять Вас? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я не уверен, что нужно поздравлять с чьи-то днём рождения, будь то дедушка Ленин, дедушка Пушкин, дедушка Сталин или дедушка Ким Чен Ын – не уверен, что всё это имеет смысл. Если говорить про Ленина, то я к нему сложно отношусь, потому что Лениных много. Каждый известный человек существует во многих ипостасях, то есть, существовал исторический Ленин, который был очень жёсткий, злой, радикальный, очень умный, хитрый, талантливый революционер, который сумел сколотить небольшую боевую партию и захватить власть во время смуты, удержать её. В общем, проявил себя как исключительного таланта и масштаба революционного гений, гений хаоса. Совершенно другой Ленин – это Ленин советской пропаганды, особенно сталинской и уже брежневской. Это такой непонятный добрый дедушка в кепке для крестьянских нужд, друг всех ходоков с лаковым прищуром, который стоит на каждой площади и куда-то показывает рукой. Есть третий Ленин из правоконсервативной мифологии. Это такой еврей Бланк, агент германского Генштаба, который лелеял мечту разрушить Россию на немецкие, или еврейские, или американские деньги – шпион всех разведок, сатанинский демон. И, наконец, есть украинский Ленин, символ русских. Понятно, что когда они разрушают памятники Ленина, тем самым хотят от нас отсоединиться и в нас плюнуть. Это в конкретном городе происходит, но это и есть мы, как я считаю. Все они разные, к ним ко всем можно по-разному относиться. М. АНДРЕЕВА: Ещё одна новость, которая активно сегодня обсуждается на первых полосах – Александр Ткачёв теперь министр сельского хозяйства. Ваше личное отношение к Александру Ткачёву? Он из Краснодарского края, мы помним его по Крымску, по Кущёвке. Вы его винили в тех событиях? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я очень плохо отношусь ко всем начальникам, губернаторам, министрам. М. АНДРЕЕВА: Кто-то лучше, кто-то хуже. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Все одинаковы, одинаковое Brioni, Ferrari, швейцарские часы, Куршевель – этот набор не меняется, у каждого что-то своё. М. АНДРЕЕВА: Любой человек скажет, что на нём такой груз ответственности, что он может себе позволить хоть что-то. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Какой груз ответственности? М. АНДРЕЕВА: За регион целый. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Ерунда. Что такое груз ответственности? Груз ответственности перед людьми, а у нас власть перед людьми не отвечает, потому что она ими не избирается. Она не является выборной в России. У нас власть отвечает только наверх, перед вышестоящим начальством и только в ситуации ЧП. Ответственность начинается, если наводнение, землетрясение, массовые демонстрации, большой скандал или катастрофа – тогда перед вышестоящим начальством может кто-то понести ответственность, или если проиграет в конкурентной борьбе и кого-то сделают козлом отпущения. Но в принципе они все одинаковые. А должности, связанные с сельским хозяйством, безнадёжные. В нашей стране для развития сельского хозяйства нужна другая экономика, другая экономическая политика. Нет надежды пока, что тут что-то изменится. М. АНДРЕЕВА: То есть, поменяв одну фигуру, ничего не изменится? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Нужна смена философии и управления, а она у нас неизменна 20 с лишним лет. М. АНДРЕЕВА: Ткачёву Вы ставите нехорошую отметку, им Вы не очень довольны. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Дело не в Ткачёве, а в системе. М. АНДРЕЕВА: Вы ходите по магазинам? Видите, что происходит? Чем помочь потребителю, фермерам, аграриям? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Чтобы помочь фермерам, и не только фермерам, нужны доступные деньги – это азы. Цивилизованная экономика начинается с дешевых доступных денег. Надо просто сравнить проценты по кредитам в Европе и здесь, это будет исчерпывающее зрелище контраста. Понятно, что все деньги здесь намного дороже и есть абсолютный приоритет развития финансового капитала, финансовых спекулянтов над любыми людьми, которые что бы то ни было пытаются производить, то есть они люди второго сорта. Первого сорта люди – банкиры и спекулянты на бирже, на котировках, курсах. А люди, которые что-то производят, кому нужны? Когда ЧП в виде санкций случается, они их вспоминают, но потом находят разные лазейки, как поставлять какие-нибудь продукты откуда-нибудь из Европы под видом белорусских или ещё каких-нибудь, и всё идёт по- старому. Для начала нужны доступные деньги. Понятно, что это не единственное, нужно землю людям легче давать, чтобы чиновников над ними меньше висело. Нужно бороться, я думаю, что в интересах людей нужно бороться с монополиями торговых сетей, потому что огромная мафия наверняка несправедливо устроена по отношению к поставщикам, есть дикий перекос – три четверти продуктов люди покупают в трёх-четырёх магазинах, которые принадлежат нескольким физическим лицам. М. АНДРЕЕВА: С другой стороны Александр Ткачёв – фигура, приближенная к президенту, и ему эта значимость может помочь, некоторые вопросы будет проще решать, без бюрократии. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Непонятно, что такое приближенный к президенту? Таким образом, у нас приближены десятки, если не сотни людей, в том числе, чиновников. М. АНДРЕЕВА: По сравнению с Фёдоровым у него вес больше. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это ни о чём не говорит. А Сердюков был приближен? Нет. М. АНДРЕЕВА: С Сердюковым непростая история. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Здесь дело в системе, она по определению паразит, и делает что-то полезное только в ситуации ЧП, катастрофы, войны, массовых протестов. Она начинает шевелиться, потому что деваться некуда, без этого она паразит. Васю на Петю, Петю на Колю тасовать можно сколько угодно, один был губернатор – стал министром, был министром – стал советником президента, потом пошёл опять в министры. М. АНДРЕЕВА: Как Вам отчёт Дмитрия Медведева? Он давеча в Госдуме выступал. Запомнилось всем, что Владимир Жириновский предложил ему нитратную грушу, Медведев отказался, лидер ЛДПР, как обычно, ярко выступил. Что запомнилось Вам? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Мне запомнилась гнусная сцена, связанная с пенсионным возрастом. Подали инициативу, с которой Медведев согласился. Давайте поднимем госслужащим пенсионный возраст – понятно, про что это. Для того, чтобы внедрить идею повышения пенсионного возраста, сделать её менее скандальной, мы делаем красивый заход, начинаем сверху. Это сплошная ложь, потому что госслужба не имеет никакого отношения к проблематике человека, который работает и выходит на пенсию – это кормление, как было сказано в XVII веке. Эти люди миллионеры, они не знают, какая у них будет пенсия и никого это не интересует. Если они не выйдут на пенсию ещё несколько лет, для них это означает, что они заработают ещё 10-15 миллионов долларов. Купят себе ещё один дом в Альпах. Это всё вообще не имеет никакого отношения к делу. И под видом этого протаскивается абсолютно варварская идея повышения пенсионного возраста в нашей стране, где и так люди умирают, не дожив до пенсии или едва на неё выйдя. М. АНДРЕЕВА: Это всё, что Вам запомнилось из отчёта? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я рассердился, когда это всё послушал. А что там ещё было важного? М. АНДРЕЕВА: Несколько вопросов по Ленину от наших слушателей: «Назовите, пожалуйста, хоть одну личность, кроме Ленина и Сталина, кто создавал единственное за всю историю человечества государство социальной справедливости и равенства?» Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это сложный вопрос, что такое социальная справедливость и что такое равенство? Можно сказать, что скандинавские социал-демократы создали государство социальной справедливости и равенства, причём в более значительной степени, чем Ленин и уж тем более Сталин, во время правления которого большая часть населения Советского Союза находилась в своего рода крепостной зависимости от решения номенклатуры при всей сложности этого процесса, но это факт. Поэтому говорить о равенстве в сталинское время как-то смешно. Если только было такое равенство, что у Молотова и Калинина жёны в Гулаге сидели, как и обычные другие люди и посадить можно было всех? М. АНДРЕЕВА: Равенство, о котором Вы говорите, невозможно никогда, всегда будут люди более высокого положения. Но такого разрыва всё равно не было. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Разрыв в сталинском государстве был между людьми большой, долгий, но это было, как в Индии: тебе жить, мне умирать или наоборот. В 29-32-х годах крестьяне пытаются бежать в города, трупы умерших от голода лежат на улицах, а горожанин – это человек, у которого есть еда, и он будет жить. Несколько миллионов человек выбрасывают в Сибирь, потому что они кулаки или середняки. Моя родная прабабушка бежала из деревни с семьёй, она успела. Несколько миллионов человек были просто высланы на голое место, и если человек заболевает, но никто ему там помогать не будет, гроба даже не будет, будут заворачивать в тряпку и хоронить. Условия жизни были индийские или китайские. Поэтому говорить о том, что это была большая справедливость и равенство, то только в переживаниях такого рода ужасных несчастий. Было много других вариантов, менее страшных, чем советские. Но надо понимать, что в отличие от либералов, которые любят на этом спекулировать, более благополучные варианты социальной справедливости и равенства покоились на другом фундаменте, нежели в России. Понятно, что это были страны с другой историей, с другим развитием экономики, хозяйства, государства, права и так далее, и здесь результат был лучше. Но это не значит, что я отношусь к Советскому Союзу со слепой ненавистью. Я понимаю, что происходило тогда, но нельзя забывать, насколько ужасно было многое тогда. М. АНДРЕЕВА: Кстати во время прямой линии с президентом, Путин критиковал парами фраз, прозвучал, что он не испытывает восторга относительно Советского Союза. «Предпочитаю праздновать день рождения Канта и Набокова», - пишет Маритель. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Пошла противоположная фракция. М. АНДРЕЕВА: «Ещё мы Мадагаскару очередные десятки миллионов долларов долга прощаем», - Маритель с возмущением об этом напоминает. И самый распространённый вопрос во время Вашего, Дмитрий, эфира: «Каждый раз слушаю Дмитрия, и всё не слава богу, что-то хорошее у нас есть?» Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Посмотрите канал «Россия», «Первый канал» - там большая государственная пропаганда того, как всё хорошо. Мне кажется, без меня они справляются с этим. М. АНДРЕЕВА: Возможно, Вы застали эту часть эфира, когда нам дозвонился человек, который живёт в Москве, но родом из Харьковской области, и он тоже рассказывал про пропаганду. Мы говорили, что там люди зомбированы, вспоминали митинги шахтёров, когда они штурмуют здание администрации президента, просят встречи с Яценюком, зарплата 300 долларов сейчас. Мы с Игорем спорили про пропаганду, а нам звонят и говорят, что и там пропаганда. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это правда: и там, и здесь пропаганда. Просто они разные. Это разные типы пропаганды. На Украине очень большая, просто совершенно другого типа, пропаганда боевая, барабанный бой: мы все пойдём, умрём. Она надрывно-истерично-агрессивная. Здесь она пускающая брежневские слюни, она здесь сладко-маразматическая, запах гниения в ней есть, шамканье всё время раздаётся про братские народы, про дружбу, давайте мы вам ещё миллиард дадим, ещё миллиард, газ, нефть, что-нибудь, все раздадим, Мадагаскару долги простим, Украине ещё скидку на газ сделаем, лишь бы дружить – братство, мир, жвачка. Какие мы мудрые, великие и прочее. Это просто другая крайность. У них такая подростковая агрессивная истерика, а здесь слюнявый старческий маразм. Я не одобряю ни то, ни другое. М. АНДРЕЕВА: Я, честно говоря, не понимаю, о какой пропаганде можно говорить в XXI веке, когда существуют социальные сети и там информация распространяется гораздо быстрее. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Просто для социальных сетей пропаганда носит немного более сложный характер, чем на телевидении. Телевидение тоже развивается, оно стало менее статичным в этом смысле. До этого было радио. Форматы пропаганды меняются. Остаётся вдалбливание определённых идей в голову людям. Людям вдолбили про украинскую пропаганду, а про нашу пропаганду – долбили людям, что нельзя ничего делать на Украине, а то будет третья мировая война – это типичная лживая пропагандистская идея, которую вдолбили в прошлом году, что нельзя поддаваться на провокации, вы нас втягиваете в войну, ужас, что будет, да и нельзя. А на Украине в это время концентрируются войска, туда едут американцы, туда везут оружие, и ждут только удобного момента, чтобы по нам ударить. Эти сладкие пропагандистские разговоры про мир, про то, что не дадим себя втянуть в провокации, идёт подготовка войны, но только такой, которая будет нам не удобна, которая начнётся, когда мы будем к ней не готовы, в самый неприятный, тяжёлый момент. М. АНДРЕЕВА: Но Вы исходите из того, что худой мир никуда не годится, а мы вспоминаем поговорку, что худой мир лучше. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Худой мир ведёт к войне. Государство Украина поддерживается теми же американцами стратегически, чтобы натравливать её на Россию, как питбультерьера. Поэтому не решив свои вопросы вовремя, ты становишься мишенью, чтобы кто-то другой решал свои вопросы, используя тебя в качестве материала. Вот и всё. Особенно ужасно выглядит пропаганда разговоров, какие мы молодцы, победили фашизм с параллельным разговором, что на Украине победил фашизм, и дополняется это третьим разговором о том, что с этим фашизмом мы будем вступать в мирные переговоры. Получается, что мы – враги фашизма, на Украине фашизм, мы с ним дружим, даём скидки на газ. Казалось бы, если ты побеждаешь фашизм, давай победи его сейчас. Зачем разговаривать о том, что было 70 лет назад? Уже не так много людей в живых осталось, кто это помнит. Давайте сейчас что-то сделаем! Сейчас нельзя, мы с этим фашизмом будем дружить, они наши братские фашисты. Ну, это же полная лажа, как лажа там у них про то, что москали мечтают всех нас в рабство загнать. М. АНДРЕЕВА: Все так думают. И в Европе тоже. Большая Россия сейчас всех поглотит. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: В Европе по-разному думают. М. АНДРЕЕВА: У них железное объявление: посмотрите на карту, и всё станет понятно, какие мы маленькие и какие вы большие. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: В Европе очень много людей симпатизируют России: и в Италии, и в Греции, и во Франции. Это можно видеть по тому, что в каждой стране есть какая-то партия, которая пропагандирует дружбу с Россией, как Front National во Франции или «Сириза» в Греции, есть венгры, есть президент Чехии, кроме поляков и прибалтов, почти везде есть. М. АНДРЕЕВА: Президента Чехии подприжали. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Номенклатура очень антирусски настроена, но при этом везде есть какие-то силы, которые хотят с нами союзничать. М. АНДРЕЕВА: Слушатель пишет: «Ольшанского в президенты». Нет у Вас президентских амбиций? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Нет. Только комиссаром в революцию, не раньше. М. АНДРЕЕВА: Дмитрий, осторожнее, у нас статья есть. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Уже нельзя употреблять само слово революция. М. АНДРЕЕВА: Михаил Касьянов, известный оппозиционер, собрался в Вашингтон со списком восьми фамилий, все представители средств массовой информации, и он будет просить Конгресс США и президента Барака Обаму распространить санкции на этих людей. Там и Соловьёв, и Мамонтов, и Караулов, Кулистиков, Добродеев – все, кто, с его точки зрения, очернял Бориса Немцова и ведёт ту самую пропаганду, о которой мы чуть ранее говорили. Михаил Касьянов чем Вам запомнился, помимо прозвища известного «Миша Два Процента»? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Ничем. Он холёный барин, бессмысленный, лощеный. Его единственное и главное достоинство, которым он и торгует всю жизнь – это то, что он похож на начальника. Даже будучи в отставке он продолжает быть похожим на начальника. Это и есть его основной товарный плюс. Почему он так себя ведёт? На этот счёт есть много рассуждений. Я примерно понимаю его логику, как и логику Ходорковского, который всё время на Западе выступает с какими-то аналогичными вещами. Логика строится на том, что в России нет выборов, в ней нет вообще никакого механизма ответственности власти перед населением. Власть не отвечает перед населением, она только может внушать населению, что оно должно ей подчиняться, уважать, слушаться и так далее, нет демократических механизмов. А есть механизмы придворно-авторитарные, связанные либо с какой-то единоличной властью в стране, либо с Западом. Но эти механизмы передачи власти не имеют отношения к демократии, как считают Касьянов и Ходорковский. И они считают, что в какой-то момент, по их мнению, в стране может произойти какой-нибудь государственный переворот, смута, что-то повредится в стабильном порядке и в этой ситуации они смогут прийти к власти, как лидеры партии покаяния номенклатуры здешней, чиновников, олигархов перед Западом. Они считают, что их личная биография поможет стать символами и лидерами такого рода партии покаяния. Касьянов был несколько лет премьер-министром страны – это опыт пребывания на высокой должности, Ходорковский был сначала руководителем крупнейшей корпорации, потом сидел в тюрьме много лет – у него опыт и управления и тюремного диссидентства. Они считают, что такая биография поможет им в момент, когда кающаяся номенклатура должна просить прощения у Запада, стать лидерами этого процесса. И им не нужно, по их мнению, заниматься завоеванием симпатии у избирателей, потому что это не имеет никакого значения, с их точки зрения, им главное проникнуть в эту схему. М. АНДРЕЕВА: Им всё равно, что про них подумают? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Они исходят из того, что если смогут стать лидерами этого процесса, то силовая и пропагандистская машина вобьёт всем то, что надо. Всегда выбирали тех, кого надо. В России, давайте согласимся, с 1991 года не было выборов, на которых не был бы очевиден победитель. Поэтому они считают, что если завоюют статус лидеров примирения и покаяния перед Западом именно в придворных кругах, то дальше уже государственная машина сделает их обаятельными, популярными, любимыми, на худой конец, заставит людей делать то, что они скажут. Такая логика. В ней много правды, потому что все эти авторитарные механизмы так и работают. Но есть один момент: ошибка в том, что если действительно начнётся смута, катастрофа, чрезвычайные ситуации, события и так далее, то в нашей номенклатуре достаточно людей, которые сами сделают это без всякого Касьянова и Ходорковского. М. АНДРЕЕВА: Вы говорите, что они хотят изменений, хотят оседлать коня и стремятся к власти. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я хочу сказать, что в номенклатуре у нас сейчас много людей, которые сами возглавят этот процесс, им не нужны услуги Касьянова и Ходорковского, они сами пойдут в Госдеп, Обком. Они сами это сделают, если будет возможность на волне таких событий. Не понятно, почему Касьянов считает, что его услуги будут востребованы только потому, что он лощёный начальник, был премьер-министром. В элите есть другие люди, которые тоже могут это сделать. М. АНДРЕЕВА: Объединённая оппозиция имеет шансы на выборах 2016 года в Государственную думу? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: В принципе нет. Но это же не американские выборы, где мы можем сделать фокус-группы и сказать, что Хиллари Клинтон популярна у женщин, а у белых мужчин не популярна, и мы прогнозируем то и то. Здесь какая-то влиятельная группа номенклатуры может начать играть в эту самую оппозицию, она может её просто начать надувать. Взяли и решили в 2013 году, что Навальный будет баллотироваться на пост мэра, он набрал 27%, что, согласитесь, много. М. АНДРЕЕВА: Они говорят, что мало. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: 27% на выборах крупнейшего города в стране – это много. Понятно, как это могло произойти. Это могло произойти только по решению номенклатуры: сидит чиновник икс и говорит, мы пропустим Навального на эти выборы, дадим ему возможность развернуться, не будем мешать, потому что мы хотим Собянина немного прищучить, он слишком хорошо о себе думает. М. АНДРЕЕВА: А чтобы ему легализоваться? Помните, он же ушёл в отставку, чтобы потом иметь право сказать: меня выбрали. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: А кому-то это не понравилось. Может, перед Западом хотели показать конкурентную систему. М. АНДРЕЕВА: А может, чтобы укрепить позиции Собянина с точки зрения честности и доверия людей? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Не будем в это углубляться. Дело именно в том, что эту ситуацию с Навальным на выборах мэра Москвы надували специально, без решения власти это не могло случиться. Можно вспомнить Прохорова на выборах президента. Было принято решение пригласить его бороться. М. АНДРЕЕВА: Вы ещё Богданова вспомните. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: В отличие от Богданова, Прохоров набрал приличное количество голосов, он достаточно успешно выступил. Было приято решение, что будут играть в Прохорова. Его пригласили, разрешили, оформили документы, дали гарантии, что за это с ним ничего не сделают плохого, дали возможность его амбициям в каком-то масштабе реализоваться. Если кто-то решит, что он хочет достаточно высоких кабинетов, хочет играть в того же Касьянова на выборах в Госдуму и пропустить его в парламент или не пропустить, но сделать так, чтобы он почти набрал. Всё зависит именно от решения номенклатуры. Можно показывать кого-то по телевизору, а можно не показывать. М. АНДРЕЕВА: А то, что с партией Прохорова «Гражданская платформа» произошло – это тоже сверху? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Потом смысл утратился, игра была сыграна. А потом его начали поджирать мелкие жулики. Поскольку он человек политически не талантливый, не имеющий серьёзных амбиций, покрасоваться бы, то он довольно быстро сбежал, потому что решил не портить себе жизнь этим делом. Можно против определённых взглядов включить пушку, а можно и не включать. Была советская система – а потом вдруг она позволила Ельцину баллотироваться на несколько должностей подряд в 1989-90-х годах. И Ельцин возник. М. АНДРЕЕВА: Много вопросов, не связанных с нашим обсуждением. «Демократия – это лучшая форма правления из всех известных?» - интересуются слушатели. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Несомненно. Но нужно помнить, что она может вырождаться, как и всё на свете. Только на крупном уровне, когда это просто способ манипуляции огромных корпораций, политических, бизнес-корпораций, к демократии отношения не имеет, хотя формально так и называется. М. АНДРЕЕВА: Давайте голосование запустим: вы согласны с нашим гостем, постоянным нашим автором или готовы в чём-то поспорить, не все тезисы вам понравились? Давайте подключим слушателей. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Андрей, Санкт-Петербург. Учитывая, что Егор Холмогоров в одной из передач назвал Дмитрия либералом, я хотел спросить о его отношении к либерализму, в том числе в экономике. Насколько Вам подходит эта идеология? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Либерализмов очень много, совершенно разные вещи понимаются под этим. Что касается чисто экономически – я в это не верю. Я не верю, что нашей стране выгодно полное открытие перед внешними рынками, внешними производителями товаров. Я верю в протекционизм, в социальное государство, в развитие внутреннего рынка, производства, внутреннего потребления. Я не либерал в экономическом смысле слова. С другой стороны, когда Егор Холмогоров меня назвал либералом, он имел в виду, что я отрицательно отношусь к попыткам регулировать частную жизнь людей. Это, безусловно, так, я в этом смысле, конечно, либерал. Есть много разных других смыслов слова либерал. Как Ленин. М. АНДРЕЕВА: Но вообще с Егором Холмогоровым Вы приятельствуете. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Да. Он не хотел меня обидеть. М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Если взять определённую область, район, участок земли, есть арендатор или собственник, который говорит: я готов и могу вырастить определённые овощи. Столько проблем. И что делать-то? По телевизору говорят, что выделяют миллионы, миллиарды, а на деле-то вообще ничего. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Система так устроена. Конечно, у нас везде есть отдельные люди, которые на конкретном участке что-то делают, это связано и с фермерством, и с чем-то ещё. Но просто система не заинтересована в этом, потому что она перед ними не отвечает, эти люди не являются учредителями государства, ни в масштабах всей страны, ни в масштабах какой-то отрасли. Это не депутаты в Госдуме сидят, это не их губернаторы сидят, главы районов – это совершенно не их люди. Чтобы ситуация была другой, должна быть другая система, построенная на гражданском республиканском типе общества, где эти чиновники отвечают перед людьми. А у них интерес в выделении денег на развитие – они будут их воровать, за откаты давать специальным людям, которые успели вовремя к ним подойти с правильной стороны. Система не заинтересована, чтобы помогать какому-то человеку. Но если он сильный, ловкий, талантливый, он иногда может пробить эту систему. Но это не делается правилом. М. АНДРЕЕВА: Что Вы будете говорить, если вдруг через пару лет мы заживём, рожь заколосится, яблочки будут свои? Система сломалась, дала брешь? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: К сожалению, не заколосится. М. АНДРЕЕВА: Ваши прогнозы, по счастью, не всегда сбываются. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Святослав. Был в Крыму в марте полмесяца, всё прекрасно. А почему «Сбербанк», «Газпромбанк», «Альфа-банк», которые во время государства Украины в Крыму там были, железная дорога ходила, а теперь один поезд там остался, все банки закрыты, нет финансовой системы. И почему они проводят санкции против Крыма, «Сбербанк», РЖД против Крыма, который входит якобы в Российскую Федерацию? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Потому что все наши крупные компании тоже участвуют в санкциях против Крыма. Все наши крупные компании, не важно, государственные или частные, все являются частью глобальной бизнес-системы, они с ней завязаны кредитами под так называемое развитие, прибылью, которую они потом туда же отправляют через бесконечные офшоры, поэтому они воюют с Крымом, и для них этот глобальный экономический суверенитет в мире гораздо важнее, чем Россия. Как банк будет гулять в Швейцарии на очередной вечеринке, если он пойдёт в Крым? Тогда в Швейцарию его не пустят, а может, разозлятся и арестуют кого-нибудь. Они бояться, это хорошо понятно. М. АНДРЕЕВА: «А есть у нас чиновники-государственники?» - вопрос от слушателя. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я не очень понимаю, что это. М. АНДРЕЕВА: Который не кладёт себе в карман, а радеет за благо народа. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я очень сильно сомневаюсь, может, отдельные люди и есть. М. АНДРЕЕВА: Если бы их не было, как бы мы существовали? С Вашей точки зрения все воруют. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Они отвечают перед вышестоящим начальством за стабильность, спокойствие. Они понимают, что если украдут 100%, может собраться толпа на центральной площади, это будет ЧП, приедет LifeNews, всё снимет, будет большой скандал, им прилетит за это. Поэтому они понимают, что нужно красть так много, как они могут, но так, чтобы их терпели, чтобы всё было тихо. М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. А Вы не думаете, что те люди, которые идут сейчас на Запад, при той схеме, что Вы описали, Запад их в конце концов отдаст народу, как собаке кость, скажут, что они виноваты, а сами будут управлять и поставят новых людей? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Я не очень в это верю, потому что практика показывает, что разные европейские американские чиновники всегда имеют дело с той властью, которая сама себя в состоянии на ноги поставить. И если эта власть предлагает что-то выгодное, то они готовы, они сами не занимаются решением проблем где-то, за редчайшим исключением, типа прямого американского вторжения в Ирак, им достаточно и того, что в огромном количестве неблагополучных стран мира такие продажные элиты сами всегда всё сделаю без них. И очень редко что-то этому мешает. Поэтому я здесь не вижу проблем. М. АНДРЕЕВА: Госдума одобрила в первом чтении проект амнистии к 70-летию Победы. Васильева выйдет, как думаете? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Это такой неприличный вопрос. Я думаю, что все эти люди выйдут, я за них спокоен в кавычках. К сожалению, они не сядут. М. АНДРЕЕВА: Лавров сегодня заявил, что и Савченко может попасть под амнистию. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Вот-вот. Савченко. Губернаторы, украинцы. Несчастные люди будут сидеть бессмысленно, попавшие за ерунду, а все, за кого какая-то элита попросила, и кто сам относится к начальству, те, конечно, даже если вдруг сели, то быстро выйдут. М. АНДРЕЕВА: Вы поддерживаете амнистии? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: В целом да, конечно. Я поддерживаю гуманизацию. М. АНДРЕЕВА: А куда они работать пойдут? Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Для всего нужны специальные программы. М. АНДРЕЕВА: А их нет, их мало. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: У нас чего не хватишься – всего нет. М. АНДРЕЕВА: Дмитрий, 80% наших слушателей с Вами согласны, 20% спорят. Д. ОЛЬШАНСКИЙ: Ну, что ж, не так плохо. В следующий раз после праздников. М. АНДРЕЕВА: Спасибо.