Катерина Мурашова: Как выбрать профессию
Меня этому учили. У меня даже в дипломе написано «возрастная и профориентационная психология». Но это было почти четверть века назад и — все, конечно, понимают — за это время наш мир очень изменился. И я это понимаю тоже.
Я еще помню, как у меня в школе тоже была профориентация. Она была совершенно нормальная, качественная даже. Классе в седьмом нас возили на фабрики и заводы и показывали разные производства — так сказать, рекламировали рабочие профессии. Потом работающие на этих производствах люди рассказывали нам о своей специальности и о своей жизни. Именно в том возрасте я увидела мартеновский цех и запомнила эту картину на всю жизнь. Еще я помню хлебозавод имени Бадаева. Там нас угощали теплыми булками. И еще оттуда же — толстая кудрявая тетка в расстегнутом белом халате мешает что-то вздыхающее в огромном чане и напевает при этом «Ленинградскую симфонию» Шостаковича: пам-пам, парампам, пам-пам, парампам…
Потом, в девятом классе, мы выбрали одну из нескольких специальностей и два года каждую неделю ездили в учебно-производственный комбинат. Вместе с аттестатом нам давали и свидетельство о том, что мы этой специальностью овладели. Верный и честный кусок хлеба, если что — так нам говорили учителя, и это была правда. Я училась на секретаря-машинистку (секретарем побывать не довелось, но владение «слепой» машинописью впоследствии очень помогло мне в жизни), а еще были, если я правильно помню, швеи-мотористки, операторы ЭВМ (считалась очень прогрессивной специальностью, их учили пробивать дырки в перфокартах… И кто теперь об этом помнит?), краснодеревщики и еще кто-то.
Те времена давно ушли. Потом в перестройку полстраны потеряли свои старые специальности и появилось множество новых. Газеты (и не только желтые) тогда любили писать о том, что девочки у нас массово мечтают стать валютными проститутками, а мальчики — бандитами. Скажу сразу: мне таких не встретилось ни разу (я уже работала в поликлинике). Но растерянность в этой важной области, конечно, наблюдалась, и сакраментальный подростковый вопрос от детей родителям (которые по привычке наставляли чадо: учись-учись-учись) я тогда слышала регулярно: вот вы учились-учились, получили одно-два-три высших образования, а теперь что вам от этого толку?! Мои тогдашние рассуждения о расширении границ мира и пр. особого успеха у подростков, которых приводили ко мне за профориентацией, кажется, не имели. Личные «охотничьи истории» про зоопарк, цирк, экспедиции выслушивались с гораздо большим интересом. Как практически воспользоваться результатами профориентационных тестов (я их имела и тогда проводила), я сама толком не понимала.
На удивление хорошо работала модифицированная мною под мои потребности методика «модель потребного будущего», в которой подростки визуализировали и описывали картинки одного дня из своей будущей счастливой (и профессионально успешной) жизни десять лет спустя. Так получилось, что я теперь знаю несколько реальных судеб, вполне удачно выстроенных моими бывшими клиентами из этой точки. Недавно один из них приводил сына-подростка.
Но общие алгоритмы профориентации от меня все равно ускользали. А мир меж тем менялся стремительно. В какой-то момент валом повалили «компьютерные мальчики», ушедшие из дома в подвальные, расплодившиеся, как грибы, компьютерные клубы. Они почти не учились в школе, но умели программировать, рисовать мышкой, делать мультики и вообще как-то врастали в почти еще неведомый мне виртуальный мир. Я рекомендовала родителям купить им домой подержанный компьютер (на новый у многих не хватало денег) и постепенно научилась массово сплавлять их в колледж информационных технологий в Купчино. Из этих дворовых, диких, базовых, лет с одиннадцати «электроников» потом вырастали программисты, системщики, на втором курсе колледжа они уже подрабатывали, на четвертом часто зарабатывали в сети и по заказам больше родителей, которых это пугало (что это за шальные деньги из ниоткуда?!). Потом некоторые из них уехали, один писал мне «Вконтакте», кажется, из Калифорнии, я его так и не вспомнила, к сожалению. Тогда же меня, как детского психолога, приглашали на какое-то заседание в правительство Санкт-Петербурга, где депутаты обсуждали, как бороться с компьютерными клубами. Предложения, помню, были самые радикальные. «Да никак не бороться, само отрегулируется, — с пофигизмом социал-дарвиниста сказала я, когда до меня дошла очередь. — Есть отдельные дети и семьи, с ними и работаем». Помню разочарованные реплики и взгляды.
Потом все опять изменилось.
Относительно недавно (в прошлом году) прочитала на «Снобе» статью, где был такой эпизод. Один человек из провинции, хороший профессионал с качественным резюме, приехал в Москву устраиваться на работу. И никуда его, несмотря на профессионализм и опыт, не брали. Он ходил на собеседования, ему отказывали, он уже начал отчаиваться, не понимая, в чем дело. И тут автор статьи дал ему ряд важных рекомендаций, после исполнения которых провинциала сразу же взяли на хорошую высокооплачиваемую работу с карьерной перспективой. Советы были такие: нижняя пуговица пиджака всегда должна быть расстегнута, а носки темнее брюк.
Прочитав это, я долго сидела и молча смотрела в экран. Единственная аналогия, которая пришла мне в голову: неформальные молодежные объединения — если у тебя заклепки не на тех местах или клеши не того фасона, тебя в тусовку не примут. И единственный вопрос: кем, собственно, устраивался на работу тот человек, если эта чертова пуговица была важнее его наличествующего профессионализма в данной области?
То есть я опять не успела перестроиться.
Но ведь подростки все равно приходят. С родителями и без оных. На рубеже зимы и весны это обычно особенно обостряется: не за горами конец девятого (восьмого) или одиннадцатого (десятого) класса, и надо же что-то решать. Школа профориентацией больше не занимается (хотя есть специальные центры, где можно пройти все то же, теперь уже компьютерное, тестирование). И родители часто ничего не могут посоветовать, потому что их собственный опыт (иногда — поколениями!) негативный. Я спрашиваю: что ты сам хочешь? Он(а) отвечает: да, кажется, ничего такого, мне, кажется, все равно. Я спрашиваю: есть ли среди вашего круга, среди ваших знакомых «люди на своем месте», те, кого вы можете показать своему ребенку, кто согласится с ним побеседовать? Это важно, он совсем не обязательно станет учиться именно этому, но хоть поймет, как это вообще выглядит, какие признаки, как узнать, к чему стремиться. Взрослые люди честно думают, а потом опускают голову и взгляд: да кажется, нет таких.
Я доподлинно знаю, что большинство участников проекта «Сноб» — взрослые, работающие, профессионально состоявшиеся люди, живущие по всему миру. Дискуссии в блоге «Дети» теперь снова открыты для всех. И сегодня я прошу вас поделиться своим опытом, воспоминаниями и своими мыслями о том, как, с вашей точки зрения, следует выбирать профессию «юноше (или девушке), обдумывающему житье». На что следует обратить внимание. Чего избегать и к чему стремиться. Что нужно учесть обязательно и чего нельзя делать ни в коем случае.
Верно ли, что «родители все-таки лучше знают, потому что старше и умнее»? Что делать с мечтой, если все в один голос говорят (и внятно аргументируют): «У тебя это ни за что не получится!» И что предпринять, если, наоборот, время выбирать подходит, а никаких выраженных желаний и увлечений нет, многое нравится (или не нравится) вроде бы одинаково?
Заранее благодарна всем, кто сочтет возможным поделиться своими соображениями.