Вояж в страну Магриба
Маршруты по знаменитым местам Туниса следует пересмотреть, учитывая национальность туристов.
Продолжение. Начало №№ 116, 118
Направляясь к третьему по популярности туристических посещений месту - Голубому городу, проехали мимо православного храма Воскресения Христова. Находится он как раз напротив тунисского Биг-Бена. Белоснежное здание с куполом небесного цвета венчает золотой крест. Жаль, что только вольный путешественник может поклониться русской святыне в центре столицы Туниса.
Даже досада взяла, зачем столько времени убили на осмотр авеню, если можно было побывать в русском храме, узнать интереснейшую историю православной церкви в мусульманской стране. Бесспорно, что маршруты по знаменитым местам Туниса следует пересмотреть с учётом национальности туристов. Ведь мелькнувший в окне православный храм - это памятник русской эскадре в Тунисе.
Бабушка русского флота
Если бы не Анастасия Ширинская, то, вероятно, на месте храма Воскресения Христова сейчас стояла бы какая-нибудь высотная гостиница или банк. Благодаря стараниям этой легендарной женщины - дочери морского офицера Манштейна, два русских храма Туниса перешли под юрисдикцию Московского патриархата. История же русского православия в Северной Африке началась с трагедии России - Гражданской войны, после окончания которой сотни тысяч русских эмигрантов оказались в мусульманской стране.
В 1920 году эскадра Черноморского флота с остатками разгромленной белой армии покинула Севастополь. Вместе с военными бежали их семьи: на 126 кораблях разместилось около 150 тысяч человек, среди которых была и восьмилетняя Настя с сёстрами. Путешествие было смертельно опасным: один корабль отстал и затонул. Отрывок из книги Анастасии Ширинской "Бизерта. Последняя стоянка" воспроизводит события тех дней: "Эсминец "Жаркий", который тянули на буксире, несколько раз отрывался. Были проблемы с углем, поэтому терять время было нельзя. С "Жаркого" пересадили женщин и детей. В каютах стало так тесно, что пассажирам приходилось всю дорогу стоять вплотную друг к другу".
Первый пункт стоянки - Константинополь, он же Стамбул. Судьбу беженцев решали бывшие союзники России в Первой мировой войне. Для русского флота местом стоянки выбрали порт Бизерта в Тунисе. Ещё один переход через Средиземное море под конвоем французских судов. Снова шторм. Корабли разбросало, машины отказали, пришлось поднять паруса, поскольку заходить в иностранные порты запрещалось.
В декабре 1920 года первые корабли русской эскадры добрались до Бизерты. Офицеров обезоружили, вместо Андреевского стяга подняли жёлтые карантинные флаги - чтобы люди не могли сойти на берег. Так началась история русских в Тунисе. Беженцы потеряли средства к существованию, близких, родину. Чтобы выжить, брались за любое дело. Бывшие моряки работали землемерами, строили дороги. Отец Анастасии даже шил дамские сумочки. Несмотря на скудные заработки, русская община в память о погибшей эскадре построила в 30-х годах в Бизерте православный храм Александра Невского. Деньги давали в основном эмигранты, но помогали и французы, и тунисцы.
В эти же годы в столице Туниса протоиерей Константин Михайловский, прибывший в Северную Африку на тех же кораблях черноморской эскадры, создал приход. Вначале он разместился в доме, нанятом у арабов. В 50-х годах прошлого века возвели храм Воскресения Христова. Строилось здание исключительно на средства прихожан, но большую сумму пришлось одолжить. Все годы храм находился в каноническом ведении различных церквей. После объявления независимости Туниса большинство русских эмигрантов уехали в другие страны, и встал вопрос о содержании строения. Местные власти покушались на храм под предлогом его бездействия. Именно в это кризисное время, в 1990 году, Анастасия Ширинская, возглавлявшая русскую православную общину в Тунисе, обратилась к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II с просьбой о принятии прихода в Московский патриархат.
Анастасию Александровну за сохранение памяти о русских моряках, поддержание православных традиций в мусульманской стране называли "бабушкой русского флота". Свои скромные средства и пожертвования прихожан она тратила на уход за могилами русских моряков, ремонтировала храм в Бизерте. Всю жизнь она проработала учителем математики, посвятив свободное время созданию летописи о судьбе русских моряков на чужбине.
В 1997 году она получила российское гражданство, однако отклонила предложение о переезде в Россию. В Бизерте её именем названа площадь перед храмом Александра Невского. Она была известной личностью, и гид Мухаммед заявил, что её уважали за любовь к Тунису, который стал для неё второй родиной.
Раньше офицеры и моряки российского флота, попадая в Тунис, обязательно навещали "бабушку русского флота". Одному из капитанов, который обвенчался в бизертском храме, Анастасия Ширинская доверила увезти на родину Андреевский флаг погибшего императорского флота. Сейчас реликвия хранится в Казанском соборе Санкт-Петербурга.
Анастасия Александровна скончалась в 2009 году в возрасте 97 лет. Если бы не туристическая поездка, так и не узнала бы о легендарной женщине, имя которой столь почитаемо в Тунисе. Вот такие трагические, героические и малоизвестные страницы российской истории, которые разворачивались на земле Северной Африки, открыла экскурсионная поездка в Карфаген.
Тунисский Монмартр
За рассказом гида не заметили, как доехали до Сиди-бу-Саида - бело-голубого города, который находится в 20 километрах от развалин Карфагена. Тунисцы считают его национальным достоянием страны. Музей под открытым небом внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Для его сохранности местные законы запрещают горожанам менять облик зданий. Особенно строго следят за покраской фасадов: разрешается только бело-синяя гамма.
Население, не превышающее шести тысяч человек, не позволяет отнести поселение к городу, скорее это городок. Назван он в память о религиозном деятеле с длинным арабским именем, которое по-простому звучит как Сиди-бу-Саид.
Автобусная площадка городка окружена палатками, в которых торгуют знаменитым маслом чёрного тмина. Гид заверил, что готов договориться о сходной цене - чуть дешевле 40 динаров или примерно 20 долларов. Главное достоинство - возможность в рекордные сроки сбросить вес. Опытные туристы в очередь за чудодейственным маслом не выстроились, и не потому, что не верят в природную силу семян: кто знает, что намешал в чёрном пузырьке арабский алхимик.
Рвёмся в городок, но нас упорно зазывают во всевозможные лавчонки с привычными ворохами цветастой одежды, блюдами, украшенными чеканкой и непривычными для медины предметами "искусства" - акварельными пейзажами с видами Голубого города. Работы столь низкопробны, что назвать размалёванные картонки живописью было бы оскорблением для мастеров этого вида искусства. "Живописные" картинки - дань памяти известным художникам и французскому протекторату. Наследием ЮНЕСКО городок стал благодаря продвинутости барона Рудольфа д`Эрланже. Он жил и творил в Сиди-бу-Саид и стал почитаем, возродив в национальной музыке старый стиль исполнения. Он же узаконил бело-голубой цвет поселения. По словам гида, барон доказывал, будто цветосочетание более всего отпугивает комаров.
Но не только французский сибарит наслаждался уникальностью североафриканской местности. К тому времени в чудесной деревушке поселились многие художники, писатели, музыканты и поэты, за что Сиди-бу-Саид ещё называют тунисским Монмартром. В городке работали такие знаменитости, как Анри Матисс, Андре Жид, а философ и теоретик культуры Мишель Фуко создавал здесь свой эпохальный труд "Археология знания".
Если углубиться в историю поселения, то возвышенность использовали карфагеняне, а потом и римляне. На утёсе был маяк, а через века на этом месте арабы возвели форт для защиты побережья. В XVIII веке городок облюбовали турецкие наместники и беи, построив виллы и особняки. Эти дома дожили до сегодняшних времён, но чтобы осмотреть эту роскошь, надо приезжать сюда вольным путешественником.
Развешанные на стенах халаты и платья не сразу дают разглядеть уникальность посёлка. Поначалу бросаются в глаза трещины и осыпавшаяся штукатурка на грязно-белых стенах. Чем выше поднимаемся, тем меньше ларьков и чище стены. Наконец брусчатка приводит к той точке города, где нельзя не залюбоваться гаммой "счастья". Небесный цвет массивных дверей и ажурных решеток контрастирует с такой белизной зданий, что невольно закрываешь глаза.
Фотографирую без перерыва, чтобы оставить на память достояние мира - маленький бело-голубой рай. Дома вобрали в себя и андалузский, и классический арабский стили архитектуры. А планировка - как тунисские медины - хаотичные узкие, извилистые улочки. Но, помня напутствие гида, упорно поднимаемся по брусчатке вверх - к самой высокой точке городка. С утёса обещают божественную панораму залива, от которой захватывает дух.
Почти добрались. Глянули вниз и увидели огромное число белоснежных яхт миллионеров. Всё как века назад - и в наши дни Голубой город - обитель богачей. Но все счастливы тем, что позволено увидеть хотя бы внешнее подобие рая на земле.
Спустившись с утёса, зашли в расхваленное гидом открытое кафе. Якобы именно у подножия поселения готовят самый замечательный напиток. Натуральный, в турке. Неопрятного вида официант мечется между столиками и, не дожидаясь заказа, брякает на стол малюсенькие чашки с темной жидкостью и стакан вроде бы сока. Поднеся чашку ко рту, замечаю на краях яркую помаду. Такой же отпечаток приятели-туристы обнаруживают и на своей посуде. Брезгливо ставим "божественный" напиток, который, кажется, приготовили, слив содержимое из недопитых чашек. Официант, увидев, что посетители уходят, подбегает за деньгами. За каждую чашечку бурды должны заплатить по четыре доллара. Показываем на следы помады, убеждаем, что не притронулись к напитку. Тунисец заходится в крике, но куда ему до баса Виктора из нашей группы. Наглец замолкает, злобно сверкает очами, сжимая в руке два динара, которые платим за то, что посидели под тентом кафе.
К неудовольствию гида панацею от всех болезней, масло чёрного тмина, не решился купить никто. Безопаснее брать в аптеке. А тунисские сладости - лукум, пахлаву и кунжутную халву - приобрели в ближайшем супермаркете. На остальных товарах, исключая кожаные изделия местных кустарей, пришиты ярлычки с надписью "made in China".
(Продолжение следует)