Владимир Немирович-Данченко → Константин Станиславский
Дорогой Константин Сергеевич! В январе я Вам писал из Петербурга крепко и определенно о моем отношении к вам. С тех пор тут ничего не изменилось. Да и не может: это на всю жизнь. Между тем при вашей мнительности история со «Степанчиковым» может казаться Вам противоречием моему январскому заявлению. Хотелось бы, чтоб Вы мудрее взглянули на мою печальную роль в этой истории с «Селом Степанчиковым». Никто больше меня не обрадуется, когда у Вас будет новая, удачная роль. Ручаюсь, что никто.
Но именно я не смею умалчивать перед Вами, когда роль не ладится. Это грустная сторона обязательств, которые налагает двадцатилетняя совместная работа. Другая часть этой истории со «Степанчиковым» — режиссерская.
Тут уж — вы же должны понимать это — я ничего не могу поделать. Перед «делом» с миллионным бюджетом склоняются режиссерские самолюбия. Моя забота сводится к тому только, чтоб сохранить неприкосновенным все прекрасное, что Вы внесли в постановку, и залатать то, что Вы не успели сделать. Для меня самого такая роль — не из завидных. Был еще один выход, при котором наше личное не страдало бы: это отложить еще постановку. Но это было невозможно и в репетиционном отношении, и одна мысль об этом повергала в ужас всех исполнителей.
Вы же все это сами отлично знаете. Я пишу только для того, чтобы Вы не поддавались искушению личных переживаний как-нибудь, хоть на самую малость, обвинить или хоть упрекнуть меня.