Дизайнер Краснов на РСН: Я хочу поставить концерт Земфиры в «Олимпийском»
А. МИТНОВИЦКАЯ: В студии Борис Краснов, художник, декоратор, сценограф, продюсер. Здравствуйте.
Б. КРАСНОВ: Здравствуйте.
А. МИТНОВИЦКАЯ: В первую очередь хочется спросить, как Вы себя чувствуете?
Б. КРАСНОВ: Немного лучше. Всё-таки 5 лет прошло с момента инсульта. Это такая болезнь, которая долго проходит.
А. МИТНОВИЦКАЯ: У многих был такой вопрос, как после пережитого вообще можно ещё работать. Но Вы же не останавливаетесь вообще ни на секунду.
Б. КРАСНОВ: А как существовать? Мне очень помогли мои близкие, друзья, потому что лечиться за границей — это очень дорогое удовольствие. Лекарства, клиники очень дорого стоят. У меня семья — дети, жена, родители, надо их содержать, надо работать.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы отвечаете за всех, несмотря на Ваше состояние.
Б. КРАСНОВ: А как же? Было 5 клинических смертей, я не умер. Если бы я умер, то, наверное, с меня спроса бы не было.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Какие-то послабления Вы себе даёте?
Б. КРАСНОВ: Я себе — да. Но жена занимается моим восстановлением для того, чтобы я вернулся в строй. Она не даёт мне вообще послаблений. она очень жёстко к этому относится, и я считаю это правильным.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Иногда нужно стимулировать.
Б. КРАСНОВ: Да, для меня это стимул, когда человек так бьётся за меня. Это и тяжело, и приятно.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы же продолжаете работать с нашими звёздами, артистами. Они тоже с пониманием относятся?
Б. КРАСНОВ: Сейчас не так много можно с артистами работать. У них нет денег, сейчас такое положение. Раньше-то не очень под них давали деньги, а сейчас тем более.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но вместе с тем возникает ощущение, что как будто всё хорошо? Приходишь в театр, на концерт — и всё очень даже эффектно и ярко. Как это удаётся делать?
Б. КРАСНОВ: Есть такая фраза «лопни, но держи фасон», сейчас все держат фасон.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но кредиты-то ведь не берут, наверное?
Б. КРАСНОВ: Никто не выйдет на сцену перед закрытым занавесом и не скажет, что из-за того, что у нас не было денег или из-за того, что Краснов болен, вы сейчас увидите г***но.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Кризис кризисом, а в театре есть импортозамещение? Декорации, техника, материалы ведь часто были зарубежными.
Б. КРАСНОВ: Всегда. У нас в 90-е годы вообще не было материалов. Это было что-то страшное. Я был на стажировке у в «Ленкоме», а он параллельно ставил «Анну Каренину» с Максаковой в главной роли в театре Вахтангова, а у неё был муж-ФРГшник. Прислал для спектакля золотые и серебряные спреи. Это сейчас они продаются везде, а раньше это было просто чем-то немыслимым.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А зачем они нужны?
Б. КРАСНОВ: Покрыть под фактуру золота, серебра. Это было чем-то невиданным. И вот он перебросил ящичек в «Ленком», и мы использовали его для «Рождественских встреч» Пугачёвой, для других программ, например, для проекта «Жемчужина России».
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы говорите, что в 90-х ничего не было. Лепили из ничего?
Б. КРАСНОВ: Почему из ничего? Трудно было, но доставали. Был химический комбинат в городе Дзержинск в Нижегородской области. Там мы взяли поликарбонат — специальное оргстекло. И вообще снабженцами работала вся администрация театра «Ленком». Ребята брали алюминиевые кофры, которые используют для реквизита, туда клали коньяк, колбасу и выезжали с ним в этот город Дзержинск.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Расплачиваться за поликарбонат?
Б. КРАСНОВ: Выпрашивать его.
А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть это были не легальные поставки, приходилось упрашивать?
Б. КРАСНОВ: А как иначе? Снабженец считался самым вёртким человеком, самым пронырливым. 99% были евреями, конечно, или армянами.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А говорите, что всегда всё из-за границы везли, а Дзержинск, оказывается, снабжал.
Б. КРАСНОВ: Это был редкий случай импортозамещения. Я в Челябинске ставил спектакль «Привидение», там мне нужно было создать целую комнату из оргстекла. Это было что-то невероятное — достаёшь стекло в городе Челябинск. Директор театра сделал невозможное.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А что он сделал?
Б. КРАСНОВ: Через какие-то военные части доставал, нашёл спонсоров — какой-то челябинский завод, который дал денег на покупку оборудования и материалов. Вообще это была, конечно, сказочная история в то время. Это столько забирало сил. Но больше ценилось мастерство людей — сделать бутафорию, декорации, фактуры. Сейчас меня тянет в театр, хочется вернуться к театральному искусству, там ценится фактура, композиция, образ. Сейчас много западных технологий — светящиеся контенты, которые постоянно сверкают, меняются.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы имеете в виду на сцене?
Б. КРАСНОВ: Да. Это так называемые «весёлые картинки», бесконечно меняющиеся. У Пугачёвой в 1997 году были «Рождественские встречи», у нас тогда 14 раз менялись декорации.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А сейчас ставишь один экран, и он всё время работает.
Б. КРАСНОВ: Да, щёлкаешь кадры. Я считаю, что это уже другое искусство, это не то, на что мы учились. Можно уже без профессии работать.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Ничего же не стоит на месте, надо всё время подстраиваться. Или не хочется?
Б. КРАСНОВ: Я подстраиваюсь. Но это такой вспомогательный эффект, это не может служить образом. Это не может быть 100% вещью.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но Вы же тоже понимаете, что сейчас трудно представить те же «Рождественские встречи» Пугачёвой или концерт Киркорова, в которых задник из ткани, кулисы.
Б. КРАСНОВ: Вопрос в том, какая ставится задача. Если речь идёт о художественном творчестве, то задник пишется руками.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А кто-то просит ещё об этом?
Б. КРАСНОВ: В театре всё это нужно. Поэтому меня так тянет туда.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Когда Вы сказали слово шоу-рум, мне сразу представились наши стенды на разных заграничных выставках. Вы ведь делали для «Экспо» шоу-рум?
Б. КРАСНОВ: Да, я делал для «Экспо» в Шанхае в 2010 году, мы получили 2-е место. В 2015 году мы работали для павильона в Милане, получили 3-е место.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А к Вам не обращались екатеринбуржские власти? Потому что город же очень активно боролся за проведение «Экспо».
Б. КРАСНОВ: Они ко мне не обратились по вопросу презентации и проиграли Дубаю. А я уверен, что был шанс выиграть. Мало того, что я знаю, как это делать, я ещё и талисманом являюсь в таких случаях. Я делал презентацию чемпионату мира по лёгкой атлетике, и греки получили Олимпийские игры 2004 года. Я делал на Украине презентацию чемпионата мира по футболу для всего руководства УЕФА, и Украина получила чемпионат Европы по футболу. Я делал в Гватемале презентацию России, и Россия получила игры в Сочи. Мы делали в Цюрихе презентацию чемпионата мира по футболу 2018 года и получили его.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы говорите, что никто из наших артистов уже не просит работать над образом сцены, не просят художественного творчества, всех интересуют только светящиеся экраны.
Б. КРАСНОВ: Да, наша последняя серьёзная работа была программа «Рождественские встречи» Пугачёвой в 2013 году. Там уже шёл так называемый мэппинг, световой эффект. До этого было шоу, посвящённое 60-летию Пугачёвой в 2009 году, я сделал «планету Пугачёвой» в Кремле, там тоже на декорацию шёл мэппинг.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Может быть, в Вашей жизни есть какой-то заказ с нашими артистами, который заставил Вас всерьёз понервничать? Может быть, поставил в тупик, удивил, но в итоге Вы его сделали? Или, скорее, Вы их удивляете?
Б. КРАСНОВ: Да, обычно это за мной остаётся.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А Киркоров, например? Он же требовательный артист.
Б. КРАСНОВ: Киркоров очень требовательный, да. И мало того, он очень мощный артист.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Я была на его концерте, правда в далёком детстве.
Б. КРАСНОВ: Сходите сейчас, не пожалеете. Все привыкли немножко пренебрежительно относиться к творчеству Филиппа из-за того, что он такой яркий и эпатажный.
А. МИТНОВИЦКАЯ: С перьями.
Б. КРАСНОВ: Да, что-то такое для детей.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Да нет.
Б. КРАСНОВ: Так и есть, все с детьми ходят на его концерты.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы же много с кем ещё работали, кроме Пугачёвой и Киркорова.
Б. КРАСНОВ: Я работал практически со всеми. Сольные концерты я делал всем более-менее значимым артистам.
А. МИТНОВИЦКАЯ: И к тому же Вы ещё и художник-постановщик Государственного кремлёвского дворца.
Б. КРАСНОВ: Был 3 года главным руководителем.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А сейчас уже нет?
Б. КРАСНОВ: Уже давно нет.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А там были какие-то свои требования, специфика?
Б. КРАСНОВ: Конечно. В основном это касалось политических акций, концертов — День защитника Отечества, День милиции, День победы.
А. МИТНОВИЦКАЯ: В чём специфика оформления заключалась?
Б. КРАСНОВ: Сцена Государственного Кремлёвского Дворца — самая большая в Европе. Это огромная сцена с колоссальными техническими возможностями, в отличие от концертного зала «Россия», который абсолютно не был приспособлен для шоу-проектов — там не было ни верха, ни боков, ни низа, ни глубины сцены. В Кремле это всё есть.
А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть эта сцена — Ваша любимая?
Б. КРАСНОВ: Я не могу сказать, что любимая. Он не сильно успешный. Даже есть такое поверье, что там снесли церкви и построили этот дворец. Хотя концертный зал «Россия» тоже строили на мёртвых церквях, это тоже факт.
И в Кремль заходить очень сложно — вся эта охрана, обыски, рамки.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Парковаться негде.
Б. КРАСНОВ: Да, ничего не разрешают. Кстати, есть места в Кремле довольно неудобные — в глубине балкона, там не очень хорошо видно и слышно. Хотя, конечно, зал очень хороший, технически самый сильный.
Сейчас появился «Крокус сити Холл», это тоже очень сильная площадка на 6000 мест. Она экономически выгода — можно продать билеты, провести серьёзный концерт, то есть поставить декорации, провести рекламу, телесъёмку, устроить банкет по случаю премьеры.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Меня останавливает расположение «Крокуса», туда добраться сложно.
Б. КРАСНОВ: У них метро прямо в здании, Вы неправы. «Крокус» сейчас побеждает всех благодаря этому. Это метро «Мякинино», знаете?
А. МИТНОВИЦКАЯ: Да. Но я там редко бываю.
Я почему-то чувствую, что в Кремлёвском Дворце денег на оформление не жалели.
Б. КРАСНОВ: Не могу этого сказать, всё зависит от артиста. Даже на государственные праздники у государства есть лимит средств. Я делал концерт Софии Ротару, так вот она сама не даёт таких денег. Она, конечно, собирала три дня подряд этот огромный зал на 6000 человек, и с этого дают деньги, но потом, когда продадут билеты. А декорации надо делать к премьере.
А. МИТНОВИЦКАЯ: На что?
Б. КРАСНОВ: Директор давал какой-то аванс из своих средств.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но ведь его же на всё не хватает.
Б. КРАСНОВ: Конечно. Так что мы ждали, когда продадут билеты, чтобы потом Софья Михайловна отдала остальные.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но Вы-то на что всё это делали?
Б. КРАСНОВ: Есть такая поговорка — «голь на выдумки хитра».
А. МИТНОВИЦКАЯ: Кто самый щедрый из артистов?
Б. КРАСНОВ: Один из самых порядочных людей в шоу-бизнесе — это Валерий Яковлевич Леонтьев. Я делал ему три огромных проекта — «Фотограф сновидений», «Безымянная планета» и «По дороге в Голливуд». У нас ни разу не было спонсора, он никого не привлекал. Не хотел он никогда то ли унижаться, то ли просить кого-то. Он сам ездил и зарабатывал по всей стране и давал мне деньги постепенно.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А остальные все работаю, как правило, со спонсорами?
Б. КРАСНОВ: Да.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А у Вас нет своего спонсора?
Б. КРАСНОВ: Есть ряд людей, которые под меня давали деньги.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Артисты всегда просят какой-то райдер, а в работе со сценографом что-то такое есть? Капризные?
Б. КРАСНОВ: Я скажу так: чем ниже уровень артиста, тем он капризнее.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но с такими Вы не работали, наверное?
Б. КРАСНОВ: Работал. Я получил колоссальный опыт театральной жизни. Я был главным художником в театре Леси Украинки в Киеве сразу после института. Я имел дело в величайшей актрисой — Адой Николаевной Роговцевой, это моя крёстная мама в театре. Могу сказать, что в том же театре я видел людей, которые снимались только в эпизодах, но сколько крови они у меня выпили! А Роговцева всегда вовремя приходила, никогда не пила кровь, она — очень достойный человек, у неё всегда были деньги в другом банке. Она была делегатом съезда, на радио выступала, в кино снималась, она всегда была чем-то занята. А самые не занятые, пустые актёры доводили до белого каления бедных женщин, которые шили им костюмы. И я уже знал, что чем хуже актриса, тем ей больше костюм мешает. С мужчинами то же самое. Режиссёр же хочет показать эскизы костюмов актёрам, и тут начинается… Мой педагог всегда говорил, что как только не додумаем мы, начнут думать за нас. В этом плане нужно быть очень предусмотрительным. Я заканчивал живописный факультет художественного института и очень хорошо рисую, поэтому я всегда делал портреты артистов труппы, которая приезжала в театр. У меня была не просто фамилия написана, а был настоящий портрет, так он себя сразу мог представить в этом костюме.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Так удобнее, конечно.
Б. КРАСНОВ: Но это очень долго. К спектаклю «Так победим» в Запорожье нужно было 240 эскизов костюмов.
А. МИТНОВИЦКАЯ: И Вы каждому нарисовали?
Б. КРАСНОВ: В это время мы в Баку ставили три спектакля, я там сидел в гостинице и рисовал. Но, конечно, более стилизованно.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А куда потом деваются эти портреты? Вы их раздаёте?
Б. КРАСНОВ: 99% остаются в театрах. А я ставил спектакли в самых лучших театрах страны — в Свердловском театре, в Горьком, ныне Нижнем Новгороде, я ставил Дударева «Свалка», в Челябинске ставил в прекрасном академическом театре Цвиллинга три спектакля, в театре Купалы в Минске, в витебском академическом театре имени Якуба Коласа. Во всех этих театрах мои эскизы костюмов оставляли в музеях. Эскизы сцены тоже всегда хранят в музеях.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А насколько большой макет?
Б. КРАСНОВ: По-разному. Есть 20-й масштаб — это 5 см к метру, есть 25-й, это 4 см к метру. Потом они пылятся, расклеиваются, они ведь сделаны в основном из картона, бумаги.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А как идёт работа со звездой? С самого начала, с того момента, как ему или ей стало нужно оформить сцену к концерту.
Б. КРАСНОВ: Мы встречаемся, обсуждаем, что поёт данный артист, что является основополагающим в его творчестве. Например, Леонтьев записал концерт «По дороге в Голливуд» в Лос-Анджелесе, и эта идея легла в основу концерта, режиссуры, сценографии. Например, Гвердцители я делал три концерта, она начала петь песню на стихи Цветаевой «Я жажду чуда», мы назвали концерт «Я жажду чуда». И на этом строился весь концерт. У меня есть задумка для Земфиры, я очень хочу поставить ей концерт в «Олимпийском».
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но ведь 1 апреля же концерт.
Б. КРАСНОВ: К сожалению, она меня никогда не звала. Мы с ней много лет знакомы, уважительно друг к другу относимся.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Она потрясающая певица.
Б. КРАСНОВ: И композитор, и автор текстов.
А. МИТНОВИЦКАЯ: У меня куплены билеты на этот концерт.
Б. КРАСНОВ: У меня дочь просит, я ещё ей не достал.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А Вы не можете сами выйти на Земфиру?
Б. КРАСНОВ: Могу, конечно, через Ренату Литвинову. Она занимается всеми её делами. У меня такая задумка для концерта, вы не представляете!
А. МИТНОВИЦКАЯ: А вы уже работали с рок-исполнителями?
Б. КРАСНОВ: Очень много. Я начинал с этого. Это были фестивали «Монстры рока» в СССР и «Монстры рока» в Америке, в Лос-Анджелесе.
Потом я работал с Борей и Тристаном Деллом, мы делали большой проект в Тушино, там был рок-фестиваль. Американцы сделали такой подарок русской молодёжи за то, что был побеждён путч. Там были Metallica, Aerosmith. С Deep Purple я работал в Ханты-Мансийске, когда там был праздник «Девять миллиардов тонн нефти». Они остались очень довольны.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы сказали, что чуть позже Вы свяжетесь с Земфирой…
Б. КРАСНОВ: Именно для «Олимпийского», потому что с ней надо работать по полной.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Он удобный в этом смысле.
Б. КРАСНОВ: Конечно.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Как много времени Вам понадобится, чтобы сделать это?
Б. КРАСНОВ: Если она даст добро, за месяц сделаем. Плюс пара недель репетиции. Она же сейчас много ездит, она очень востребована.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Сейчас идёт гастрольный тур «Маленький человек», в Москве она сейчас мало находится.
Б. КРАСНОВ: У меня был недавно смешной звонок из Тбилиси от моего друга-актёра, который не очень разбирается в эстраде. Но он всё время хочет заработать и дружит с ребятами, которые проводят концерты в Тбилиси. У них там нет российского телевидения, поэтому они вообще не знают, что здесь творится. И мой друг сказал, что его друзьям очень нужна Азиза. Я спросил, зачем она им нужна. Но они предложили очень маленькие деньги. Я попросил администраторов узнать про Азизу, не успели ничего спросить, как он пишет мне СМС о том, что он перепутал, и нужна им Земфира.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Ничего себе перепутал!
Б. КРАСНОВ: Да, это один из курьёзов шоу-бизнеса.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы говорите, что проходит встреча, вы обсуждаете концепцию, что может понадобиться…
Б. КРАСНОВ: Чем будем удивлять. Я узнаю, что хочет человек, как он видит себя, в каком убранстве. Нужно пошить костюм и одеть на человека.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Зачем?
Б. КРАСНОВ: Потому что костюм должен хорошо сидеть, подходить человеку. И человек должен уметь носить сцену. Очень хорошо умеет носить сцену Пугачёва, Розенбаум.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Что значит «носить сцену»?
Б. КРАСНОВ: Освоить костюм, декорации. Я для моей любимой полувоспитанницы Лены Ваенги, которую я начал протежировать, рассказывая всем, что она — любимая певица Путина, делал очень хороший концерт с декорациями — мосты разводились. И вот не могу сказать, что она эту декорацию освоила. Нужен театральный талант для этого. Хотя, например, Алёна Свиридова с театральным образованием тоже абсолютно не освоила декорацию.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Как же так?
Б. КРАСНОВ: Вот так получилось. Встала на авансцене и отчеканила концерт. Не смогла. Леонтьев потрясающе осваивает сцену, он не боится высоты, наклонов, спусков. Как с ним договоришься, так он всё и делает. Он — уникально фиксирующий артист.
А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть сказали встать сюда, и он стоит здесь?
Б. КРАСНОВ: Да, именно так. Ничего не забудет, ничего не пропустит.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Теперь поругайте кого-нибудь.
Б. КРАСНОВ: Я уже поругал. Алёна меня расстроила.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Сцену примерили, костюмы пошили, поносили, дальше пошли репетиции, правильно?
Б. КРАСНОВ: Первая репетиция в театре на эстраде называется «адова репетиция», потому что первый раз сходятся осветители, декораторы, костюмеры, реквизиторы. Все друг на друга орут, режиссёр кричит на костюмера, костюмеры — на осветителей, декораторы — на артиста.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Мировая война в локальном масштабе.
Б. КРАСНОВ: Да. Пока не отменили алкоголь при Горбачёве, на этой «адовой репетиции» переругаются все, а потом на банкете мирятся, друг перед другом извиняются. А когда запретили алкоголь, конфликты не решались.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Интересно, знал ли Горбачёв о том, что он столько неудобств людям доставляет.
Б. КРАСНОВ: Он всё знал. Единственный ресторан, который работал и где после 22.00 продавался алкоголь, был ресторан в Доме актёра, потому что в своё время Евгений Симонов, главный режиссёр театра Вахтангова, на какой-то тусовке подошёл к Горбачёву и сказал: «А можно было бы в порядке исключения разрешить в ресторане Дома актёра наливать после 22.00?» То есть артисты до спектакля выпить не могут, а после уже не успевают — всё закрыто. И им разрешили. Мы там всегда до 4 утра сидели.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Сколько репетиций обычно проходит перед концертом?
Б. КРАСНОВ: Мало. Когда смотрят более-менее понимающие иностранцы, они не верят, что у таких шоу как «По дороге в Голливуд» и «Рождественские встречи» было всего по 2 репетиции. Все актёры в разъездах, все «чешут» перед Новым годом. Это сейчас всё проще, а в 90-е годы отказывать Пугачёвой в участии в «Рождественских встречах» было просто невозможно.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А сейчас можно?
Б. КРАСНОВ: В 1997 году первым, кто уехал на неделю, был Меладзе. Потом он сказал: «Зато я в Белоруссии деньги заработал».
А. МИТНОВИЦКАЯ: А на всех ли концертах, которые Вы ставите, Вы потом бываете?
Б. КРАСНОВ: В основном бываю. Это неповторимое ощущение, когда открывается занавес, и все аплодируют. Это ни с чем не сравнить, это сумасшедший кайф.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Конечно, ты видишь плод своих работ. А Вы чувствуете, что зал аплодирует и Вам в том числе?
Б. КРАСНОВ: В первую очередь.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Бог с ним, с Меладзе.
Б. КРАСНОВ: Нет, когда на сцене ещё нет артиста, когда открылся занавес, люди увидели декорацию и пришли в восторг. Это неимоверное удовольствие.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы работали с Элтоном Джоном. Кстати, он тоже приезжает в мае. Не Вы ли ему помогаете?
Б. КРАСНОВ: Нет. Мы с ним делали большой проект в Сочи перед Олимпиадой. Мы делали в Питере, в Гватемале, а потом в Сочи. Там была декорация морского сочинского вокзала, лёд, на льду было шоу с Плющенко, это показывало, что мы можем делать в Сочи Олимпиаду. Но, конечно, самый шок был, когда мы лёд привезли в Гватемалу.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А почему в этот раз он не обратился к Вам?
Б. КРАСНОВ: Он тогда тоже не обратился, это мы к нему обратились.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А в этот раз почему не обратились? У него в мае в «Крокусе» концерт.
Б. КРАСНОВ: Это совершенно другое дело. Там было шоу, где нам нужна была суперзвезда, чтобы стадион собрать. Поэтому мы позвали Элтона Джона.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Как он в работе?
Б. КРАСНОВ: Довольно тяжёлый, капризный. Он запретил, например, чтобы люди сидели далеко. Ему нужны были фанаты около сцены, чтобы они визжали и стонали от его пения и игры на рояле.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А это невозможно?
Б. КРАСНОВ: Мы выполнили его просьбу, они сидели прямо на льду.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Также Вы работали с Эросом Рамазотти.
Б. КРАСНОВ: Да, очень много, но в основном на частных мероприятиях — свадьбы, юбилеи.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Хороший человек?
Б. КРАСНОВ: Очень интересный человек, но у него, конечно, маловато хитов. Он берёт довольно большие деньги, но хитов мало. Piu che puoi — самая популярная песня, он её пел с Шер. А сейчас он отказывается её петь.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Почему?
Б. КРАСНОВ: Он считает, что она у него старая и петь её не хочет. Он хочет новые песни, а я ему говорю: «Ты понимаешь, что весь зал сидит и ждёт Piu che puoi?» Я говорю его менеджеру: «Давай поспорим — если хоть один человек останется сидеть, когда он запоёт Piu che puoi, так называемую старую песню, то я веду всю вашу команду в ресторан. А если все встанут, то ты ведёшь всю мою команду в ресторан». Это было в Одессе. И когда все до единого человека встали, он показал мне большой палец и сказал: «Ты прав». То есть если Рамазотти начнёт концерт не с Piu che puoi, а с неизвестной песни, это будет гибель концерта.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы можете ему это прямо сказать?
Б. КРАСНОВ: Я всё прямо сказал.
А. МИТНОВИЦКАЯ: У Вас ещё были Modern Talking, ABBA.
Б. КРАСНОВ: Какая ABBA, вы о чём?
А. МИТНОВИЦКАЯ: Не верим «Википедии» значит.
Б. КРАСНОВ: Вы мне напомнили журналистку Катю Грановскую из «Экспресс-газеты», ей тогда было 18 лет, она пришла брать у меня интервью. Я ей рассказал о том, что оформлял похороны Сахарова. А потом она решила пригласить меня на круглый стол и оставила бумажку у секретарши, на которой написала, что мне будут задавать много вопросов о необычных проектах, таких как похороны Сталина.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Сталина? Это уж слишком.
Б. КРАСНОВ: Я сказал, что не Сталина, а Тутанхамона.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Я хотела спросить, есть ли особая разница в общении, в отношении, в запросах иностранцев и наших?
Б. КРАСНОВ: Один из самых серьёзных артистов, с которыми я работал, это слепой музыкант Рэй Чарльз. Концерт был посвящён его 70-летию, была очень интересная декорация, на сцене были выставлены все его «Грэмми». В Кремле был просто фурор. Пришли все русские артисты — вся наша элита. Потом был приём в американском посольстве, его подвели ко мне, он пожал мне руку, он сказал: «Чувак, мне сказали, что было круто». То есть он был первым артистом, которому я сделал декорацию и который её не видел.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А в целом есть разница в запросах?
Б. КРАСНОВ: Конечно. Совершенно разные подходы. Есть ведь запросы западной сцены. Например, я делал сцену для Плисецкой в Нью-Йорке. Там работать — это кошмар с этими американскими законами, ничего нельзя, всё минута в минуту. На сцене с пилой и лобзиком работать нельзя, свет программировать нельзя дольше положенного времени. Это всё очень тяжело.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Я понимаю, что сценография — это одно, работа дизайнера — другое, но как выглядит Ваш дом?
Б. КРАСНОВ: Никак.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Я думала, что там что-то невообразимое.
Б. КРАСНОВ: Поэтому я ни разу не дал никому снимать у себя дома. Масса журналов, передач просили разрешить съёмку дома, но я не даю снимать. Я абсолютно декреативен в своём доме, всем креативом занимается жена. Я абсолютно ей доверяю. У меня всё сделано довольно неплохо, но не на уровне того, чтобы все упали в обморок.
Я никого не пускаю, потому что, например, восточный человек посмотрит и скажет, что это за диван, что за кресло? И я автоматически потеряю его как потенциального заказчика. Он посчитает, что у меня не так шикарно, как он думал.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А другим не советуете? Друзьям, родственникам?
Б. КРАСНОВ: Очень много помогаю и советую. И очень много делаю работ по квартирам. Я принимал активное участие в проекте дома Пугачёвой. И многим другим артистам помогал.
А. МИТНОВИЦКАЯ: В последнее время часто Волочкова выкладывает фотографии, в том числе и своего дома. Вы ей не помогали?
Б. КРАСНОВ: Все сейчас показывают свои дома. Нет, не помогал. Ей не надо.
А. МИТНОВИЦКАЯ: У вас не очень хорошие отношения?
Б. КРАСНОВ: Хорошие, но она бы никогда не обратилась ко мне с этим вопросом. Она из тех людей, которые считают, что сами всё знают.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы родились на Украине, прожили там долго, там была Ваша первая работа.
Б. КРАСНОВ: В 24 года я стал лауреатом государственной премии имени Шевченко в области культуры за спектакль «Так победим» в Запорожье. И в 25 лет я стал главным художником в театре Леси Украинки.
А. МИТНОВИЦКАЯ: И убежали?
Б. КРАСНОВ: Я уехал на практику в «Ленком». Балетмейстер Майоров, Виктюк, Боровский — все нормальные люди убежали с Украины. И Жванецкого выдавили с из Одессы, как он сам сказал — «как пасту из тюбика».
А. МИТНОВИЦКАЯ: Спасибо Вам. В студии был Борис Краснов, режиссёр, сценограф, художник, декоратор.
Б. КРАСНОВ: Спасибо большое.