В Санкт-Петербурге похоронили кинорежиссёра Александра Рогожкина
23 октября умер, 28 октября на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге похоронили одного из самых незаурядных кинорежиссёров России – Александра Рогожкина, создателя цикла фильмов про «Особенности национальной…» и родоначальника «Улицы разбитых фонарей». А из кино Рогожкин ушёл гораздо раньше, чем из жизни. Нелёгкий характер, фантастическая одарённость, езда на конях привередливых, злая, замороченная судьба – но с яркими просветами. Короче, весь русский набор.
«Русскость» Александра Рогожкина, которую сегодня так охотно имитируют, на которую есть активный спрос и нажористый заказ, крылась в самой сути режиссёра, в особенностях его подвижного творческого ума. Богатая, щедрая одарённость – русская природа сеет широко и могуче, с запасом, с учётом того, что большинство семян не прорастут или рано зачахнут. Рогожкин был одарён как писатель (в 2005 г. вышла замечательная книга его сценариев и рассказов «Своя чужая жизнь»), талантлив как художник и безусловно пригоден к работе режиссёра. Хотя бы потому, что был исключительным мастером кастинга. Правда, в определённом диапазоне – он сочинял невероятные мужские компании, которые полным составом уходили в народ. Генерал Михалыч с приятелями и команда первых ментов – космический прорыв во что-то заповедное, в область соединения национальной реальности и национального идеала, потому что все эти колоритные, пьющие, потрёпанные жизнью обаятельные раздолбаи – несомненно, славные ребята. С могучим «русским переключателем» внутри (когда наш мужичок из обычного своего состояния мигом переходит в состояние героическое). «Особенности национальной охоты» – это, конечно, классика. Надо было умудриться собрать воедино все заезженные «русские фетиши» – водку, медведя, корову, баню, хоровое пение – так, чтобы всё было живо, гомерически смешно, в полной замызганной «правде жизни» и вместе с тем сказочно!
У всякого крупного режиссёра период расцвета длится недолго – обычно это 10–15 лет. В эти годы ему всё удаётся, и происходит его настоящий контакт с публикой. Звёздный час Александра Рогожкина длился десять лет – с 1995 («Особенности национальной охоты») до 2005 г. («Своя чужая жизнь»). То, что режиссёр снял до «Особенностей» – невинная комедия «Мисс миллионерша», жёсткий перестроечный «Караул», угрюмый «Чекист», довольно отвратительная «Жизнь с идиотом» (по прозе В. Ерофеева), – всё это можно отправить на полку для киноманов. Волны смутного времени били в чуткого Рогожкина и усугубляли его психологическую неустойчивость, мгновенные переходы от мрачности к веселью. Но к «Особенностям» он совершенно созрел, наработал свою манеру, нарастил режиссёрские мускулы, обзавёлся союзниками и соратниками. Его картины периода расцвета можно пересматривать с наслаждением – самая скромная фактура преображается в искусство, изысканные построения растут словно из ниоткуда, как в «Блокпосте» (1998) или «Кукушке» (2000). С «Кукушкой», этой поэмой о трёх людях разных национальностей, оказавшихся наедине в лесу (русский, финн и женщина народности саами), вышла замороченная история: фильм должны были, судя по его исключительным художественным достоинствам, отправить от России на «Оскара», его ждал международный прокат, а вместо этого отправили «Дом дураков» Кончаловского. Некоторые считают, что это плохо повлияло на Рогожкина, лишившегося возможности мировой славы. Не думаю. Он никогда не стремился к освоению пространства и, видимо, страдал от всякой публичности, а уж раскланиваться со сцены, говорить разные слова – это совсем была пытка. В немногочисленных его ТВ-интервью видно, как человеку хочется поскорее убежать домой и взять книжку.
Рогожкин уберегал свой творческий мир, свою чуткую искреннюю душу – уберегал, да однажды не уберёг. Наступило новое время, надвинулось Кино Первого канала с его наглой и богатой фальшью. Трубным гласом каждый день вещал тогда Первый о том, что вот-вот покажет самое-самое, а его новый стиль можно назвать условно стилем «орэ», «объединённые русские эмираты», где каждый сантиметр пафосной стройки вопиёт о блеске гиперсытости и финансовом могуществе заказчиков. (Чтоб вы поняли – в стиле «орэ» выстроены нынешний город Сочи и пол-Москвы.) Первый канал, уж конечно, не мог пройти мимо «народного режиссёра» Рогожкина и поручил ему снять фильм о торжестве русского футбола в недалёком будущем (фильм «Игра», 2008). Это был полный провал – при всех оставшихся при Рогожкине профессиональных достоинствах. Он не умел лгать – а требовалась бодрая позитивная ложь. Он радовался, когда пела душа, – а нужно было ликовать крупно и напоказ. Такое впечатление, что нечто драгоценное словно бы хрупнуло и сломалось в режиссёре. Он снимал и после «Игры», но эти загадочные картины (боевик «Вопрос чести», комедия «Афроiдиты») мало кто видел и вряд ли кто-то ими увлёкся. Рогожкин не смог принять этого нового порядка в кино. И его тяга к затворничеству стала, видимо, непреодолимой…
Я помню середину 80-х годов, когда на «Ленфильме» появилась целая плеяда молодых режиссёров, толковых, энергичных, своеобразных, рвущихся в бой, – Александр Сокуров, Сергей Овчаров, Алексей Балабанов, Константин Лопушанский, Дмитрий Месхиев, Сергей Снежкин, Виктор Бутурлин, Валерий Огородников, и это далеко не полный список. Они творчески полемизировали друг с другом, оглядывались друг на друга, но каждый был сам по себе, со своими темами и манерой. Время шарахнуло по ним с беспощадной силой, однако им удалось продолжить и прирастить отечественный кинематограф оригинальными произведениями. Коротко человеческое цветение, груба жизнь, и всё-таки как вспомнишь Андрея Краско в «Блокпосте», Александра Лыкова и Сергея Селина в «Улицах разбитых фонарей» или Виктора Бычкова в «Особенностях» и «Кукушке» – тихая радость ложится на душу. И веришь, что источники жизни ещё не иссякли, и хочется приникнуть к «России Рогожкина» – не к наглой неправедно богатой псевдоимперии, а к чудесной стране, где в полях растут ананасы, луна всегда полная, русалки хохочут в камышах и чёрный ворон добычи не дождётся…
Многое не вышло, не получилось у Александра Рогожкина – а многое вышло и получилось. Он следовал собственным творческим импульсам – а послужил, вот без шуток, народу. Образы, рождённые в личной творческой лаборатории, стали национальным достоянием.
Такие люди не исчезают из национальной памяти бесследно.