После Сочи Лукашенко окончательно свернул на украинский путь

Лукашенко готов идти на крайние меры, чтобы дистанцироваться от России по украинскому образцу. В этом его поддерживает прозападная русофобствующая оппозиция, ранее поддержавшая своего бывшего заклятого врага в деле проведения насильственной белорусизации. Запад также благоволит таким решениям. Едва завершились драматические переговоры Александра Лукашенко с Владимиром Путиным в Красной Поляне, как зампред белорусского совмина Дмитрий Крутой выступил с официальным разъяснением достигнутых договорённостей. Судя по телесюжетам и акцентам в официальных изданиях, а также комментариям пропагандистов, Москва уступила требованиям белорусской делегации лишить Белоруссию привилегированных условий во взаимной торговле, в частности — повысить стоимость российской нефти для белорусской стороны. Невероятную как бы победу в переговорном процессе по условиям поставок российской нефти в Белоруссию представил белорусский вице-премьер Дмитрий Крутой: «Российская сторона согласилась, что белорусские НПЗ будут покупать нефть по договорённости с российскими нефтяными компаниями по ценам, которые устанавливаются на мировом рынке. Кстати, этого же в течение всех переговоров неоднократно требовал наш президент и белорусская сторона». «Белоруссии не нужно никаких специальных эксклюзивных условий. Мы хотим покупать нефть по мировым котировкам, и не хуже. Российский президент Владимир Владимирович Путин согласился с этим подходом. Более того: он пообещал, что российское правительство окажет всяческое содействие в нашей работе с российскими добывающими компаниями, чтобы условия поставки нефти на белорусские НПЗ были вот именно на таких условиях, о которых я сказал выше». Белорусский госконцерн «Белнефтехим» в начале января проинформировал о том, что «с учетом реализации очередного этапа налогового маневра в Российской Федерации цена на «дешевую беспошлинную российскую нефть» на сегодняшний день составляет 83 процента от мировой». Таким образом, руководство Белоруссии добилось в Сочи повышения стоимости российской нефти для белорусских НПЗ. Крутой также сообщил о более важной договорённости, которая не слишком выпячивалась, но имеет важнейшее значение для диверсификации поставок нефти в Белоруссию — в частности, из Казахстана: «Существовали определенные ограничения по допуску к транзитной трубе «Транснефти». Президент России пообещал эти все ограничения снять. Они установлены для всех экспортных рынков и поставок его отдельным указом. На Белоруссию этот указ не будет распространяться. То есть любая компания, которой будет выгодно и интересно работать с нашими НПЗ, получит допуск к трубе, транзиту, поставкам через «Транснефть» как агента. Здесь никаких ограничений не будет». Ограничения не носили дискриминационного характера в отношении одной лишь Белоруссии. Опыт «загрязнения» магистрального нефтепровода «Дружба» весной прошлого года наглядно продемонстрировал: ограничение к доступу необходимо, и существовавшие в 2019 году правила доступа давно следовало ужесточить. Любопытная деталь: после долгих разговоров на тему поставок «грязной нефти» и требований невероятных компенсаций Минск до сих пор не предоставил обоснования таких выплат. Населению долго и в красках рассказывали, кто виноват, обижались на отсутствие выплат с российской стороны, но своих расчётов не предоставили. Российская сторона благоразумно решила не давать поводов для заявлений о недостаточно больших выплатах или неправильной калькуляции. Также обращает на себя внимание способность нынешнего руководства Белоруссии мыслить стратегически. Устроить торг, чтобы нести в процессе большие финансовые и репутационные потери, а в конечном итоге заплатить больше — это уже фирменный почерк. Однако прописать в стратегии развития своего нефтехимического комплекса до 2030 года внешние сырьевые риски и так определить пути их минимизации, чтобы на практике платить больше — это уже признак особого дара госуправления. Одновременно с заявлениями Крутого замглавы госконцерна «Белнефтехим» Владимир Сизов рассказал о подготовке стратегии развития нефтехимического комплекса республики на ближайшие десять лет, отметив: «Самые главные факторы, которые мы учитывали при разработке стратегии — это внешние риски и пути их минимизации». При этом он назвал «главный риск» — изменение цен на сырьё (т.е. нефть). Характеризуя этот риск, он уточнил — «это выход на мировую цену и снятие зависимости нефтехимического комплекса от этих колебаний, возможность работы в условиях мировых цен на нефтехимическое сырье». Судя по действиям вполне конкретных должностных лиц в руководстве Белоруссии, с конца прошлого года они целенаправленно создавали такой риск, вводя важнейшую экспортную отрасль республики в состояние неопределённости. Газовая проблема тоже была в фокусе внимания сочинских переговорщиков. В 2019 году официальный Минск отказался подписывать контракты на поставку нефти и газа из России. Если с нефтью можно было экспериментировать переплатой за срочные поставки нефти из Норвегии, то с поставками газа альтернативы не было. Лукашенко и в этом случае, выражаясь терминологией Крутого, «неоднократно требовал» снижения стоимости российского газа до уровня Смоленской области. Во время сочинских переговоров белорусской делегацией проговаривались цифры $100 и $94 за тысячу кубометров. В итоге газ в нынешнем году другая часть недостроенного Союзного государства получит по $127 — по прошлогодней цене. «На переговорах с Газпромом, конечно, мы будем добиваться небольшой корректировки в нашу пользу, но, как базовый вариант, цена $127 на самом деле зафиксирована уже на уровне президентов», — сказал Крутой. Он отметил также: «Сейчас поставлена задача, учитывая, что у нас газовый контракт есть пока только на два месяца — январь и февраль, все-таки решить эту проблему на март-декабрь». То есть зампреда белорусского правительства можно понять так: проблема в понимании Минска осталась, и он надеется на снижение цены — при признании достигнутых договорённостей. Всплывает аналогия с финалом сказки Александра Пушкина о старике и золотой рыбке. Кстати, тем временем в Белоруссии снова обострилась проблема адекватного восприятия всемирно признанного гения: незадолго до сочинских переговоров на этот раз в Минске вандалы осквернили памятник классику мировой литературы. До этого памятник Пушкину в Могилёве изуродовали другие вандалы, официальные, так что ничего необычного для белорусских реалий не случилось. Подобные факты тоже влияют на восприятие общественностью и политическим руководством России перспектив интеграции, в процессе которой Лукашенко озвучивает свои экономические требования. «Зачем же вы нас обманываете? Притом не обманываете, а думаете, что мы это забыли», — вопрошал Лукашенко 4 февраля в провинциальном Добруше, предъявляя претензии Москве по газовому вопросу. С некоторого времени он избрал такую странную манеру общения с российским руководством. Лукашенко систематически заявляет, что российская сторона не выполняет договоренностей о снижении цен на газ для Белоруссии, которые якобы были достигнуты более десяти лет назад при продаже Газпрому белорусского газотранспортного госпредприятия «Белтрансгаз» (ныне ОАО «Газпром трансгаз Беларусь»). При этом не может сослаться ни на один документ и не говорит всей правды о той сделке, выворачивая ситуацию в выгодном для себя ракурсе. Газ тем временем для белорусских предприятий дорожает, и повышает цены на белорусском внутреннем рынке отнюдь не Москва. Ещё один вопрос, который прокомментировал Крутой после переговоров Лукашенко с Путиным в Красной Поляне — строительство БелАЭС. И здесь Минск также инициировал пересмотр достигнутых на высшем уровне договорённостей. Они скреплены решениями не только президентов, но и межправительственными соглашениями, контрактами и кредитами, по большей части уже потраченными на строительство атомной станции. И теперь, спустя столько времени и без оглядки на вполне конкретные юридические обязательства ценою в почти десяток миллиардов долларов, Лукашенко предлагает пересмотреть сделку по БелАЭС. «На сегодняшний день это, наверное, самый значимый совместный интеграционный проект», — сказал зампред правительства Белоруссии, давая понять, что в Минске осознают важность инициированного шага. По словам Крутого, правительства Белоруссии и России обсудят изменение условий кредита на финансирование строительства атомной электростанции в Гродненской области. Вице-премьер уточнил: «Здесь очевидное решение с учетом небольшой задержки сроков. Мы просим отложить время начала выплат по кредиту. Плюс мы просим, чтобы не нести дополнительные нагрузки, раздвинуть срок этого кредита и несколько снизить процентную ставку, приведя ее в соответствие примерно с теми контрактами, которые существуют у «Росатома» в других странах. Может быть небольшая корректировка процентной ставки». Лукашенко на переговорах 7 февраля пытался убедить Путина не только снизить ставку кредита правительства РФ, но и продлить срок белорусских обязательств по обслуживанию и погашению долга с 25 до 35 лет. Межправительственное кредитное соглашение о предоставлении правительству Белоруссии российского государственного экспортного кредита для строительства БелАЭС было подписано 25 ноября 2011 года. Средства российского бюджета в размере $10 млрд составляют большую часть денег на проект. Дополнительно были привлечены другие российские и зарубежные ресурсы, освоением которых занимались российские, белорусские и китайские компании. Казалось бы, Минск и Москва давно договорились по условиям кредитования проекта. Однако, как и с ценами на российские нефть и газ, Лукашенко периодически инициирует скандалы с требованиями пересмотреть стоимость российских кредитных ресурсов. Финансирование БелАЭС не стало исключением. Михаил Бабич весьма обстоятельно разъяснял данный вопрос в прошлом году — в бытность свою российским послом и спецпредставителем президента России по развитию торгово-экономического сотрудничества с Белоруссией. БелАЭС призвана снизить зависимость Белоруссии от импорта российских энергоносителей. Решение этой задачи, судя по нынешней риторике белорусского официоза и прозападной оппозиции, позволит лишить Россию возможности «энергетического шантажа». В этом контексте понятно, почему Лукашенко решил вдруг переплачивать из народного кармана за «альтернативную» нефть из Норвегии и других стран. Переплаты составят, по разным оценкам, несколько миллиардов долларов, которых у Минска нет. Политические, а точнее — идеологические соображения, судя по доносящейся из Минска риторике, перевешивают здравый экономический расчёт. Лукашенко готов идти на крайние меры, чтобы дистанцироваться от России по украинскому образцу. В этом его поддерживает прозападная русофобствующая оппозиция, ранее поддержавшая своего бывшего заклятого врага в деле проведения насильственной белорусизации. Запад также благоволит таким решениям, о чём свидетельствуют недавние заявления госсекретаря США Майкла Помпео, министра иностранных дел Литвы Линаса Линкявичюса, замминистра иностранных дел Польши Павла Яблонского и многих других чиновников, экспертов и лидеров НГО. Инициированный Лукашенко пересмотр как давних, так и достигнутых несколько десятков часов назад договорённостей наглядно демонстрирует его недоговороспособность. Об успешности затеянного им торга с Россией по нефти и газу лучше судить белорусскому директорату и миллионам обывателей, едва сводящим концы с концами. Ряд российских экспертов считает целесообразным для Москвы взять паузу в обсуждении серьёзных вопросов с Минском. Белорусскому обществу, в свою очередь, придётся определиться с перспективой жить под таким управлением дальше или вскоре пожертвовать чем-то ради лучшего будущего. Сергей Артёменко