Сетевые СМИ о наводнении, которое называют паводками
Беймбет МОЛДАГАЛИ — «Дешевле сэкономить и не готовиться к наводнениям, а потом просто откупиться» — В конце марта Казахстан снова накрыли паводки, ставшие самыми масштабными за многие годы. Более 120 тысяч людей были вынуждены эвакуироваться.
Фото/gov.kz
Наводнения в Казахстане происходят ежегодно и чаще всего в одних и тех же регионах. Несмотря на прогнозы и выделенные миллиарды, власти снова оказались не готовы к паводкам.
Специалисты говорят, что в стране вспоминают о паводках только весной, когда они наступают, что приводит к бессистемной подготовке. Государству легче выбрать краткосрочное решение и откупиться от проблемы, чем решать её. При этом, из-за изменения климата паводки могут стать интенсивнее, констатируют эксперты. Кроме того, в мире сейчас отказываются от строительства водохранилищ, потому что они нарушают водные циклы, а Казахстан тем временем собирается возвести 28 новых до 2030 года.
«Все мое детство и юношество у нас часто были наводнения в одних и тех же регионах. Ты это замечаешь, все об этом говорят, но никаких действий не было», – вспоминает специалистка по водной инженерии Рената Садтрдинова, жившая в Северо-Казахстанской области. В 2020 году она окончила факультет гражданского строительства Назарбаев Университета. Продолжить свою учебу она решила в сфере в водной инженерии. Сейчас она работает в департаменте воды и наводнений ирландского офиса консалтинговой компании Arup.
По её словам, Казгидромет опубликовал прогнозы за пару месяцев до начала паводков, что очень короткий срок для подготовки. Однако государство и без того не проводит системную работу в подготовке к паводкам.
«Самая большая проблема в Казахстане – это то, что мы вспоминаем о паводках только каждую весну, – говорит Садтрдинова. – Весь март-апрель мы говорим об этом, а потом это просто утихает. Следующей весной мы снова говорим, а одни и те же регионы топит. У нас каждый год как с чистого листа».
Она добавляет, что это может объяснять отсутствие вакансий, связанных с паводками. Садтрдинова столкнулась с этой проблемой напрямую – получив степень магистра по программе управление рисками паводков (Flood Risk Management), она пыталась найти работу в Казахстане.
«Были далекие от моей специальности вакансии гидрогеологии, но это более научно, а я больше инженер. Но и эти вакансии были с нереально смешной зарплатой для жизни в Астане. Это просто выживание», – говорит Садтрдинова.
Садтрдинова отмечает, что в Казахстане была очень снежная зима и больше осадков. А затем март был теплее чем обычно и стал десятым самым жарким месяцем подряд в истории планеты.
«Очень много факторов, но паводки – это не внезапный поток воды. В Казахстане паводки создаются от таяния снега, когда все потоки воды совмещаются с водой и этот огромный поток накрывает все, что идет ниже по течению реки. Суть в том, что нас не накрывает цунами, паводки – это то, к чему можно подготовиться и нужно готовиться», – констатирует Садтрдинова.
Потенциальным решением проблемы паводков в Казахстане Садтрдинова называет комплексную систему инженерной защиты от наводнений Flood Relief Scheme, над которым она работает в Ирландии. Система учитывает особенности местности и детальную топографию каждого региона или местности, в то же время обращает внимание на поток воды между регионами страны.
«Если вы защищаете один регион, то вы ухудшаете ситуацию в других регионах вниз по течению реки, потому что на них будет литься гораздо больше воды», – говорит Садтрдинова.
Во время обращения к народу Казахстана в связи с паводками президент Касым-Жомарт Токаев заявил о необходимости «извлечь все уроки из этих масштабных паводков» и пообещал, что пострадавшим будет оказана материальная помощь.
Садтрдинова говорит, что политика выплаты ущерба выгоднее для государства, потому что легче выбрать краткосрочное решение. Она также не уверена, что люди получат справедливые выплаты и сетует, что не учитывается моральный ущерб.
«Очень жаль, что дешевле сэкономить и не готовиться к наводнениям, а потом просто откупиться. Было бы замечательно, если бы правительство вложилось в наводнения до наводнений. Правительство работает на людей и даже если это дорого, люди важнее. Важны наши жизни и наше имущество», – говорит Садтрдинова.
Мерей СУГИРБАЕВА – «Средства, выделенные на ЧС в этом году, украсть еще не успели» — «Власти в ситуации с паводками действовали по стандартной схеме. Несмотря на своевременные и неоднократные предупреждения «Казгидромета», у них не было сценария для нестандартных ситуаций. Паводки ведь бывают ежегодно, но как-то проносило, думали, что и в этом году будет то же самое», – заявил депутат мажилиса парламента Еркин Абиль после встречи с представителями ведомств, которые должны заниматься ликвидацией последствий паводков.
Режим ЧС, связанный с ними, в Казахстане продолжается. 6 мая комитет по бюджету и финансам мажилиса парламента РК заслушал отчеты ведомств (МЧС, министерств финансов, водных ресурсов и ирригации, экологии и природных ресурсов) по средствам, поступившим на ликвидацию последствий стихийного бедствия. Был также затронут вопрос о том самом украденном миллиарде, информация о котором прошла во всех СМИ.
– Министерство водных ресурсов и ирригации отчиталось, что тот миллиард был выделен еще в 2019 году на содержание гидросооружений, – сообщил член этого комитета, депутат Еркин Абиль. – Но, как сообщают органы прокуратуры, он действительно, был похищен. В этом году деньги хотя уже и выделены, но их еще толком не начали расходовать, сейчас выплачиваются только компенсации, поэтому красть еще нечего. Прошедшая в публичном пространстве дезинформация («не успели выделить деньги, как уже украли миллиард») – это результат плохой работы ведомства со СМИ.
На первом заседании нашего комитета, посвященном вопросам ликвидации последствии паводков, ни одно из названных ведомство не могло назвать общую сумму выделенных средств по двум причинам. Во-первых, потому, что они поступают из разных каналов – из республиканского и областных бюджетов, общенациональных и разных других благотворительных фондов, а также от бизнесменов. Во-вторых, у ведомств, отчитывавшихся на заседании нашего комитета 6 мая, не было согласованной точки зрения не только по поступающим средствам, но и по многим другим вопросам. Вице-министр финансов заявил, например, что у него есть информация о деньгах, но из-за того, что она неофициальная, он ее не может озвучивать. Также на том заседании шла речь о том, каким образом будут использовать помощь, поступающую от бизнеса: собирать их в единый фонд или бизнесмены сами будут строить? Ситуация ведь у всех разная, у кого-то нет возможности выделить деньги, но они могут дать технику или стройматериалы.
Так как правительство в лице этих ведомств еще не готово решить эти вопросы, мы им дали 10 дней, чтобы они могли подготовиться. Ко второй декаде мая все подсохнет и можно будет начинать строительство. Задача стоит в том, чтобы до конца августа пострадавшие от паводков люди могли заехать в новое жилье. После того, как ведомства озвучат на повторном заседании комитета мажилиса общую сумму, выделенную на компенсации, строительство нового жилья и другие вопросы, будет незамедлительно решен вопрос их целевого использования. Иначе, я уверен, опять пойдут очень серьезные злоупотребления. Контроль за целевым использованием денег обязательно будет осуществляться еще и потому, что сейчас правительство пытается как можно больше ответственности переложить на местные исполнительные органы. Это и понятно: строительство будет вестись на местах, поэтому чтобы обезопасить акимов от необоснованных нападок и стремления сделать их «стрелочниками» (завтра ведь с них начнут спрашивать за целевое использование денег и строительство жилья), нужны контроль и прозрачность. Напомню, режим ЧС будет действовать до тех пор, пока полностью не будут устранены причины разрушительных паводков.
Женис БАЙХОЖА – «После потопа в Казахстане: почему это произошло, кто виноват и что делать?» — В большинстве регионов нашей страны, оказавшихся в зоне катастрофических паводков, жизнь постепенно возвращается в привычное русло. А значит, теперь предстоит начать поиск ответов на традиционно возникающие в подобных ситуациях вопросы «кто виноват?» и «что делать?». Они могут быть самые разные. Свои варианты ответов и у нашего постоянного эксперта по водной тематике, ветерана отрасли, инженера-гидротехника, кандидата технических наук Даулетьяра БАЯЛИМОВА.
— Наверное, неспроста в Казахской ССР на протяжении 50 лет существовало отдельное Министерство водного хозяйства – тогда понимали, насколько важна эта отрасль. Незадолго до распада Союза, в 1990-м, когда республики получили больше полномочий, его преобразовали в Государственный комитет. То есть ведомство немного понизили в статусе, но, тем не менее, оно осталось самостоятельным органом, а его председатель – членом правительства. Однако после 1995-го все функции передали небольшому комитету, который впоследствии как пинг-понговый шарик перебрасывали из Минсельхоза в Минэкологии и обратно. И это было красноречивым показателем отношения властей к водной проблематике как к чему-то второстепенному.
На протяжении всех этих лет мы, ветераны и специалисты отрасли, призывали воссоздать отдельное министерство, и в прошлом году нас наконец-то услышали: в сентябре президент страны издал соответствующий указ. Но за пять-шесть месяцев сложно не то что навести порядок, а просто разобраться в доставшемся хозяйстве, к тому же донельзя запущенном за три десятилетия. Да и, откровенно говоря, структура, кадровый состав нового министерства, начиная с его первого руководителя, вызывали серьёзные вопросы – профессионалов там раз-два и обчёлся. Поэтому неудивительно, что оно вместе с Минэкологии и акиматами оказалось неспособно ни предвидеть масштабные паводки (что позволило бы предпринять упреждающие меры), ни адекватно отреагировать на них.
Надеюсь, что состоится серьёзный «разбор полётов», в ходе которого будет проанализировано то, как соответствующие республиканские ведомства и региональные власти вели себя в канун и в период паводкового сезона. Это нужно для того, чтобы, во-первых, извлечь правильные уроки на будущее. Во-вторых, чтобы определить меру вины каждого и учинить спрос. Причём спрос, на мой взгляд, должен быть самым жёстким, а наказание – суровым, вплоть до отставок и частичного возмещения чиновниками ущерба, который граждане и государство понесли из-за их бездействия и головотяпства. Нужно спросить и с тех, кто руководил водной отраслью на протяжении хотя бы последних десяти лет, – они, способствовавшие её развалу, тоже несут ответственность за то, что страна оказалась неготовой к паводкам.
Игорь УЛИТИН – «Мешкотара с инертным материалом: какие слова принесла в Казахстан большая вода» — Чиновничьи эвфемизмы, под которыми скрываются обычные слова, в своё время начали употреблять в России. В Казахстане эту практику подхватили и в некоторой степени развили. Взрывы давно превратились в хлопки, пожары — в возгорания. А в декабре мы узнали, что на ТЭЦ нет аварий — есть «технологические нарушения».
Масштабный паводок, пришедший в Казахстан в середине марта, принёс свою порцию эвфемизмов. Журналист Orda.kz изучил пресс-релизы в официальном телеграм-канале МЧС с 10 марта по 10 апреля. И выяснил, под какими словами прячутся наводнения, затопленные дороги и обычный песок.
В официальных сообщениях о паводках в Казахстане вы почти не найдёте слова «наводнение». За месяц в канале МЧС оно встречается всего шесть раз. В том числе в информации о гуманитарной помощи из Кыргызстана. И в сообщении о совещании на тему паводков, которое провёл Касым-Жомарт Токаев. На это же совещание приходятся и все три словосочетания «стихийное бедствие».
«Подтопление» встречается в разы больше. Причём употребляется это понятие как в случае с несколькими затопленным дворами частных домов где (это ещё уместно), так и когда вода заливает огромные территории, рушит дома и прорывает плотины. Независимо от масштабов, «подтопление» почти никогда не становится «наводнением», а «зона подтопления» в сообщениях МЧС ни разу не превратилась в «зону бедствия».
Мешкотара. Это слово можно считать одним из символом паводков-2024. Почему-то мешок в официальных сообщениях чаще всего перестаёт быть просто мешком, а превращается в мешкотару. Возможно, потому что иначе несолидно. Хотя всё-таки в отличие от «подтопления», полностью «мешкотара» заменой не стала, хотя и употребляется в разы чаще. И почти всегда её сопровождают…
Инертные материалы. В переводе с чиновничьего — это песок или земля. «Мешкотара с инертными материалами» и количество этой самой мешкотары — это, возможно, самое частое словосочетание в официальных сообщениях о борьбе с паводками. В мешки с песком они превращаются очень и очень редко. Хотя тем спасателям, солдатам, полицейским, волонтёрам, кто сейчас строит валы вдоль речных берегов, всё равно — «мешкотара» это, «инертный материал» или просто «мешок» и «песок». Главное, чтобы от воды защищало.
Перелив. Это слово, которое сыграло злую шутку с теми, кто публикует официальные сообщения. В марте вода из степи то и дело заливала трассы в разных регионах: Актюбинской, Карагандинской областях, СКО. Но называлось всё это «переливом», а не «затоплением». О том, что дорога затоплена, в канале МЧС есть только одно сообщение — о залитом водой перекрёстке в Караганде.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.
