С недавнего времени я пенсионер, и потому решил, что могу теперь пожить для себя. На накопленные средства мы с супругой купили небольшой уютный домик в поселке, а квартиру оставили детям, пусть распоряжаются ею как хотят, нам она уже не нужна. Тем более, что мы всегда мечтали именно о сельской жизни.
От нашего поселка до города всего двадцать минут спокойной езды, машина есть, так что от цивилизации мы не очень-то далеко. А природа тут чудесная. Наша улица упирается в небольшое поле, сразу за которым начинается лес. Есть и маленькая речушка, у которой можно посидеть с удочкой.
“Не жизнь, а рай!” - скажете вы, я тоже так думал и рассчитывал научиться вставать с петухами, как все деревенские, а засыпать под пение птиц и шум ветра, который здесь, в деревне, звучит не так как в городе. Но вышло все по-другому. Едва рассветает, начинается дикий ор соседских детей:
- Христяяя! - зовет сестру-близняшку одиннадцатилетняя Настя. Не знаю, почему, но Кристину в семье все называют именно “Христя”, на старый манер. Но это не важно, потому что она уже услышала сестру и кричит ей в ответ:- Да тут я! В курятнике! Чё ты орешь?!
- Мамка зовет! Иди за молоком для Вовки!
- Сама иди!
- Я не могу, я вчера ходила!
Лежа в постели, вслушиваюсь в оглушающий диалог донельзя рыжих и конопатых девчонок и жду, когда в их беседу вступит мать или два младших брата, Мишка и Вовка. Одному семь лет, второму четыре года. Мать появляется первая:- Христя! Зараза ты эдакая! А ну бегом к тете Оксане! Она уже подоила наверное!
Так или примерно так начинается каждое наше утро. Дом многодетной соседки Людмилы находится через дорогу, но улочка узенькая и потому слышимость у нас прекрасная. Едва умолкают Настя и Кристина, просыпаются их братья. И ор возобновляется с новой силой.
Ко всему прочему, Людмила - любительница выпить и отдохнуть с друзьями, которые мало чем от нее отличаются. Иногда у них дома случаются скандалы и драки, но, Слава Богу, нечасто. А вот застолья бывают практически каждый день. Тогда к крикам детей добавляются вопли взрослых собутыльников и громкая музыка.
Кроме шума, по-другому, эти люди никак не докучают нам. Но и это просто невыносимо. У меня складывается ощущение, что они орут прямо у меня над ухом. В конце концов я не выдержал и пошел к Людмиле, чтобы высказать свои претензии. Но она и слушать меня не стала, а потом и вовсе заявила, что дети просто играют.- Играют? Что же это за игры такие? У меня голова скоро лопнет от их и ваших воплей.
- Имеем право жить так, как захотим, и вы нам не указ!
- Если вы не научите своих детей вести себя спокойно, я напишу на вас жалобу! - сказал я и услышал в ответ, что и куда мне нужно засунуть.
Вместе с другими соседями мы писали заявление участковому, но он сказал, что сможет принять хоть какие-то меры, только если они будут шуметь после десяти часов вечера. Бывало и такое, и участковый приезжал, но это ничего не поменяло.
Тогда я придумал месть, за которую меня нельзя привлечь к ответственности. На улице, возле калитки для этого пришлось установить столик и скамейку. И теперь каждый раз когда дети начинают орать, мы выходим с женой на улицу, выносим всякие вкусняшки (пирожные, бутерброды) и у них на глазах с аппетитом едим и пьем чай.При виде лакомств дети умолкают и отправляются донимать мать,требуя чтобы она купила им то же самое. Теперь Людмила страдает от воплей своих отпрысков, а мы с женой только посмеиваемся, потому что денег у них явно нет. Иногда она покупает им дешевое мороженое, но на такую ораву много не накупишься.
Но нам-то все равно! И вот теперь Людмила пришла к нам на разборки и стала выговаривать, что мы дразним едой ее детей:
- У вас что, совести совсем нет? Хоть бы угостили их раз! Они же просили!
- Ну мало ли что и кто просит! Я не обязан кормить всех, кого ни попадя! А у твоих детей есть мать! Вот пусть она и покупает им еду.- Да с чего я ее покупать буду?! - по привычке заорала Людмила, - я и так едва концы с концами свожу!
- Пить меньше надо, - спокойно сказала ей моя жена и добавила: - И не кричи тут! Иди домой, там и ори!
На улице стало намного тише и теперь хоть выспаться можно. Только Людмила больше не здоровается с нами, но это нам как банный лист до одного места. Пусть хоть совсем пропадет со своим выводком. Нам же спокойнее будет.
