Актер Иван Колесников исполнил главную роль в документально–художественном фильме «Петр I. Последний царь и первый император», который выйдет на экраны уже завтра, 3 ноября. Это не первая «царская» роль артиста этой осенью. Колесникова можно увидеть в образе Николая I в сериале «Союз спасения. Время гнева», вышедшем в онлайн–кинотеатре KION.
— Иван, вы сыграли Николая I в сериале «Союз спасения. Время гнева». Фильм «Союз спасения», по оценкам зрителей и критиков, выдался неплохим, но звучали и не особо положительные отзывы. Как вы думаете, формат сериала позволил лучше раскрыть героев?
— Думаю, да. Насколько я знаю, из материала, который был снят для фильма, получилось две серии. А всего в сериале их восемь. Там персонажи лучше раскрылись: у актеров было больше экранного времени. Моя роль относительно других «короткая», зато целиком вошла в картину.
— Сложно было вжиться в роль императора?
— Николай I — историческая личность, но мы не знаем, каким он был человеком. Я его наделял теми чувствами, которые, мне кажется, мог испытывать Николай I в смутное для него время. По большей части я отталкивался от его взаимоотношений с женой, с детьми, которых он очень любил.
Он не был военным человеком, как и его брат Александр. Он хотел проявить себя как реформатор, но, к сожалению, в силу обстоятельств не очень удачно это у него вышло. Поэтому и получил он прозвище «Николай Палкин», а не какое-то другое (так царя прозвали солдаты из-за строгости телесных наказаний, которые он накладывал. — «МВ»).
— Был ли на съемках какой–то курьезный случай, который вам запомнился?
— В 30-градусный мороз снимали сцену на Сенатской площади — это было для всех настоящим мучением. Мы грелись там исключительно юмором, шутками. Дело в том, что вагончики актерские, где мы обитали, стояли далеко — мы не могли туда бегать, были вынуждены все время быть на площадке. Грелись в Эрмитаже, забегали к охранникам.
— Хотели бы вы жить в те времена, когда происходили события, о которых идет речь?
— Говоря откровенно, не самое мое любимое историческое время. Но уже лучше, чем времена Софьи Палеолог и Ивана Грозного, в которых я «оказался», снимаясь в фильме «София». Думаю, я хотел бы быть в роли какого-нибудь князя с хорошим чувством юмора. И с замком, можно небольшим!
— В фильме, который завтра выйдет на экраны, зрители увидят вас в роли Петра Великого. Вы часто снимаетесь в историческом кино. Это ваш любимый жанр или просто так сложилось?
— Здесь речь не идет о любимых или нелюбимых, это неверная постановка вопроса. Видимо, я вынужден уже смириться с тем, что просто мне идут исторические роли. Такая уж у меня внешность — человека голубых кровей (смеется). Поэтому и роли ко мне идут такие — Ивана Грозного, Петра I. На царей меня потянуло!
— Как вы считаете, авторы исторических фильмов должны находить баланс между развлекательной функцией и просветительской?
— Есть всем известные исторические факты — было восстание декабристов, мы это знаем как факт. Но — как оно проходило, как планировалось в кулуарах и как к этому все подводилось, как Николай I общался со своей женой, мы не знаем. Все это мы можем только додумать.
Поэтому на любое художественное кино, если нет пометки, что это стопроцентно историческое кино, ты можешь всегда сказать свое «фе». Но, в общем-то, любое кино — это вымысел режиссера и актеров. Николай I был Николаем I, а не Ваней Колесниковым.
— Широкую популярность вы получили после фильма «Движение вверх». Поклонники вас все еще ассоциируют с вашим героем — знаменитым советским баскетболистом Александром Беловым?
— У меня никогда не было с этим проблем. Мне в какой-то мере повезло с тем, что на моем счету есть такие фильмы. И есть совершенно другое кино — «Конец прекрасной эпохи», «Анна Каренина». У меня нет определенной привязки к персонажу или к человеку.
Меня в Москве в большей степени узнают по фильмам типа «Движение вверх», а в Санкт-Петербурге — по картине «Конец прекрасной эпохи» про писателя Сергея Довлатова и сериалу «Первый отдел». Думаю, что в моем случае все это сложилось.
— Вы пошли по стопам отца и стали актером. А был ли другой вариант развития событий?
— Нет, и не могло быть. Я очень плохо учился в школе. В то же время с детства работал с папой во МХАТе и понимал, что вариантов никаких других нет. Рискну предположить, что, если бы я стал, например, врачом или адвокатом, я бы просто испортил кому-то жизнь.
— Вы как–то говорили об эпохе 1950–1960-х: «Это красиво. Эпоха всего нового. Открытие космоса, поэты, оттепели. Мне кажется, все искусство осталось там. Все стало слишком упрощаться». А наше время как оцениваете? Видите ли положительные тенденции в развитии нашего кино?
— Я думаю, что перспективы у нас хорошие. Окончание любой эпохи хорошо тем, что мы точно знаем: начнется новая. Это всегда трудно: есть разные люди, разные обстоятельства. То, что сейчас санкции ввели — с одной стороны, хорошо, ведь мы наконец-то сможем по крайней мере попробовать поискать какой-то иной, свой путь развития.
Может быть, сразу не получится, но хотя бы будут попытки найти то зерно, которое было в советских фильмах, в советских театральных постановках — например, в театре «Современник». Люди тогда хотели создавать великие произведения, горели этим. XXI век подарил нам момент расслабления. Но теперь мы не можем расслабляться — нужно будет это как-то наверстывать.
Другой вопрос — по какой стезе мы пойдем, впитает ли это «наверстывание» все пороки современности, окажется ли голым, пошлым, либо, напротив, мы обратимся к классике и отчасти даже вернемся к Советскому Союзу — в плане кино, музыки. Потому что это было хорошо — глупо отрицать. А может быть, мы найдем, создадим что-то новое — такое же красивое, прекрасное. Главное — начать поиск, сделать шаг вперед.
Иван Колесников родился 18 марта 1983 года в Москве, в семье актера Сергея Колесникова. С малых лет снимался в киножурнале «Ералаш». Первую главную роль сыграл в спектакле «Вечность и еще один день». В 2017 году получил премию «Ника» в номинации «Открытие года» за роль Андрея Лентулова в фильме «Конец прекрасной эпохи».
— У вас три прекрасные дочки: Авдотья, Вера и Лизавета. Евдокия уже дебютировала в кино с вами. Как вам ее выступление?
— Да скорее там выходит, что я с ней снялся, а не она со мной: у меня была второстепенная роль, а у дочки — главная. Что касается актерской карьеры, дети сами будут делать выбор. Я не могу сказать, что эта профессия легкая. Мне бы хотелось для своих девочек иной судьбы. Но если они себя будут видеть в этом, не буду отговаривать.
— Что бы выбрали: любовь на века или получить «Оскар» в номинации «Лучшая мужская роль»?
— Конечно, любовь на века. Что мне какая-то статуэтка? Получил бы ее — и что? Забыл бы об этом. Это не имеет никакого значения в жизни.
— Вы говорили, что в 1990-е у вашей семьи были трудности с деньгами. Не думали тогда о том, чтобы уйти в сферу, где можно заработать?
— У нас в этом смысле невероятно классная семья. Мы самодостаточные, можем довольствоваться малым. И, несмотря на трудности, веселиться. Это не зависит от денег. Так было и когда я был маленький, у родителей, и когда вырос — с моими друзьями.
Правило с ними такое: платит тот, у кого есть деньги. Я бы сказал, я не хотел большего, чем имею. Мне не нужны дорогая машина, супердом. Нужно, чтобы было спокойно и хорошо.
— Как вы проводите свободное время, чем увлекаетесь?
— Я хорошо езжу на лошади, могу даже выполнять какие-то трюки. Катаюсь на сноуборде. Раньше любил что-то делать руками — шкафы, например. Благодаря маме прекрасно разбираюсь в засолке огурцов, квашении капусты. У нас почти достроен дом — дача станет моим местом силы.
— В этом году вы с супругой Линой Раманаускайте отметите фарфоровую свадьбу (20 лет). Ваш брак разрушает стереотипы об актерском непостоянстве. Такой союз в актерской среде — исключение?
— Я думаю, брак — это огромная совместная работа. У нас за эти двадцать лет было много перипетий. Всегда все неоднозначно в отношениях. Брак стоит на многих столпах, и не всегда главный из них — любовь.
