В Институте медико-биологических проблем (ИМБП) РАН подходит к завершению третий этап проекта SIRIUS, имитирующего межпланетную экспедицию. 3 июля после 9-месячной изоляции международный экипаж покинет базу.
Модельные исследования космических полетов на Марс и Луну — одно из направлений деятельности ИМБП РАН. Институт занимается этим с 80-х годов прошлого века. Планировка «орбитальной станции» сделана по образу и подобию орбитальной станции «Мир» советского периода, поэтому модулей в ней не очень много. Впрочем, это и не важно.
По словам руководителя пресс-службы ИМБП Олега Волошина, оснащение «космической станции» — условная вещь. Гораздо важнее для исследователей — условия изоляции, в которых оказываются участники. Их психическое и физическое состояние — одна из задач исследования. Первый эксперимент длился 17 суток, за ним последовало 4-месячное исследование, а с 4 ноября 2021 года экипаж, состоявший изначально из шести человек — троих россиян, двоих американцев и гражданина ОАЭ — отправился в экспедицию на 9 месяцев!
Научным координатором SIRIUS-21 стала Стефания Федяй, участница прошлого эксперимента.
— Эта миссия сложнее предыдущих, — уверена она. — Одна из ее задач — исследовать влияние тренировок на борту на организм человека. Для этого модель станции была оборудована дополнительными силовыми и кардиотренажерами. Поэтому физическая нагрузка у испытуемых приличная.
Это во-первых. А во-вторых, если экипаж предыдущего «Сириуса» состоял из россиян и американцев, то в этот раз русско-американские отношения разбавил участник с Ближнего Востока. А это добавляет градуса к дипломатическому сотрудничеству на борту. Кроме того, одна из участниц в середине миссии сломала руку. Поэтому вынуждена была покинуть коллектив. А это значит, что ее обязанности пришлось распределить на остальных «космонавтов».
— У каждого члена экипажа есть своя зона ответственности, — рассказывает Стефания. — Кто-то собирает анализы крови и слюны, кто-то занимается датчиками. Да и бытовые обязанности тоже распределены: пока одни моют посуду, другие убираются. И если один покинул коллектив, у остальных дел прибавилось.
Конфликты на борту — тоже вполне обычное дело. И это уже зона пристального внимания психологов.
— Каково это оказаться взаперти с пятью незнакомцами? — смеется Стефания. — Нас, конечно, заранее представили друг другу, мы и на выставку вместе сходили. Но одно дело выставка: там все кажутся культурными людьми. А когда эти «культурные» начинают жить вместе, выясняется, что один громко храпит, второй ноги закидывает на спинку кресла сидящего рядом, третий — грязнуля. И начинаются разногласия…
Каждый участник может получить психологическую поддержку. Для этого в ЦУПе (Центре управления полетами, расположенном в отдельном корпусе) работает специальная линия. Впрочем, и остальные проблемы экипажа не остаются без внимания инженеров ЦУПа.
— Во всех отделениях станции, за исключением кают и туалетов, стоят камеры наблюдения, — рассказывает Екатерина Скитева, лаборант ЦУПа. — Операторы следят за обстановкой «на борту».
Мы вглядываемся в мониторы, расположенные друг над другом: вот тренажерный зал, коридор, кухня. Последняя — совсем крошечная. Если даже в больших коммунальных кухнях советских «сталинок» в свое время разгорались скандалы, становившиеся сюжетами как литературных произведений, так и криминальной хроники, то можно представить, какие страсти кипят на крошечной кухне этой «космической станции».
В графике испытуемых есть часы отдыха, когда они могут через инженеров ЦУПа передать письма родным и получить дайджест новостей или фильмы на вечер. Собственного интернета на базе нет.
— А участники знают о последних мировых событиях? — интересуюсь я.
— Да, они в курсе всех новостей, — отвечает Олег. — Другой вопрос: как они реагируют на них, все-таки коллектив международный… Впрочем, по окончании эксперимента 3 июля они сами все расскажут.
К слову, покинуть базу можно в любой момент без объяснения причин. Но за время всех миссий это случилось всего два раза.
— Один раз — в 1999 году из проекта вышел японец, — вспоминает Олег. — А второй раз — сейчас — из-за травмы.
Когда до конца проекта остались считаные дни, все мысли участников эксперимента только о том, как они выйдут на волю и обнимут родных.
— Когда понимаешь, что ты свободен, тебя накрывает эйфория, — вспоминает Стефания. — Можешь ехать куда хочешь, общаться с кем хочешь или не общаться вообще! А самое главное — можно есть, наконец, нормальную еду, а не сублимированную гречку с мясом. Честно говоря, вкусной еды мне в изоляции не хватало больше всего.
ФАКТЫ
