Украинский Минкульт ежедневно публикует списки российских деятелей искусства — тех, кому запрещен въезд на Украину, тех, чьи фильмы запрещено смотреть, тех, чьи песни запрещено слушать. На этой неделе добрались и до книг: Киев наложил эмбарго на 38 изданий. В числе уже запрещенных авторов — Наталья Нарочницкая, Сергей Доренко, Николай Стариков. И список обещано расширять. В российском МИД в связи с этим напомнили цитату из комедии Грибоедова "Горе от ума": "Уж коли зло пресечь — забрать все книги бы, да сжечь".
Историк Андрей Фурсов привык проводить параллели. Охота на книги в сегодняшнем Киеве ему напомнила нацистскую Германию 30-х годов: "Меня бы не удивило, если бы я узнал, что мою книгу и книги других людей, чьи книги запрещены, просто сожгли в центре Киева. Ничего другого от киевского режима ожидать не стоит".
До этого пока не дошло, но украинский запрет уже предполагает изъятие 38 произведений российский писателей на границе или таможне. Жестокий штраф и даже уголовное преследование за провоз.
Наталья Нарочницкая, у которой украинские корни, пытается угадать, за что ее сборник статей запретила власть нынешняя? Похоже, обиделись на высказывания про "комплекс неполноценности Киева". Но раздувание русофобии — это разве не то? "Они постоянно испытывают ревность. Страшно хочется им отказаться, отвергнуть старшего брата. То есть, комплекс младшего брата надо искоренять. Тогда не будет раздражать все, что делает якобы старший брат", — говорит Нарочницкая.
Этот список родился в стенах СБУ, но чем руководствовалась "служба бэспэки", не очень понятно. Здесь и труды по истории, и политические публикации, и даже научная фантастика. А среди авторов — такие разные люди, как Эдуард Лимонов и Сергей Доренко. "Запрещать что бы то ни было из текстов в XXI веке – это наивно и диковинно провинциально. И здесь киевские власти выглядят, как власти провинциальные и в высшей степени наивные", — говорит журналист Сергей Доренко.
Тем более что любое издание сегодня можно свободно найти в Интернете – там спрос на русскую прозу после показательной акции пошел вверх. "Так уж устроен человек. Если ему что-то запрещать, он немедленно идет это читать. Поэтому в некотором смысле большое спасибо украинской власти за столь топорные попытки ограничить доступ информации к своим гражданам", — говорит писатель и историк Николай Стариков.
А черные списки на Украине появляются один за другим. Въезд запретили сразу 14 российским деятелям культуры. Среди них — Иосиф Кобзон, Сергей Безруков, Михаил Боярский, Олег Газманов, Валерия и ее муж и продюсер Иосиф Пригожин. И здесь же почему-то Жерар Депардье. И все они, как считают в Киеве, создают какую-то "угрозу национальной безопасности страны".
"Это огромная угроза безопасности тех, кто узурпировал незаконным путем власть. Потому что сила слова, сила музыки значительно мощнее, чем сила пушек, гранат, артиллерии", — говорит народный артист России Олег Газманов.
В Одессе без предупреждения отменили концерт Стаса Пьехи. И не за какие-то высказывания — он вообще про политику не говорит. А просто за то, что он раньше выступал в Крыму. "Мне единственное, что реально очень обидно, что люди приехали на концерт, и им никто не сообщил заранее. Но я знаю, что есть люди, которые мне рады. Ради которых я туда ехал. И я им обещаю, что как только вот этот туман рассеется, я сразу появлюсь", — уверяет Стас Пьеха.
Но в той же самой Одессе с губернаторскими почестями принимают Бориса Гребенщикова. За накрытым столом он музицирует для Саакашкили. Ждут на Украине и Андрея Макаревича – его гастроли расписаны до конца года. Все, что угодно, для тех, кто вошел в другой — белый список, как считается, лояльных Киеву. Но далеко не все, кого вписал туда украинский Минкульт, с этим согласны. Валентин Гафт настаивает — отправить его в черный. Он не поддерживал войну: "Как можно ее поддерживать?! Когда гибнут люди, гибнут дети. Сколько страданий, сколько крови! Стонет народ. Мы это видим каждый день по телевизору. И в это время говорят — белый список, приезжайте к нам. Я, значит, хороший, поддерживаю. Мне приписываются каждый день в Интернете какие-то стихи безобразные, в которых обзывается мерзкими словами политика государства, страны, в которой я живу. Так вот, я хочу сказать этим людям, которые пишут эти гадости: я люблю свою страну".
Не скрывает правды и певица Юлия Чичерина. Служба безопасности Украины объявила ее в розыск. Юлия провела собственное расследование убийства трехлетней девочки Ани Костаренко. Она погибла ровно год назад, во время бомбежки украинской авиации. Вместе с папой и еще 15 горожанами. В своем клипе Юлия напомнила об этом: "Меня убил красивый большой самолет. Я ему улыбалась, а он и не знает".
Кассетными бомбами — по мирному пляжу. Силовики били явно не по ополченцам, они метили в детей. "Там действительно творятся настоящие преступления, на Донбассе. Погибают невинные мирные жители, убивают детей. И почему-то этого никто не замечает. И в розыск никого за это не объявляют. Ловят певиц, музыкантов", — говорит Чичерина.
Вместе с этим, киевские власти пытаются воздвигнуть какой-то мифический занавес. Запретили уже 376 российских фильмов и сериалов, причем и советскую классику — "Летят журавли", "Офицеры". И "Тараса Бульбу", где оказалось слишком много русского. А так же скопом — все, что было снято в России за последние полтора года, — и комедии, и мультфильмы. Даже безобидного "Паровозика Тишку".
Логику цензоров понять невозможно. А скорее всего, ее и нет. Как считает тоже невъездной на Украину экономист Михаил Хазин, черные списки — это, к сожалению, надолго: "Это Украина. Там у всех тайная мечта — а если я напишу донос, то вдруг мне за это что-нибудь дадут. По этой причине они и пишут эти самые списки. К ним приходят там в беспеку списки — вот такой-то на таком-то там форуме в Интернете подло оклеветал наших родных гуманных бандеровцев. Ну, а дальше, когда таких доносов наберется количество, они выпустят очередной список".
Расширение книжного эмбарго Минкульт Украины уже анонсировал.
