Официальный представитель МИДа России Мария Захарова в эфире телеканала "Россия 24" дала эксклюзивное интервью, ответив на вопросы по делу Алексея Навального.
— Мария Владимировна, здравствуйте! Вот вызвали нашего посла в Германии в МИД. Ему, видимо, предоставили бумаги, документы по исследованию крови Навального? Что он из МИДа привез?
— Это, наверное, самый главный момент в этой истории, потому что действительно по дипломатическим каналам мы ожидали ответы на поставленные ранее вопросы, а они содержались в послании Генпрокуратуры, в обращениях, письмах наших медиков, а таких было два. Но учитывая, что сегодня события начали стремительно развиваться, предполагалось, что посол, видимо, должен был получить ответы на ранее поставленные Москвой вопросы, те материалы, на основе которых сегодня были сделаны заявления и канцлером ФРГ, и министром иностранных дел ФРГ, и представителем правительства ФРГ. Но, как это обычно бывает в современном мире, ничего послу предоставлено не было — ни данных, ни материалов, ни справок, ни заключений, ни формул, ничего. Тем удивительнее стало заявление немецкой стороны о том, что они ожидают некоего ответа от России, от российских коллег. Ответа на что? Я понимаю, что это звучит достаточно абсурдно, но это так и есть. Поговорить с послом, дать политическую оценку, при этом ничего не передать по фактуре дела, а потом публично сказать, что ждут ответа. Ответа на что? На какой конкретно материал, на какую конкретно справку? О чем идет речь, понять невозможно. Но мы же это уже проходили.
— То есть в России получали только устные заявления и нет ни одной официальной бумаги, которая была передана Германией российской стороне по этому делу?
— На данный момент российская сторона не получила ни одного материала по данному вопросу. Ноль, ничего, кроме политических деклараций, о которых я сегодня сказала.
— Может быть это обычная дипломатическая практика? Меркель ведь сказала на пресс-конференции конкретные вещи. Может быть это и оценивается как такое официальное заявление? В других случаях, не политических, вы на основе устных заявлений делаете какие-то шаги?
— Абсолютно точная квалификация — это именно политические заявления. Это рутина дипломатов, рутина людей, которые занимаются политикой или внешней политикой, будь то внутренняя политика или международные отношения, неважно. Это именно политические заявления. Проблема только в другом. Проблема в том, что вся история про то, что человек находится в медицинском учреждении, им занимаются врачи, и все, о чем должны говорить сегодня, это диагнозы, это причинно-следственная связь. Затем на основе именно этих данных должны вестись все действия, которые связаны со следствием, расследованием и так далее. Но первичный диалог и заявления должны идти по линии врачей и медиков. Только после этого могут приступать к своей работе дипломаты, если это требуется. Но вообще-то есть все необходимые инструменты правового взаимодействия между Москвой и Берлином, которые должны быть использованы в данном случае. Что мы видим на сегодняшний день? Ни медики ничего не говорят, ни юристы. Зато вовсю делают заявления именно политики — делаем выводы.
— Мария Владимировна, скажите, нашему послу в Германии или может быть по другим каналам немецкая сторона угрожала санкциями? Если да, то какими конкретно?
— Нет, ничего такое сказано не было послу, абсолютно.
— Но вы ожидаете каких-то санкций? Потому что все сейчас об этом заговорили.
— Мы слышали заявления, которые делались накануне, о неких мерах, вы тоже их слышали. Очевидно, если задача, которая в данном случае связана с вот этими некими мерами, является основной, тогда этот сценарий мы уже проходили. Тогда так и надо сказать, что это не имеет ничего общего ни к медицинским и научным исследованиям, ни к правовой стороне дела, ни к расследованию — это просто политическая история, в центре которой обоснование уже заранее выработанных мер. Но мы-то все-таки и сами заявляли о необходимости расследования всех обстоятельств, призывали к этому наших коллег, и, в общем-то, они были достаточно последовательны в своих заявлениях до сегодняшнего дня. Но что-то пошло, видимо, не так.
— Если эта история все-таки из политической выйдет в юридическую плоскость, то есть будут конкретные какие-то документы России переданы, Москва готова сотрудничать?
— Мы заявляли об этом с первого дня. Это сегодня было подтверждено в комментариях Министерства иностранных дел. Мы ожидаем от Берлина ответа на те официальные материалы и запросы, которые были направлены.
— Мария Владимировна, спасибо вам большое, что были с нами на связи!
