В конце лихих 90-х я работала в крупной фирме по оптовой продаже алкоголя. Вот сижу, значит, хмурым днем, выписываю фактуры, не поднимая головы, автоматически спрашивая: "На кого? Что берем? Сколько?.." День так и остался бы хмурым, если бы не появился ОН.
- Ящик кагора, - проговорил потрясающий, мощный бас-с-хрипотцой-почти-что-гроул.
Я не могла не отреагировать и подняла голову. Передо мной стоял высокий, мускулистый красавец. Жгучий брюнет с роскошной, как у жеребца, гривой, черными глазами и аккуратной смоляной бородкой. Широкие плечи парня покрывала косуха, черная майка подчеркивала атлетический рельеф, все, что ниже, было упаковано в плотно облегающие черные джинсы и, конечно, "гриндерсы". Макушку брюнета украшала бандана с черепами, подмышкой он держал мотоциклетный шлем. В общем, байкер, и то ли рокер, то ли даже металюга. Из образа слегка выбивался только большой серебряный крест на толстой цепи - какой-то он был слишком церковно-православный по виду.
- На кого выписывать? - внезапно севшим голосом спросила я, с трудом оторвавшись от созерцания прекрасного.
- Отец Константин, церковь Такая-то, - громко и четко произнес брюнет, и, заметив мой изумленный взгляд, добавил: - Так и пишите... ЧАДО.
В кассе воцарилась тишина. Это "чадо", произнесенное дивным низким голосом, с легкой иронией, но отеческим тоном, при том, что красавец-"отец" был ну приблизительно моим ровесником, внезапно снесло рамки, выбило пробки и с мясом вырвало предохранители у всей дамской аудитории. Концентрация томности в атмосфере достигла критической отметки.
Не в силах больше выносить тестостероновое обаяние батюшки, я выписала фактуру.
- Кагор-то качественный? - солидно спросил отец Константин. - Я проверю, чадо.
Он подхватил фактуру и вышел, явно довольный произведенным эффектом.
И хотя мне всегда казалось, что отцу Константину больше подошел бы вискарь или ром - кагор ему, видимо, понравился. Он стал приезжать к нам еженедельно. К зависти всех кассирш, и вящему недовольству владельцев фирмы, батюшка требовал, чтобы фактуры выписывала только я. Даже если меня не было на кассе. Прибыль от ящика кагора была не бог весть какая, но он обладал даром убеждения, к тому же священнослужителю отказывать стеснялись.
Просто мы нашли общий язык. Дело в том, что отец Константин был большим любителем рока и метала. Именно с его подачи я стала слушать "Rammstein", коего он был фанатом. Однажды он приехал к нам в рясе. На мотоцикле. Это было эпическое зрелище. Провожали его всей фирмой. Отец Константин оказался отличным мужиком и интересным собеседником - умным, ироничным, в меру циничным, с хорошим чувством юмора. К чести его должна сказать: он никогда не пытался спасти мою душу, обратить в истинную веру либо просто пригласить в церковь. Ему было абсолютно все равно, кто верит, а кто - нет. Потому что, при всей своей необычности, он сам был искренне верующим человеком.
Я до сих пор люблю этот харизматичный образ брутального батюшки-байкера-металиста. Именно с него писала отца Константина в "Эффекте преломления" и отца Георгия в романе "Убить рассвет". Правда, потом на сайте "Фантлаб" какая-то сильно православнутая девушка меня жутко критиковала. Целую статью наваляла. Мол, не говорят так священники, не ходят, не поступают, не одеваются. И вообще, таких не бывает. "Милая девушка, - хотелось ответить мне. - Да что вы вообще знаете? Бывают, еще как бывают. Ах, какие они бывают..."
Надеюсь, отец Константин сделал карьеру по церковной линии, ну или стал вокалистом какой-нибудь хорошей метал-группы. Уверена, он и сейчас прекрасен. Такие не стареют и не делаются хуже. Побольше бы таких батюшек!
Автор: Диана Удовиченко
