Транспортный коллапс в Киеве – это пробки, это обнаглевшие таксисты и маршуточники, это автобусы, которые не выходят на линии, это директоры и замы компаний, которые бросают работу и едут таксовать, потому что три миллиона киевлян поперлись на работу, зная и про метро, и про автобусы, и про спецпропуска.
Народ у нас как раз все отлично понимает. Потому, пардон, и прется на работу, платит за такси и выцыганивает спецпропуска. Что понимает? Что управленческая культура у нас такая: работа=присутствие на рабочем месте.
Из разговора с эйчаром в одной важной во всех смыслах организации:
– Вы ведь весь прошлый месяц не работали!
– Как не работал, вот, смотрите, сколько сделал.
– Вы не присутствовали на рабочем месте, значит не работали.
Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
Если сидишь на работе, играешь в эксель-пасьянс и слоняешься от безделья по кабинетам, значит, в глазах начальства, работаешь 24/7, особенно, если приходишь и на выходных.
Приходишь на работу с плохим самочувствием, заражаешь половину своего управления и треть стороннего – ну ничего, человек же для пользы дела, болеет своим делом. Когда оказывается, что болел человек не делом, а коронавирусом, и и заразил им коллег, а те своих близких – ну, что тут такого, со всеми бывает, даже если умер кто, это все от Б-га. Давай-ка лучше премию такому выдадим, за целеустремленность.
Но почему возникла такая культура? Потому что эйчар и прочие кадры в больших корпорациях/организациях – это протестированный, взятый на вооружение и работающий инструмент “офисного футбола”.
Все эти прогулы, выговоры, отметки в личных делах и т.д. не имеют ни малейшего отношения к настоящей трудовой дисциплине, но позволяют контролировать коллег, подчиненных и даже начальство. Контроль вообще наше все, на нем помешаны.
Как это менять? Как и почти всегда у нас – только сверху, от начальства. Снизу оно не сработает. С самого верха ввести правила наподобие:
Отсюда
