24 марта в перерыве судебного заседания по делу бывшего губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина и его бывших подчинённых Сергея Карепкина, Андрея Икрамова и Николая Борисова, участвующий в рассмотрении дела гособвинитель Денис Штундер пообщался с журналистами.
По словам Штундера, расхождения в показаниях свидетелей, дающих показания против Хорошавина, — нормальное явление, поскольку следствие ведётся длительный период времени.
— …Что касается самих противоречий в показаниях, то ведь это нормально — забывать… Выяснилось, что ранее показания были более точными. Первый допрос длился в течение многих часов. У свидетеля было время хорошо подумать, хорошо все вспомнить, сформулировать ответ. Сейчас судебное заседание проводится через год после допроса. Это естественное свойство человеческой памяти — забывать, — сказал прокурор.
Такая позиция Штундера представляется довольно таки странной. Ведь анализ судебной практики позволяет сделать некоторые обобщения, касающиеся оценки показаний свидетелей. К примеру, обвинение не может быть основано на: противоречивых показаниях свидетелей, не подтвержденных другими объективными данными; показаниях свидетелей, объективность которых вызывает сомнения; предположениях и умозаключениях свидетелей; показаниях свидетелей, опровергнутых другими доказательствами; показаниях свидетелей, не являющихся очевидцами преступления и сообщивших сведения, известные им по неопределенным и непроверенным слухам; неконкретных показаниях свидетелей; противоречивых показаниях одного свидетеля, имевшего личные счёты с подсудимым, при наличии в деле других доказательств, опровергающих показания этого свидетеля.
А что происходит по делу Хорошавина? На первом допросе в ходе предварительного расследования депутат облдумы Андрей Залпин, допрошенный в качестве свидетеля, показал, что Хорошавин причастен к коррупционным делам. А при допросе его в ходе судебного заседания он вдруг стал утверждать, что не слышал о том, что бывший губернатор имел какое-то отношение к денежным средствам, которые требовали от Залпина.
Неудивительно, что адвокаты и подсудимые уверены в том, что первый раз показания указанный свидетель давал под давлением следствия.
Но прокурор Штундер твёрдо стоит на том, что именно первые показания являются верными, объясняя это тем, что спустя длительный период времени Залпин мог обо всём и позабыть.
А ведь запутайся в показаниях свидетель со стороны защиты, скорее всего гособвинение ему уже бы «всю душу вынуло», засыпав затем суд формулировками типа «показания свидетелей защиты непоследовательны и противоречивы, следует отнестись к ним критически..».
Не менее странной представляется «реакция» Штундера на вопросы журналистов относительно того, почему судят только Хорошавина, при том, что почти все свидетели преднамеренно давали взятки. И принимал их глава секретариата губернатора Вячеслав Горбачев, а не Хорошавин. Кроме того, об участии во всех этих коррупционных преступлениях самого Хорошавина всем известно только лишь с чужих слов. То есть свидетели, дающие показания, бездоказательно утверждают об участии в этих делах самого Хорошавина. На эти вопросы Штундер журналистам так и не смог ответить. Вероятно, это так сказать, тайна следствия, вот Штундер и молчит «в интересах следствия»…
