Фото: Cindy Ord / Getty Images
Эпидемия COVID-19 заперла в начале года по домам половину городского населения планеты и заставила предпринимателей изменить подходы к ведению бизнеса. Им пришлось по-настоящему оценить значимость цифровых технологий
Спустя три месяца после начала локдауна в России эксперты задались вопросом: кто на практике смог использовать внедренные технологии наиболее эффективно и почему. На днях эту тему обсудили участники совместного проекта РБК и «Яндекс.Облака» «Локдаун»: менеджеры компаний «Яндекс.Облако», S7, Mindbox и «Леруа Мерлен».
Было бы что оцифровывать
Большинство предприятий, оказавшись с марта в локдауне, стали экспериментировать с ИТ-решениями, чтобы компенсировать потери от закрытия традиционных точек продаж, перестроить логистику и в целом сохранить свои позиции на рынке. Эти месяцы показали, кто на деле сумел организовать новую рабочую среду для сотрудников, надежную защиту корпоративных данных, дистанционный клиентский сервис. Кто фактически перезагрузил свой бизнес, сформировал «цифровую ногу» — онлайн-продажи как канал, дополняющий традиционный офлайновый.
Фото: Unsplash
Операционный директор «Яндекс.Облака» Олег Коверзнев, считает, что эпидемия вызвала тектонический сдвиг в спросе на ИТ-услуги, подтолкнула к использованию облачных технологий даже тех, кто относился к ним с сомнением. «Яндекс.Облако» сейчас переживает «день жестянщика» — спрос на ИТ-проекты от многих клиентов с разными идеями и задачами растет с каждым днем.
На волне спроса возникли и перегибы сродни типичной для России панической скупке долларов в любой кризис. Инвестиции в ИТ-сферу стали превращаться в дань моде. Предприниматели поняли что что-то делать нужно, и даже если раньше не видели потребности в цифровизации компании, стали хвататься за нее, как за спасительную соломинку. При этом принимали скоропалительные решения с сомнительной рентабельностью. Вопрос же об истинной роли автоматизации бизнес-процессов остался открытым.
Ответить на него попытались эксперты проекта «Локдаун». Измерив «температуру» сегодняшнему бизнесу, они констатировали, что большинство компаний на рынке пока замерли в неопределенности, хотя и стали чувствовать себя увереннее по сравнению с началом мая. Падение производства прекратилось, но о восстановлении продаж в прежнем объеме и «отскоке» после «ковидного» падения рынка пока говорить рано, заключили участники дискуссии. Использование ИТ-технологий в такой ситуации, по их мнению, — конкурентное преимущество, только если у компании уже есть четкая стратегия развития, адаптированная к меняющемуся рынку. Первична именно стратегия, а цифровизация — это тактический маркетинговый инструмент.
«Цифровизация актуальна тогда, когда у компании есть свой уникальный продукт или предложение для клиента, когда ею найден свой фокус в рынке. Нужно найти эту нишу, держаться за нее и цифровизировать именно этот сектор. Использовать для этого стоит, не изобретая велосипеда, уже имеющиеся лучшие практики, — считает гендиректор компании Mindbox Александр Горник. — Клиенты часто приходят к нам с запросом: «Сделайте как у конкурентов». Но те компании, которые ничем не отличаются от конкурентов, обречены на смерть. Каждая должна для себя ответить на вопрос, чем мы отличаемся от других, а уж потом двигаться дальше».
Операционный директор «Яндекс.Облака» Олег Коверзнев говорит, что в российских компаниях уже отходят от абстрактного понимания цифровизации. «Появилась концепция Product led growth (PLG) — стратегия, при которой сам продукт выступает ключевым драйвером привлечения и удержания клиентов, а вся компания или ее часть сконцентрированы вокруг него и так или иначе влияют на рост бизнеса. Это то, для чего бизнес должен сесть с ИТ за один стол, чтобы вместе сформировать правильную тактику продвижения», — считает он.
Жизнь в матрице
Если же говорить о технологиях, то в стратегии ИТ-структур наметился сдвиг в сторону облачных решений, отметили специалисты. То же «Яндекс.Облако» все чаще помогает компаниям создавать гибридные инфраструктуры, в которых часть данных клиент хранит у себя, часть — на облачных сервисах.
Фото: Unsplash
В сфере электронной коммерции компании все последние месяцы пытались нащупать зыбкий баланс между привычными офлайн- и стремительно расширявшимися в пандемию онлайн-продажами. Рынок цифровизации в этой сфере и раньше прирастал не меньше, чем на 20% в год, а с пандемией ускорил рост. В Китае электронная коммерция дает сегодня 5,1% ВВП страны, в США — 2,6%, в России — 1,3%. В пересчете на человека этот рынок в 2019 году составлял $170 в России, $530 — в Китае, $1655 — в США, а к 2021 году, по прогнозам, может вырасти с $400 млн до $3,1 млрд.
В таких крупных торговых сетях, как «Леруа Мерлен», как выяснилось, онлайн-заказами по сей день стабильно пользуются не менее 10% клиентов, хотя с открытием магазинов их число и уменьшается. При этом бурный рост онлайн-торговли повлек и новые вызовы. «Когда все конкуренты разом оказались в онлайне, люди стали сравнивать. Понятно, что доставка заказа «день в день» или скоростной сервис обработки клиентских запросов, введенные кем-то одним, рано или поздно становились нормой для всех, но при этом те, кто сразу не смог одолеть такую планку, заведомо проигрывали», — говорит директор по данным «Леруа Мерлен» Дмитрий Шостко. Основное изменение, которое ждет рынок, по его мнению, — это поглощение многих «постковидных» ниш на рынке крупными компаниями, аккумулирующими самые разные кросс-сервисные продукты.
Потребительский портрет за последние месяцы тоже сильно меняется, отмечают предприниматели: сегодня это человек, который все еще опасается личных контактов, обзавелся привычкой делать покупки дистанционно и усилил ожидания по уровню обслуживания. Судя по всему, многие компании к такому райдеру уже адаптировались — по данным президента Итало-российской торговой палаты Винченцо Трани, около 13% российских компаний малого бизнеса в апреле начали видеть положительную динамику. По его мнению, малый бизнес более гибко подстраивается под новую реальность, чем «неповоротливый» крупный. Но не всем цифровизация подходит: затраты на нее могут оказаться выше, чем прибыль. «Даже у крупных мировых ИТ-компаний по итогам первой волны прогнозы негативны: по мнению Garther, отрасль рискует просесть на 8%, и в ней сейчас пересматривают тактику действий», — предупреждает он.
Всеобщая трансформация
В России, как отмечают эксперты «Локдауна», ИТ-компании понесли убытки оттого, что львиная доля их прибыли приходится на госзаказы и крупных инвесторов. Вместе с тем, как полагает президент Русско-азиатского союза промышленников и предпринимателей Виталий Манкевич, цифровизацию в стране нужно было запускать еще «вчера». «Сегодня этот термин используют даже там, где не знают, что такое CRM или Zoom. В кабинетах власти с интерьером 1970-х годов руководители отчитываются о «цифровом прорыве». Государственные компании действительно иногда опережают бизнес по цифровизации — тому пример цифровые сервисы правительства Москвы. Но предприятиям самим важно не потерять рынки сбыта. Качественный сайт, SEO-оптимизация, наличие собственной экосистемы в соцсетях становятся ключевым активом», — говорит он.
Даниил Козлов, управляющий партнер компании Global Venture Alliance — крупнейшего в России частного акселератора стартапов, — видит в цифровизации не временное изменение, а системное разрушение и перестройку прежних норм ведения бизнеса. «Это позволяет многим сейчас себя проявить и открывает горизонты, которые раньше из-за нашей психологической неготовности к жизни в онлайне были для нас закрыты», — говорит он. Эти изменения уже приводят к находкам. Так, компания SPEAKUS, переместив привычных переводчиков для синхронного перевода в «облако», показала прирост заказов в пять-шесть раз. «Делимобиль», чей автопарк был заморожен из-за запрета на каршеринг, трансформировал свой бизнес в доставку заказов из супермаркетов Х5 Retail.
При этом становится очевидно, что и регулирование ИТ-cферы в России нуждается в структурной перестройке. Так, по мнению гендиректора инженерного центра «Системы информации и связи» из Уфы Дмитрия Гладкова, назрела острая необходимость вернуть государственное лицензирование этой сферы вместо системы саморегулируемых организаций — СРО. «Для того чтобы участвовать в конкурсах на заказы от 3 млн руб., сегодня нужно быть членом СРО, а для этого заплатить в его компенсационный фонд не менее 300 тыс. руб., застраховаться у указанного им страховщика, ежемесячно платить членский взнос 15 тыс. руб., страховые взносы 5 тыс. руб. и еще содержать в штате двух специалистов, непременно входящих в Национальный реестр специалистов НОСТРОЙ. Сегодня это неподъемная обуза даже для крупного бизнеса», — говорит он.
Подробнее на РБК:
https://trends.rbc.ru/trends/social/cmrm/5f0885109a7947ae29dd5845
