Самое паршивое в истории с убийством пьяным актёром случайного курьера – это не реакция образованной и элитной публики. Да, конечно, корпорация своего защищает крепко. Михаил Ширвиндт высказывается таким образом: "В семье у Миши Ефремова большая беда", и это высказывание – квинтэссенция того, что они о происшедшем думают. Не преступление совершил, разрушив чужие жизни, а свою жизнь нечаянно разрушил художник. Беда случилась с хорошим человеком, надо помочь. Принимаются помогать, исходя из убеждения, что жизнь и творчество "грандиозного актёра" (выражение Маргариты Симоньян) важнее, чем жизнь, уже прервавшаяся, простого человека.
В конце концов, простого человека-то не вернёшь, курьеров новых понанимают, в Рязани бабы новых нарожают, а вот жизнь, свобода и творчество (что бы ни означало это слово) представителя самопровозглашённой элиты – это по-настоящему важно. Общественность "с хорошими лицами" понимает, что положенное по закону наказание Ефремову будет означать размывание его и их элитарного статуса, и всеми силами этому противится. Это очень противно, морально неприемлемо, совершенно понятно и неинтересно. Ничего нового, мы от них иного не ожидали.
... Не преступление совершил, разрушив чужие жизни, а свою жизнь нечаянно разрушил художник... Фото: vlad_zhen/Instagram / Globallookpress
Конечно, хотелось бы как-то так скорректировать государственную политику, чтобы именно в этом пункте взять пример с Запада: если уж голливудский актёр совершает преступление, то скрыться от ответственности у него не больше, а меньше возможностей, чем у никому не известного "паренька-как-все". Но, повторюсь, это привычная, понятная, много раз обсуждённая и худо-бедно осознаваемая всем обществом проблема. Даже, наверное, можно сказать, что решаемая, по крайней мере, на уровне гласности.
Я о другом.
Что по-настоящему плохо – так это реакция на происшедшее, казалось бы, не "рукопожатных", но государственных медиа. Федеральных телеканалов. Федеральные телеканалы с удовольствием делают из истории шоу. Приглашают для участия в шоу семью погибшего. И эти люди приходят в эфир.
И вот это – совершенно непростительное поведение. "Это ад", как написал у себя в блоге депутат Госдумы, журналист-международник и известный благотворитель Евгений "Сандро" Примаков.
Ад – поведение телевизионных звёзд. Ад – приглашение убитых горем, растерянных людей на потеху (конечно, на потеху, не для сочувствия же!) публике. Ад – поведение этой самой публики, с удовольствием голосующей за такую работу медиа – тем фактом, что публика включает телевизор и обеспечивает шоу миллионные рейтинги.
Да, ни одно шоу не существует без рейтингов, никакой безнравственный ведущий не сможет ничего сделать в эфире, если не будет уверен, что он делает то, чего ждёт от него публика, на которую направлены усилия рекламодателей. Да, "политика" телеканалов, точнее, принципы, по которым создаются телешоу и направляются эфир, подчинены, по сути, только одному правилу: как можно больше просмотров дают возможно более дорогую рекламу. Шоу должно "попадать" в ту же целевую аудиторию, которая покупает рекламируемый товар. Это всё. Вы платите за просмотр телешоу всякий раз, как включаете телевизор – не живыми деньгами, но фактом просмотра заодно рекламных роликов. Эти ролики не покушаются на ваши убеждения и вашу нравственность. Они принципиально безнравственны, аморальны, безразличны к этим понятиям. Думайте что хотите (проклинайте ведущих, которые решили спекулировать на человеческом горе, не возбраняется), только не забывайте потреблять именно то, что вам предлагается. За пределами покупательского спроса вы никого не интересуете.
Это ад. Ещё раз назойливо повторю: не потому ад, что вас склоняют к чему-то плохому, а потому ад, что вопрос хорошо или плохо то, что вы смотрите, вообще не ставится. Ему нет места. Роль играют только деньги, которые ТВ заработает на том, что вы его смотрите. И объяснением происходящего могут быть только деньги, как в случае с семьёй погибшего от рук актёра Ефремова. Почему они согласились, спрашивают соцсети. Потому что им заплатили, отвечают они сами себе. Вопросов нет. Морали нет. Нет места для морали.
Так обстоят дела с любыми медиа в любой части "свободного мира". Но я в ум не возьму, почему так обстоят дела в России на федеральных телеканалах. Потому что федеральные телеканалы в России потому так и называются, что ведут своё происхождение от государственного (другого не было) советского телевидения и не могут существовать без государственной поддержки. Да, они борются друг с другом за зрителя, да, реклама составляет более чем важную часть их доходов, да, любой "проект" любого телеканала – это именно рыночный, коммерческий проект. Но в конечном итоге существование федерального ТВ без денег федерального бюджета немыслимо. И это означает, что ТВ может быть инструментом государственной политики.
Оно и является таким инструментом, каждый может в этом убедиться, посмотрев любой выпуск новостей на любом канале. И если телешоу безнравственны, то тут одно из двух: или такова государственная политика, государству нужно именно такое население, которое смотрит эти шоу, или государство не имеет политики на этом направлении, отдаёт направление на откуп… Невидимой руке рынка. Принципиально безнравственному молоху.
Чего можно требовать от молоха? Ничего нельзя, у него нет никакого органа для восприятия наших требований. Какой-такой мораль-шмораль? Ты что, не видишь, мы кушаем. Разговора не получится. И с прислужниками молоха разговора не может быть. Они ему скармливают то, чем мы им платим. Будет рекламу с рейтингами собирать не шоу, а высокодуховное – будут его предоставлять. Кстати, так и делают: показывают в прайм-тайм старые прекрасные фильмы, люди смотрят, все довольны, и молох сыт не хуже.
Нет, если с кем-то разговаривать, то с государством. Сколько смеялись над депутатами Государственной думы, когда они в прошлом веке пытались создавать советы и комиссии по нравственности на телевидении! А я вот теперь думаю, что, видимо, зря смеялись. Видимо, те несовременные и ничего не понимающие в медиа люди в своих опасениях были правы.
И поезд ещё не ушёл. С одной стороны, мы смотрим "В бой идут одни старики". С другой – собираемся перед экраном во время шоу Малахова. С одной стороны, государственная политика есть, с другой – отсутствует. Надо устранить этот перекос.
