Это был настоящий ад. Больше всего нас удивило то, что против нас бился один-единственный боец. Мы думали, что в нас стреляет целая артиллерийская батарея.
Такую запись 17 июля 1941 года оставил в своём дневнике офицер 4-й танковой дивизии вермахта, обер-лейтенант Фридрих Фёнфельд. Советские солдаты нашли воспоминания немца летом 1942 года на месте его гибели под Тулой. Из них и стало известно о последнем бое и подвиге 20-летнего деревенского парня, старшего сержанта Николая Сиротинина.
Николай Сиротинин родился 7 марта 1921 года в Орле. До войны трудился в родном городе простым рабочим на заводе "Текмаш", где производили станки и запасные детали для текстильной промышленности.
Зачем мы ходим на «Бессмертный полк», и почему кто-то от этого беснуется?
Акцию памяти опять облили грязью
В 1940-м он был призван в ряды Красной армии. По некоторым данным, был легко ранен при авианалёте 22 июня 1941 года и уже через несколько дней после нападения Германии на СССР был зачислен наводчиком орудия в 6-ю стрелковую дивизию.
Сиротинин с первых дней войны оказался в самом пекле боевых действий. Его батарее было приказано расположиться у деревни Сокольничи в четырёх километрах от белорусского города Кричев, чтобы дать достойный отпор врагу у реки Добрость. Как вспоминала жительница деревни Сокольничи Ольга Вержбицкая, Николай был очень вежливым, всегда помогал пожилым женщинам доставать воду из колодца. Парень часто шутил и всех вокруг подбадривал. "Я – рабочий из Орла, и к физическому труду мне не привыкать. Мы, орловские, работать умеем", – так по воспоминаниям местных жителей говорил о себе Старостин.
В начале июля 1941 года 4-я танковая дивизия группы Гудериана уже приближалась к Кричеву. Полк Сиротинина получил приказ спешно отступать. Отход нашей артиллерийской батареи по приказу командира полка необходимо было прикрыть. Выполнить задание вызвался старший сержант Сиротинин. Ему предстояло задержать немецкие танки на мосту через реку Добрость, а затем догнать своих.
Хорошо помню вечер перед боем, – рассказывала после войны Ольга Вержбицкая. – На бревне у калитки дома Грабских я увидела Николая Сиротинина. Он сидел и о чём-то думал. Я очень удивилась, что все уходят, а он сидит.
17 июля на рассвете показались немцы в составе 59 танков и бронемашин с пехотой. Николай чётко знал, что для того, чтобы остановить колонну и создать пробку, необходимо подорвать головную и замыкающую машины.
76-мм пушка. Фото: Russian Look / Globallookpress
Сиротинин расположил 76-мм пушку и боекомплект из 60 снарядов возле колхозной конюшни, на холме. Это место было очень выгодной позицией для ведения боя.
Первым выстрелом старший сержант Сиротинин остановил танк, который только въехал на мост, а вторым – вывел из строя бронетранспортёр в самом хвосте колонны. Фашисты запаниковали. Сиротинин мог спокойно отходить и догонять своих, но он принял решение пустить в ход все снаряды. Один за другим он подбивал немецкие танки.
Для фашистов этот бой, длившийся два с половиной часа, стал настоящим адом. За это время Николай Сиротинин уничтожил 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров. Его обнаружили, когда в запасе осталось всего три снаряда. От гитлеровцев поступило предложение сдаться, но в ответ они получили пальбу из карабина. Тогда немецким командованием было принято решение ударить по позиции Сиротинина из миномёта. Когда немцы увидели всего одного мёртвого бойца, они не могли поверить своим глазам.
Полковник сказал: "Если бы такими были все солдаты фюрера, то мы завоевали бы весь мир", – написал в своём дневнике офицер 4-й танковой дивизии вермахта, обер-лейтенант Фридрих Фёнфельд. – Всех поразило, что герой был юнцом, почти мальчишкой. В строю немецких солдат он стоял бы последним на правом фланге. Рядом с его могилой осталось целое кладбище наших солдат. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости.
Солдаты и офицеры 4-й танковой дивизии вермахта с воинскими почестями похоронили Николая Сиротинина на месте его гибели, на берегу реки Добрость.
Проводить в последний путь храброго русского солдата немцы позвали местных жителей. Из кармана его гимнастёрки фрицы достали документы и медальон и отдали Ольге Вержбицкой. Они сказали ей написать родным бойца и рассказать его матери, каким героем был её сын и как он погиб.
В 1948 году останки Николая Сиротинина были перенесены в место братского захоронения советских воинов в Кричеве. Ещё через десять лет в журнале "Огонёк" вышла статья о подвиге простого парня из Орла, который в одиночку смог остановить немецкую танковую дивизию. Так о героической гибели Сиротинина узнала и его семья.
Как рассказала потом родная сестра Николая Таисия Шестакова, кричевцы установили памятник её брату и долго хлопотали, чтобы его представили к званию Героя Советского Союза. Но для оформления документа обязательно нужна была фотография бойца, а единственная фотокарточка была безвозвратно утеряна.
В 1960 году Николая Сиротинина наградили орденом Отечественной войны I степени посмертно. А спустя 30 лет появился портрет героя, который по памяти карандашом нарисовал один из сослуживцев Сиротинина.
Когда сестре Николая Таисии Шестаковой журналисты задали вопрос, почему именно её брат вызвался прикрывать отступление своих, она ответила: "Он не мог поступить иначе".
