«Аванпост» относится к числу тех российских фильмов, на которые расходуются сумасшедшие по нашим меркам деньги (бюджет 300-350 млн рублей), но которые себя не окупают. За первые выходные фильм собрал 83 миллиона рублей, а это означает, что в лучшем случае общие сборы дотянут до 200 миллионов, и то если повезет.
С одной стороны — жаль. Смотреть эту ленту «главного по Гоголям» — Егора Баранова увлекательно и я не могу согласиться с критиками, жалующимися на слишком затянутый хронометраж. Особо скучать, на мой взгляд, не приходится. Красиво летают вертолеты, красиво идут бронеколонны, красиво летят ракеты и валят врагов автоматические пулеметы. От души выполнены крепости аванпостов. По фильму разбросаны смешные, остроумные, политически ядовитые сцены, в которые режиссёр явно вложил душу.
Чего стоило накануне съезда «партии власти» выпустить в прокат фильм, где с героя при помощи крана стаскивают труп гигантского бешеного медведя… Откуда такие медведи могли взяться в вятских лесах — остаётся непонятным, в общую канву показанной истории появление зверей-мутантов не укладывается, но выглядит стильно.
Однако создатели фильма сами виноваты в провале — запутались в цитатности, невнятице смыслов и общих мест. В финале же авторам как-то удивительно удалось не угодить никому, так что, выходя из зала, хотя и не жалеешь о том, что этот фильм посмотрел, особого желания рекомендовать его не испытываешь.
Итак, о чём же «Аванпост»? Если переводить со сложного киноязыка на простой, социологический, это фильм о том, как необычайно похорошевшая к 2030 году Москва, превратившаяся в киберпанковский высотный город клубной дури, доставок дронами и видеореклам, потыренных из «Бегущего по лезвию», обороняется от остальных ста миллионов жителей России, оказавшихся за пределами Кольца жизни.
Некое загадочное излучение, а может, пенсионная реформа или какие-то ещё столь же смелые социальные преобразования, превратили немосквичей в нелюдей, которых бравым спецназовцам остаётся только давить бронетранспортёрами, расстреливать из пулемётов, но которые всё равно рвутся к центру кольца. Город Вятка, упорно именуемый на экране Кировом, так что я каждый раз вздрагивал, живёт в отсталости и серости, как бы застыв в 1990-х, поприличней только существование в окраинных элитных посёлках, состоящих из одинаковых двухэтажных домиков.
Фото: Komsomolskaya Pravda/Globallookpress
Метафору битвы Замкадья и Внутримкадья, казалось бы, невозможно не прочесть, и однако ж пишущие о фильме кинокритики дружно её проигнорировали. Впрочем, и Внутримкадье неблагополучно. Где-то совсем рядом с Москва-Сити расположен мусульманский квартал, в отличие от китайского в «Бегущем по лезвию», он выглядит по настоящему инфернально. На стенах висят огромные плакаты с Осамой Бин Ладеном (разве этот неудачник ещё не вышел у радикал-исламистов из моды?), на улицах режут баранов. Огромные толпы мусульман в ожидании конца света проводят намаз прямо на Красной площади, эффектно смотрясь на фоне мавзолея. Именно в этом мусульманском квартале прячется один из главных протагонистов всей драмы, усиленно проповедующий войну, насилие и бесчеловечность как философию жизни. Есть во Внутримкадье и православные, проводящие огромный крестный ход с иконами и имперками почему-то по Новому Арбату — видать, русским Красную площадь не согласовали.
И вот эти два мира — мир ещё людей, тусующихся по гламурным клубам, спаривающихся в небоскребах и меньше пятитысячной купюры в карманах не носящих, и уже нелюдей, в грязных куртках и свитерах, ворующих ночами еду из супермаркетов, — сталкиваются между собой в великой и неравной для тех, кто живёт внутри Кольца, битвы. Впрочем, по счастью есть доблестная армия (шеврон с российским триколором в кадре постоянно), которая вооружена новейшими технологиями.
Как рекламный ролик Вооружённых сил «Аванпост» в общем-то удался. У всех новая экипировка, непробиваемые шлемы, электронные планшеты, реактивные огнемёты. Укреплённые армейские аванпосты выглядят вполне убедительно. Особенно трогательны четвероногие транспортные роботы-мулы. И завтрак армейской тушёнкой смотрится на редкость аппетитно.
Хорошо и то, что создатели фильма помнят: боезапас имеет свойство заканчиваться, а если в самых бравых спецназовцев летят много-много пуль, одна из них, рано или поздно, попадёт. Боевые приключения героев достаточно реалистичны, хотя в целом построены по модели «Звёздного десанта» Пола Верховена (оригинальный сценарий которого назывался «Охота на жуков на аванпосте № 9»).
Кстати, о Верховене. Критики почему-то любят бросать замечание, что этот классический фильм по милитаристскому роману Роберта Хайнлайна — «антифашистская сатира». Эту версию Верховен придумал задним числом, для того чтобы отбиться от и в самом деле убийственных политических обвинений в свой адрес. В фильме и правда использованы штампы немецкой пропаганды, в частности — находки из фильмов Лени Рифеншталь, но никакой «иронии» сперва не было. Верховен в «Звёздном десанте» откровенно любуется маскулинностью, жестокостью, «плотью и кровью», похотью и прочими проявлениями «основного инстинкта», как и в других своих фильмах. Просто обычно у Верховена секс и насилие связаны с чудовищной извращённостью, а вот в «Звёздном десанте» таковой нет, он от начала и до конца про здоровых людей, поэтому у автора начались проблемы, от которых он вынужден был отговариваться рассказами про мнимую «иронию».
Кадр из фильма «Звёздный десант». Фото: TriStar Pictures/Globallookpress
В «Аванпосте» животных и жестоких сцен тоже с избытком. Однако до «Звёздного десанта» ему — как муравью до луны. Российские режиссёры не умеют и не хотят уметь снимать безудержный милитари-панк. Им подавай непременно серое небо, унылые бетонные коробки, непременную тоску и безысходность (называемую русской, а на самом деле — навязываемую русским). Герои обязательно должны рефлексировать и страдать, причём не достоевскими страстями, а каким-нибудь мелким бесом.
В конечном счёте главный герой — Юра, в исполнении Петра Фёдорова, всё более затопляющий пространство вокруг «токсичной маскулинностью», проявляет себя как редиска, нехороший человек, именно в связи с этой маскулинностью (фильм подогнан аккурат под кампанию за закон о домашнем насилии). А по-настоящему хорошим парнем оказывается Олег в исполнении Алексея Чадова, из которого «спецназовец ВДВ» ну примерно как из меня балерина-феминистка.
Поскольку в течение всего фильма о войне, готовности сражаться и прочем рассуждают преимущественно не очень хорошие персонажи, то получается, что истина — где-то на противоположной стороне. И не случайно в финальной сцене численное преимущество среди героев принадлежит женщинам, а решение, которое они принимают (о-о-очень гуманное, хорошие немаскулинные девочки), если вдуматься, означает гибель для остатков человечества.
П. Фёдоров. Фото: Komsomolskaya Pravda/Globallookpress
Честно говоря, смотря трейлер, я подумал, это история о том, что во всём погибшем мире остался только небольшой круг света — в России, я подумал, что может быть у нас тайком сняли фильм о том, что во всём мире, гибнущем либо от политкорректности, либо от варварства, а чаще всего — от того и другого одновременно, остался последний остров спасения — Россия, и необходимо его защитить и выстоять. Так сказать, кинематографический аналог образа дивеевской канавки у преподобного Серафима, через которую не перескочит антихрист. Но оказалось, ничего подобного: круг света — это «МКАД», «зона карантина» — это остальная Россия (ну а что весь мир погиб — это неважно). Люди клубов против людей районных продмагов, и ничего большего.
«Аванпост» губит то же, что и подавляющее большинство фильмов, изготовляемых российским креативным классом. Фильм по большому счёту безбожный и даже — богохульный. Одна из его ключевых идей — что Бога нет (хотя нечто похожее на сатану есть, и между ними даже определённая конкуренция), что религию мира и любви (очевидно, христианство) придумали специально, чтобы затормозить человеческий прогресс (вопиющая ложь, кстати, ведь только с принятием христианской картины мира прогресс и стал возможен). Впрочем, и идеологию насилия и войны люди тоже отвергают, но не потому, что верят в Бога и любовь (верить, как нам показывают, по сути, не во что), а потому что они просто сами по себе хорошие люди.
В конечном счёте нашему креативному классу нечего предложить зрителю, кроме обезбоженного гуманизма — странной и абсурдной веры в то, что в постхристианском космосе, без высшей метафизической основы, с картиной мира, в которой «пирамиды построили инопланетяне», люди всё-таки останутся хорошими людьми, «потому что мама» и «потому что сестра болеет раком». Солдаты, конечно, сражаются с честью и отвагой, но рассуждениями центральных персонажей эта отвага по большому счёту обессмысливается. Итоговая философия «Аванпоста» — это какой-то манифест мировоззренческого убожества нашего тусовочного класса. Для боевика — слишком сложно, для философской фантастики — слишком плоско и слишком мерзко.
Режиссер Егор Баранов на премьере своего фильма "Аванпост" в кинотеатре "Каро 11 Октябрь". Фото: Артем Геодакян/ТАСС
В итоге «Аванпост» оказывается обманкой. Его с интересом смотришь как военный фильм, сопереживаешь героям. Но самыми сильными (и в то же время отвратительно-жуткими) сценами оказываются разгон молодёжных демонстраций в Москве и БТР, несущийся по «Кирову», сшибая в мясо толпы перегородивших дорогу «провинциалов». И всё только затем, чтобы в конце тебе вместо катарсиса показали кукиш (причём кукиш объёмный, с какой стороны на него ни посмотри).
Финальный поворот, истребление пришельцев в анабиозе при помощи подручных средств, был заимствован из эпизода «Отец-нечто» сериала «Электрические сны Филиппа Дика» с его ясной мыслью. Убей всех чужих. «Сопротивляйся!» Поворот мог бы, казалось, претендовать на большую идею: «Неважно, кто мы, неважно, как мы возникли, неважно, сколько нас, но мы — люди (русские, в конце концов), это наша земля, и мы будем жить здесь и никому эту землю не отдадим». А чтобы не уничтожили нас — уничтожим «спящих».
Был и готовый мем: «Оля, бросай топор!» Топор действительно красиво прилетел. Но распорядиться им должным образом не сумели. Позвали Русь к топору — и сами же струсили, уйдя в лицемерный псевдогуманизм. Как справедливо сказал Достоевский: «Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить».
