Практически полных два года польско-литовские оккупанты, к которым присоединились венгры, немцы и прочее охочее до войны и наживы отребье со всех уголков «цивилизованной» Европы, безраздельно властвовали в русской столице, насаждая свои порядки, творя террор и произвол. Случилось это по грехам и подлости наших предков, вроде бы православных, и вроде бы русских людей. Впрочем, что пенять на предшественников, когда нечто подобное, возможно в куда как больших объемах, мы видим среди себя и сейчас…
А тогда же, 21 сентября 1610 года, предательская «семибоярщина», свергнувшая государя Василия IV Шуйского, впустила в Москву восьмитысячное войско католических оккупантов под предводительством польского гетмана Станислава Жолкевского, до этого разбившего армию младшего брата царя - Дмитрия Шуйского - в битве при Клушине. Захватчики тотчас же заняли Китай-город и московский Кремль, и вальяжно расположились там, словно хозяева – они и считали себя хозяевами, пришли, чтобы остаться, окатоличить диких схизматиков и владеть ими как рабами.
Но даже в самые тяжелые периоды русской истории Бог оставался с русским народом. И задолго до этих событий, 1 ноября 1578 года, на свет появился князь Дмитрий Михайлович Пожарский, которому спустя тридцать с лишним лет вместе с нижегородским земским старостой Кузьмой Мининым выпадет возглавить борьбу русского народа с иноплеменной и иноземной оккупацией.
И вот тут, конечно, невозможно не отметить символизм совпадений – именно 1 ноября 1612 года, в 34-летие своего предводителя, то есть повторимся, ровно 405 лет назад, казаки и ополченцы внезапным и мощным ударом заставили засевшего в русской столице агрессора оставить Китай-город, чтобы спешно и с потерями укрыться за стенами московского Кремля.
Надо оговориться, что к тому времени оккупанты были заметно «не свежи», милостью Божией первую половину 1612 года их славно, как и прочих вооруженных пришельцев, в разные времена посягавших на русскую землю, пощипал Генерал Мороз, вслед за которым пришли спекулянты, вздувшие цены на продукты чуть ли не десятикратно. На что ляхи поспешили ответить усилением грабежа и террора окрестных земель. Но грабить и терроризировать довольно скоро стало некого, да и нечего.
И тогда евроинтеграторы начали жрать друг друга. Причем ладно бы то были байки русских, которые в захватчиках никого, кроме мироедов и упырей, не видели, так нет же, сами западные источники описывают каннибализм пришельцев в красках: поначалу те съели всех арестантов, содержавшихся в тюрьмах, потом перешли на собственных больных, раненых, детей и прочих членов семей, которых захватили с собой – напомним, к нам они нагрянули, дабы навеки поселиться и владеть. Дошло до откровенных казусов, людоеды жаловались вышестоящему начальству друг на друга, например, один на то, что его сослуживцы сожрали его больного родственника, в то время как он намеревался съесть его сам…
Польские источники по сей день верещат насчет того, что свою лихую атаку русские начали как раз в то время как людоедский гарнизон договаривался с руководителями второго ополчения об условиях сдачи. Но с кем там было договариваться? С любителями человеченки? Нет, их погнали, как бесноватых, не щадя, вплоть до стен Кремля, где упыри окопались, ощерившись аркебузами и алебардами.
Но оставалось им недолго, рассвет уже забрезжил над Русской Землей.
