Существуют фольклорные вещи, которые перешли из язычества в христианство. Так, например, у нас была приручена и воцерковлена коляда, языческие праздники, связанные с солнцестоянием и нагруженные христианским смыслом Рождества. И Церковь много веков трудилась над тем, чтобы старые мелодии стали новыми, старый смысл поменялся на новый.
Также и на Западе. В западной культуре была характерная черта – «пляски смерти», пляска святого Вита и подобные им. Это было распространено в Германии, во Франции, в Испании. Живые мертвецы – это очень распространенный фольклорный сюжет.
Например, князь идет на охоту, его встречает мертвец. Они разговаривают. И мертвец ему говорит: «Ну, что ты вырядился, ты что, не знаешь, тебя будет червь есть, так как и меня». Происходит общение живого с мертвыми – это уникальная ситуация. Она занимает громадный пласт европейской культуры, вплоть до XVII века. Тогда отношение к смерти было другим. Еще при Лютере в Германии, например, на кладбище устраивали ярмарки. Даже женились там, прямо возле могил. Это не было кощунством. Смерть была рядом, смерть пытались приручить. Сегодня этого нет.
Поменялось отношение к смерти: смерть далека. Настолько далека, что, кажется, ее нет. Хотя она – есть. В европейской культуре остались лишь небольшие моменты. Например, в Испании, а еще точнее, в Каталонии. В той самой провинции басков, сепаратистской, которая все хочет и никак не может отделиться от испанского материка. В 1973-м и потом через пять лет, в 1978 году, проходили здесь некие «недели каталонцев». И там была представлена, найдена в некоей «Алой книге» XIV века «пляска смерти» – La Danza de la Muerte. Танцуют ее пять человек, одетых в образы смерти, с косами. А в тамбурины бьют еще пять человек – два взрослых и трое маленьких, со свечами, мерно выбивая такт. Танцующие изображают смерть, которая косит и не останавливается.
Потом поют в храме Монсеррат. Кстати, Кабалье дали имя по названию этого храма. Монсеррат – это известная испанская обитель, горная, пережившая наполеоновское нашествие.
В Страстную неделю прихожане становятся в круг в храме и поют некую песню, припев - все вместе, а стихи поют по отдельности. Припев, например, такой: «Мы все к смерти спешим, мы все к смерти спешим, перестанем грешить, перестанем грешить». И потом запевала выходит, поет куплет: «Пусть все правители сегодня станут маленькими». И дальше все вместе поют: «Мы все к смерти спешим, перестанем грешить». И дальше: «Пусть Папа не гордится, пусть священники будут любить людей». – «Мы все к смерти спешим, перестанем грешить», «Если ты не изменишь свою жизнь – ты будешь в аду с дьяволом», – «Перестанем грешить, мы все к смерти спешим».
Такие песни пели с XII по XVII век по всей Европе: в Италии, Испании, Германии, Франции, Испании. Это очень известная вещь. До сих пор она сохранилась только в виде фольклорного десерта, некой изюминки, этакой вишенки на торте. В стране Басков, в храме Монсеррат. Но это интересная вещь. Это попытка понять, что такое смерть, перестать ее бояться, привыкнуть к ней, для того, чтобы достойно ее встретить.
В нашей культуре такого нет. У нас есть другое.
Разговоры со Смертью – это то, какой была Европа совсем недавно. Чем она жила, о чем думала. Мне кажется, это тоже очень для нас важно. Раз уж мы дружим с европейцами и имеем общие евангельские корни.
