Жутковатые исторические толкования русских народных сказок. Баба-яга Образ Бабы-яги уходит корнями в древнейшие времена матриархата. Эта вещая старуха, хозяйка...[/h]
Жутковатые исторические толкования русских народных сказок. Баба-яга Образ Бабы-яги уходит корнями в древнейшие времена матриархата. Эта вещая старуха, хозяйка леса, повелительница зверей и птиц, охраняла границы «иного царства» — царства мертвых. В сказках Баба-яга живет на краю леса («Избушка, встань ко мне передом, к лесу задом»), а лес у древних людей ассоциировался со смертью. Баба-яга не только охраняла границу между мирами живых и мертвых, но и была проводником душ умерших на тот свет, поэтому одна нога у нее костяная — та, которая стояла в мире мертвых. В сказках сохранились отзвуки древних легенд. Так, Баба-яга помогает герою попасть в тридевятое царство — загробный мир — при помощи определенных ритуалов. Она топит баню для героя. Затем кормит-поит его. Все это соответствовало обрядам, совершаемым над покойником: омовение усопшего, «покойницкое» угощение. Еда мертвых не подходила для живых, поэтому, требуя еды, герой тем самым показывал, что он не боится этой пищи, что он «настоящий» усопший. Герой временно умирает для мира живых, чтобы попасть на тот свет, в тридевятое царство. Избушка на курьих ножках В славянской мифологии традиционное место обитания сказочной Бабы-яги — это своего рода таможня, пункт перехода из мира живых в царство мертвых. Поворачиваясь к герою передом, к лесу задом, а потом наоборот, избушка открывала вход то в мир живых, то в мир мертвых. Мифологический и сказочный образ необычной избушки взят из реальности. В древности умерших хоронили в тесных домиках — домовинах (по-украински гроб до сих пор называется «домовина»). В сказках подчеркивается теснота избушки-гроба: «Лежит Баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос». Гробы-домовины ставили на очень высоких пнях с выглядывающими из-под земли корнями — казалось, что такая «избушка» и правда стоит на куриных ногах. Домовины ставились отверстием, обращенным в противоположную от поселения сторону, к лесу, поэтому герой просит избушку на курьих ножках повернуться к нему передом, к лесу задом. Река Смородина и Калинов мост Река Смородина в буквальном смысле водораздел между явью и навью (миром живых и миром мертвых), славянский аналог древнегреческого Стикса. К растению смородине название реки не имеет никакого отношения, оно однокоренное со словом «смрад». Смородина является серьезным препятствием для сказочного или былинного героя, реку тяжело перейти, как тяжело попасть живому в мир мертвых. Через реку Смородину перекинута переправа — Калинов мост. Название моста не имеет отношения к калине, здесь корень общий со словом «раскаленный»: поскольку река Смородина часто называется огненной, мост через нее представлялся докрасна раскаленным. Именно по Калинову мосту души переходят в царство мертвых. У древних славян фраза «перейти Калинов мост» означала «умереть».Если на «нашей» стороне моста мир живых охраняли богатыри, то по ту, загробную, сторону мост охраняло трехголовое чудовище — Змей Горыныч. Змей Горыныч В христианстве змей — это символ зла, хитрости, грехопадения человека. Змея — одна из форм воплощения дьявола. Соответственно, для христианизированных славян Змей Горыныч — символ абсолютного зла. Но в языческие времена змею поклонялись как богу. Скорее всего, отчество Змея Горыныча не связано с горами. В славянской мифологии Горыня — один из трех богатырей, в еще более ранние времена бывших хтоническими божествами, олицетворявшими разрушительные силы стихий. Горыня «заведовал» огнем («гореть»). Тогда все становится логичнее: Змей Горыныч всегда связан с огнем и намного реже — с горами. После победы христианства на славянских землях, а особенно в результате набегов кочевников на Русь Змей Горыныч превратился в резко негативного персонажа с чертами, свойственными кочевникам (печенегам, половцам): он сжигал пастбища и деревни, уводил в полон людей, ему платили дань. Логово Горыныча располагалось в «Сорочинских (сарацинских) горах» — сарацинами в Средневековье называли мусульман. Кащей Бессмертный Кащей (или Кощей) — один из самых загадочных персонажей русских сказок. Даже этимология его имени спорна: то ли от слова «кость» (костлявость — непременный признак Кащея), то ли от «кощун» («колдун»; с наступлением христианства слово приобрело негативный оттенок — «кощунствовать»), то ли от тюркского «кошчи» («невольник»; в сказках Кощей часто является пленником волшебниц или богатырш). Кащей принадлежит к миру мертвых. Подобно древнегреческому богу загробного царства Аиду, похитившему Персефону, Кащей похищает невесту главного героя. Кстати, как и Аид, Кащей — обладатель несметных сокровищ. Слепота и ненасытность, приписываемые Кащею в некоторых сказках, — это характеристики смерти. Кащей — бессмертный лишь условно: как известно, его смерть находится в яйце. Здесь сказка также донесла до нас отзвуки древнейшего универсального мифа о мировом яйце. Этот сюжет встречается в мифах греков, египтян, индийцев, китайцев, финнов и многих других народов Европы, Азии, Африки, Австралии. В большинстве мифов яйцо, нередко золотое (символ Солнца), плавает в водах Мирового океана, позже из него появляется прародитель, главный бог, Вселенная или что-нибудь в этом роде. То есть начало жизни, творения в мифах разных народов связывается с тем, что мировое яйцо раскалывается, уничтожается. Кащей во многом тождествен Змею Горынычу: похищает девиц, охраняет сокровища, противостоит положительному герою. Эти два персонажа взаимозаменяемы: в разных вариантах одной сказки выступает в одном случае Кащей, в другом — Змей Горыныч. Интересно, что слово «кощей» трижды упоминается в «Слове о полку Игореве»: в плену у половцев князь Игорь сидит «в седле кощеевом»; «кощей» — пленный кочевник; сам половецкий хан Кончак назван «поганым кощеем».
