Challenges, Франция
Вопреки ожиданиям возобновление применения химического оружия режимом Асада спровоцировало, наконец, ответный удар со стороны США. После неоднократных отречений от собственных слов относительно политики изоляционизма и уважения альянсов бомбардировка авиабазы аль-Шайрат 6 апреля свидетельствует о развороте американской политики в сторону геополитических интересов. Этот предупредительный выстрел и возможность новых атак совершенно законны, если Башар Асад будет продолжать упорно не выполнять свои обязательства по российско-американскому соглашению о химическом разоружении Сирии.
Возвращение в большую политику
В конечном счете применение химического оружия в Хан-Шейхуне 4 апреля открыло глаза американскому президенту, готовому еще вчера отдать ключи от Сирии геополитическому союзу Москва-Дамаск-Тегеран. Безусловно, привыкший к суровым реалиям делового мира, но не к трагизму истории, Трамп недооценил специфику мира большой политики и ее дипломатические и стратегические последствия. Ответственная за гармонию внутри человеческого общества и его внешнюю безопасность, политика имеет иную суть, чем экономика. Речь идет не о том, чтобы конкурировать для получения большей доли рынка, а о том, чтобы предпринимать суверенные действия, уметь отличать врагов от друзей, предвидеть угрозы, прежде чем они нанесут ущерб, уничтожать то, что может уничтожить. Когда дипломатия заходит в тупик, становится действительно необходимо прибегнуть к законной физической силе. В целом, политика и экономика представляют собой две различные «сущности», то есть два вида деятельности характерных для человеческого рода, чьи цели и средства отличаются.
До последнего момента казалось, что Трамп рассматривает Путина как партнера в коммерческом смысле этого слова, как человека, с которым он мог бы торговаться и заключать сделки. В итоге оба были бы в выигрыше (это называется игра с положительной суммой). Это предполагает, что у обоих игроков одинаковое видение мира и один тип рациональности. Однако, ни Путин, ни аль-Хомейни, ни Асад не разделяют такую точку зрения. Они борются не за то, чтобы увеличить свою долю прибыли и умножить капитал компании, они хотят победить и уничтожить своих врагов. Для них существуют игры только с нулевой суммой и любое искреннее желание начать переговоры, чтобы избежать худшего сценария и найти долгосрочное решение геополитических проблем, истолковывается как отступление и признание собственной слабости. Чисто схематически, Трамп думал, что он может доверить Путину Сирию и возложить на него ответственность за контроль Асада и сдерживание Ирана, чьи лидеры намерены играть ведущую роль на пространстве от Каспийского моря и Персидского залива до восточного Средиземноморья. Но Путин не намерен отказываться от ирано-шиитского союза в обмен на новую «перезагрузку» российско-американских отношений. Целью России и Ирана является господство на Ближнем Востоке и изгнание оттуда западных сил.
Легитимность американских авиаударов
Решение США прибегнуть к ударам вытекает из осознания геополитических реалий и, в целом, сути политики. Путин же очень быстро осудил «агрессию против суверенного государства». Нашлись и добрые души, которые сокрушаются о том, что Трамп не обратился в ООН и не потребовал долгого расследования до того, как принять меры против Дамаска. Не блиставший красноречием во время недавней химической атаки далекий эпигон Жоржа Марше (Georges Marchais) осудил поддержку Парижем и Берлином решения Трампа. Как бы то ни было, задуматься следовало бы в первую очередь о том, можно ли считать суверенным государством сирийский режим, который игнорирует все правила (в том числе и военное право) и создает угрозы для борьбы с распространением оружия массового поражения. Подобное обозначение может относиться только к такому политическому образованию, которое обеспечивает выполнение всех первичных функций, в том числе гражданского согласия и внутренней безопасности, необходимых для прочих важнейших для человека сфер (экономика, нравственность, религия, эстетика и т.д.). Сирийский режим же представляет собой дикую форму власти, которая вступила в инфернальную диалектику с джихадизмом и погрузила страну в варварское состояние.
Заявления об обращении в ООН и законности в свою очередь отражают бессовестный цинизм. При отсутствии «Левиафана» Гоббса на международном уровне международная законность не может иметь того же наполнения, что внутренний политический порядок народа или сообщества народов: человечество не является одним большим политическим образованием, и международная юридическая система опирается на обязательства государств по договорам и конвенциям. По факту, практика вето, к которой Москва, Пекин и сторонники хотели бы свести международное право (конвенция по химическому оружию, военное право, естественное право и прочее — все это забывается), представляет собой лишь признание такого положения дел. Привилегия вето является уделом одних лишь постоянных членов Совбеза и открывает путь для политического самоуправства, отрицания самого понятия права. В то же время оно предоставляется в обмен на ответственность грандов, их международное обязательство не допустить войну «всех против всех». Как говорил Паскаль, «Справедливость без силы — одна немощь, сила без справедливости — тиран. Поэтому, нужно объединить справедливость и силу. Справедливость должна быть сильной, а сила — справедливой». К сожалению, систематическая обструкция Пекина и Москвы по сирийскому вопросу привела нас к текущей ситуации.
Неосуществимый изоляционизм
В конечном итоге, американские удары в Сирии и их геополитический контекст иллюстрируют неосуществимость изоляционизма, хотя тот прочно засел в умах и представлениях. В нашем взаимосвязанном мире, который пронизан технологиями и находится под наблюдением спутников, международное спокойствие и процветание находятся в руках «бедной державы», раз у нее есть оружие массового поражения на руках. Короче говоря, глобализация формирует неостановимую динамику, в том числе в политическом плане, и первая мировая держава не может абстрагироваться от нее.
США и их союзникам необходимо предпринимать суверенные действия и брать на себя ответственность, как в Сирии, так и на Ближнем или даже Дальнем Востоке. На чашу весов падают дух западной цивилизации, ее общечеловеческий порыв и забота о мире. Да, все мы грешны, и нами было допущено немало ошибок. Никто не отрицает и историческое ослабление Запада. Тем не менее пока что ему на смену не пришла ни одна по-настоящему легитимная держава, способная утвердить определенное представление о человеке. Поэтому ему нужно принять свою в некотором роде исключительность и работать для наступления нового западного века.
Фото: U.S. Navy/ Ford Williams
