Die Zeit, Германия
Бывший директор ЦРУ генерал Дэвид Петреус (David Petraeus) об угасании ИГ (запрещена в РФ, ред.), современном ведении войны и возможной конфронтации с Ираном.
Die Zeit: Господин Петреус, до недавнего времени еще казалось, что Дональд Трамп обязательно позовет Вас в свое правительство. Почему сейчас мы беседуем с Вами, как с частным лицом, а не как с новым министром иностранных дел или советником по национальной безопасности?
Дэвид Петреус: Потому что президент Соединенных Штатов нашел людей, которые, по его мнению, лучше справятся с этими обязанностями.
— Президент Трамп объявил, что увеличивает американский оборонный бюджет на 10%, т.е. примерно на 54 миллиарда долларов. Он также призывает к увеличению военных расходов НАТО. Уже сейчас западные союзники выделяют на свои армии около 900 миллиардов долларов, что в три раза больше, чем Россия и Китай вместе взятые. Зачем же еще больше денег?
— Потому что все наши исследования показали, что в некоторых областях мы вооружены недостаточно хорошо. Мы должны инвестировать в ускорение передислокации войск и в будущее. Америка не может наслаждаться тем, что должна защищать только свои собственные границы или близлежащие области. Соединенные Штаты являются мировой державой и, несмотря на растущее влияние Китая, по-прежнему единственной военной сверхдержавой. Но в одиночку мы не сможем справиться с растущими угрозами. Это значит, что наши союзники по НАТО также должны делать больше и выполнить свое обещание выделить на оборону до 2024 года 2% их действующего валового внутреннего продукта.
— Президент Трамп хочет получить дополнительные деньги за счет сокращения помощи развивающимся странам и расходов на Министерство иностранных дел. Стрелять вместо того, чтобы сглаживать — смертельная формула?
— Дипломатия без сильной армии за спиной как бейсбол без биты. Верно и обратное: мощная армия без дипломатии тоже не вариант. Это как бейсбол без мяча. Гражданские и военные силы должны учитываться в равной степени. После 15 лет участия на Ближнем Востоке я могу сделать следующие четыре вывода: во-первых, регионы, которые правительство не может больше контролировать, будут оккупированы экстремистами. Во-вторых, государства, в которых распространяются экстремисты, не могут остановить террор. В-третьих, в большинстве случаев в борьбе против экстремистов Америка должна будет лидировать. В-четвертых, гражданские меры также важны, так как битву против террора нельзя выиграть только с помощью оружия.
— Трамп говорит, что сотрет ИГИЛ с лица земли. Не слишком ли смелое обещание?
— Это действительно очень высокая планка. Будут появляться новые радикальные террористические группировки, а также виртуальный халифат: ИГИЛ, Аль-Каида (запрещены в РФ, ред.) и другие экстремисты продолжат свое присутствие в киберпространстве.
— Дональд Трамп сказал, Америка также должна вооружаться, чтобы быть в состоянии снова выигрывать войны. Какую следующую войну он имеет в виду?
— Речь идет не о следующей войне, а о явном разочаровании, из-за того, что мы, например, тогда в Ираке именно благодаря увеличению численности американских войск снизили напряженность, особенно в некоторых пострадавших регионах, на 85% и смогли удерживать на низком уровне, но затем должны были наблюдать, как эти успехи позже снова уничтожаются.
— Война, которая никогда не начнется?
— Между тем, ситуация в Ираке улучшилась и наше присутствие все настойчивее. Пока еще только 6 тысяч американских солдат поддерживают намного лучше подготовленные и вооруженные за это время иракские подразделения, по сравнению с 165 тысячами, которые раньше, на пике их численности, находились под моим командованием.
— Доказывает ли это уже устойчивость? Положение в Ираке, по-прежнему, очень хрупкое.
— Больше не ведутся такие войны, в которых завоевывают холм, втыкают на нем знамя, а затем летят на парад победы домой. В сегодняшних войнах речь идет о продолжительном участии, о войне после войны. Например, в Ираке речь идет и о том, чтобы позволить суннитским арабам снова принимать участие в жизни общества и политической власти. В Европе наши позиции также устойчивы. Только сейчас мы усилили там наши войска еще одной бригадой, мера, чтобы дать отпор вновь окрепшей России.
— Это произошло еще при президенте Обаме. Его преемник Трамп недооценивает Россию?
— В его правительстве сидят министры, которые очень ясно видят не только российскую угрозу, но и возможные перспективы сотрудничества. Даже во время Холодной войны мы общались друг с другом и заключили несколько договоров о разоружении. Пока мы сохраняем предельно реалистичный взгляд на Путина и его цели, мы не должны бояться стратегического диалога с ним.
— Прежде всего, Трамп снова и снова угрожает Ирану. Возможно, следующая война будет там?
— Я не думаю, что кто-то хочет воевать с Ираном. Но мы с коалицией союзников должны вместе усиленно противостоять вредоносной деятельности иранцев.
— Итак, Иран все еще самая большая угроза?
— Иран — одна из многих больших угроз в регионе. Аль-Каида и ИГИЛ также представляют угрозу безопасности. И, конечно, сирийский правитель Асад, который посеял гражданскую войну, насилие, экстремизм, нестабильность, что вызвало волну беженцев. Я хочу обратить внимание, что Германия, на мой взгляд, очень впечатляющим образом подошла к проблеме беженцев.
— Как генерал, Вы выросли с НАТО и трансатлантическим альянсом. Президент Трамп сказал, что США были использованы своими партнерами, поэтому его девиз: «America first» («Америка прежде всего»). Западная система ценностей устарела?
— Послевоенный международный порядок, основанный на общих нормах, ценностях, принципах и институтах, на правах на свободу, демократию и свободную торговлю, чрезвычайно важен. Его придерживаются не только остальные, но также и Америка. Также и план Маршалла после Второй мировой войны с его миллиардной помощью Германии и Европе вытекал не только из американского великодушия, но также и интересов США. Мы никогда не должны забывать, что послевоенный порядок был ответом на две ужасные мировые войны и опустошительный мировой экономический кризис. А что касается лозунга «America first»: все государственные лидеры признают приоритет своих национальных интересов. Но это не должно означать потерю партнеров.
— Итак, сильный Европейский союз в интересах Америки? Президент Трамп симпатизирует Брекситу.
— Совершенно однозначно сохранение сильного ЕС — в интересах Америки. Я не знаю всех проблем ЕС, но он всегда справлялся со сложными вызовами. Объединенная Европа стала могущественной в мире. Я не думаю, что Брексит принесет пользу Великобритании, Америке или ЕС.
— Министр обороны Трампа, его министр национальной безопасности и советник по национальной безопасности являются генералами. Не слишком ли много военных в правительстве?
— Именно эти трое знают особенно хорошо, что правительственные решения должны быть сбалансированы и нужен целостный подход.
— Военные таким образом создают противовес идеологам в правительстве?
— В Белом доме всегда есть идеологи. Эти три генерала очень рассудительны и благоразумны в своих суждениях. Министр обороны Джеймс Мэттис (James Mattis) предупредил, что если кто-то не готов выделить достаточное количество денег на помощь развивающимся странам и дипломатию, то ему следует закупить побольше боеприпасов. Также советник по национальной безопасности Герберт Макмастер (Herbert McMaster) очень умеренный, принципиальный человек. И министр безопасности Джон Келли (John Kelly) знает на личном трагическом опыте, что значит пасть жертвой войны: его сын погиб в бою.
Петер Даузенд (Peter Dausend), Мартин Клингст(Martin Klingst)
Фото: AP Photo, Bob Leverone
