Россия и Япония создадут инвестфонд с капиталом $ 1 млрд. для финансирования совместных проектов. Стороны в фонде будут представлять Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и японский банк JBIC, чьи доли составят 49% и 51% соответственно. Об этом в пятницу, 16 декабря, заявил глава РФПИ Кирилл Дмитриев.
«Фонд крайне важен, потому что $ 1 млрд., вложенный нашими сторонами, позволит привлечь до $ 10 млрд. в экономику России, в совместные российско-японские проекты за счет того, что с фондом будут взаимодействовать ведущие японские компании и банки, и также будут финансировать совместные проекты», — отметил глава РФПИ.
По его словам, российско-японский фонд намерен инвестировать в более чем 20 проектов. Примерно пять из них будут профинансированы уже в 2017 году.
Какие это будут проекты, можно понять из соглашений между российскими и японскими компаниями, которые были подписаны по итогам визита президента РФ Владимира Путина в Японию. Вот как выглядят ключевые из них:
— «Роснефть» с Marubeni Corporation и Mitsubishi Heavy Industries договорились о совместной разработке технико-экономического обоснования проекта газохимического комплекса мирового класса с использованием передовых японских технологий (локализация строительства будет определена по итогам совместного исследования);
— «РусГидро» подписало ряд документов с японскими компаниями, включающих локализацию производства ветровых энергоустановок в РФ, сотрудничество в области развития возобновляемых источников энергии и использование оборудования для проектов на Дальнем Востоке;
— «Русагро» и Mitsui & Co намерены вместе развивать бизнес на Дальнем Востоке с использованием японских технологий для экспорта продукции «Русагро» в Азию.
Но для начала российско-японский фонд рассмотрит возможность вложений в Новороссийский морской торговый порт (НМТП) — крупнейший порт РФ, приватизацию госпакета которого Росимущество собирается проводить в следующем году. (Росимущество, напомним, контролирует 20% акций НМТП, структуры РЖД — 5,3%). Кроме того, РФПИ — а теперь, возможно, и японцы, — проявляет интерес к порту «Тамань», который строится на юге России.
Насколько успешно будет развиваться российско-японское экономическое сотрудничество, отодвинет ли оно на второй план проблемы политики?
— Замах российско-японского сотрудничества очень широкий, — отмечает руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов. — Да, многие из подписанных в ходе визита Путина соглашений являются меморандумами. А как показывает практика, далеко не все меморандумы реализуются. Но в любом случае, Япония и Россия явно начали движение навстречу друг другу. Даже если будет реализована только часть намеченного — это уж хорошо.
Мы заинтересованы, чтобы наше сотрудничество с японцами продвигалось, особенно в нынешних условиях, когда дела в российской экономике обстоят неважно из-за проседания нефтяного рынка и санкционного режима со стороны Запада.
Собственно, именно на это делает упор Токио. Там полагают, что рука дружбы, протянутая японским премьером Синдзо Абэ, побудит Путина пойти на территориальные уступки.
— На что будет сделан основной упор в сотрудничестве?
— Безусловно, на проекты в области энергетики. Японские концерны Mitsui и Mitsubishi вместе с «Газпромом» достигли договоренности по строительству завода по сжижению природного газа на Сахалине, в рамках проекта «Сахалин-2». Это очень хорошее и серьезное движение вперед.
С японской стороны в проекте с «Роснефтью» будет участвовать корпорация Marubeni, плюс государственная корпорация JOGMEС, специализирующаяся на поставке в Японию нефти, газа и металлов.
Предполагается, что «Роснефть» вместе с японскими партнерами проведет разведку нового месторождения, наладит добычу газа и производство СПГ. Это долгосрочный проект, рассчитанный на то, что поставки сжиженного газа начнутся в конце 2020-х годов.
Япония собирается вложить в этот проект несколько сотен миллионов долларов. Плюс, японцы готовы предоставить для геологоразведки новейшее судно, которое принадлежит японскому Министерству экономики, торговли и промышленности.
— Эти энергетические проекты будут реализованы?
— Уверен, да — в них задействованы глубинные интересы Москвы и Токио. Для нас газ — это «наше все»: при проседании рынков нефти и газа российская экономика чихает и кашляет. В свою очередь, японцы заинтересованы в диверсификации поставок нефти и газа из-за рубежа.
Япония в поставках углеводородов на 85% зависит от Ближнего Востока, а известно, какая нестабильная ситуация сейчас в регионе. Кроме того, ближневосточные нефть и газ японцам приходится тащить через полмира, в том числе, мимо Китая — по Южно-Китайскому морю. Между тем, сейчас отношения по линии Токио-Пекин весьма натянутые, и Китай в любой момент может перерезать Японии пути доставки.
Зато Россия у японцев под боком. «Плечо» доставки нефти и газа в этом случае короткое, а стабильность поставок гарантированная — несмотря на отсутствие пресловутого мирного договора.
Еще один важный момент: вырисовывается наше сотрудничество с Японией на Ямале — арктический проект, в котором будет участвовать та же Marubeni, плюс ряд других японских компаний. Новация заключается в том, что японцы будут сотрудничать с негосударственной российской газодобывающей компанией — «Новатэк».
Только эти три газовых проекта — третья очередь «Сахалина-2», сотрудничество с «Роснефтью» на юго-западе от Сахалина, сотрудничество на Ямале, — сцементируют наши отношения с Японией гораздо крепче, чем все разговоры о мирном договоре и решении территориальной проблемы.
Это настоящий прорыв, и это главный результат визита Путина в Японию.
— Какие направления, помимо энергетики, нам было бы интересно развивать с японцами?
— Еще на майской встрече Путина и Абэ в Сочи японский премьер предложил рамочный план сотрудничества, который целый год наполнялся конкретным содержанием. В нем имеется ряд интересных пунктов. Например, японцы предлагают помощь в повышении производительности труда на ведущих промышленных предприятиях РФ. Это очень важно, поскольку речь идет о промышленности — основе любой экономики.
Кроме того, японцы обещали посодействовать в развитии нашей экспортной базы на Дальнем Востоке, а также наладить сотрудничество между малым и средним бизнесом двух стран. Это тоже интересная инициатива: именно малый и средний бизнес создают Японии 80% ВВП.
Намерения эти очень хорошие. Но пока, кроме энергетики, прорывных решений я не вижу.
— Можно ли рассчитывать, что по мере углубления экономического сотрудничества территориальный спор с Японией потеряет остроту?
— Едва ли. Проблема «спорных территорий» никуда не денется, по крайней мере, на наш с вами век ее точно хватит. Позиции сторон здесь прямо противоположные, и никто не хочет уступать. Мы еще долго будет толочь воду в ступе, потому что лицо нужно сохранить и нам, и японцам. А параллельно будем тихой сапой двигаться в направлении сотрудничества. Лед, как мы видим, уже тронулся…
— Есть риск, что РФПИ завалит сотрудничество с Японией, — считает заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра экономических и социальных исследований Китая Андрей Островский. — Напомню, что российский Фонд, в частности, выступает инвестором в российско-китайском проекте строительства моста через реку Амур на границе с Китаем. Мост, напомню, до сих пор стоит недостроенным, по вине именно российской стороны.
Возможно, на $ 1 млрд., вложенный Японией и Россией в совместный фонд, и удастся привлечь $ 10 млрд. Но возникает вопрос: есть ли у РФПИ стартовая сумма в полмиллиарда долларов? Ведь мост через Амур рискует превратиться в долгострой, а на его завершение требуется куда меньшая сумма.
Вот японцы свои полмиллиарда долларов в совместный фонд точно внесут. Поскольку захотят развивать на эти деньги территорию Южных Курил, чтобы потом — по факту — этими островами владеть.
Андрей Полунин
Фото: Михаил Метцель/ТАСС
