Россия продолжает военную операцию в Сирии и отчитывается уже о сотнях убитых боевиках. На дипломатическом фронте таких успехов пока нет — там скорее патовая ситуация.
Москва продолжает бомбить объекты террористов на территории Сирии — причем удары наносятся как по ИГ, так и по другим группировкам, которые противостоят Башару Асаду. Сама же сирийская армия под прикрытием российских самолетов проводит наступательные операции, выдавливая противника к турецкой и иорданской границам. Судя по ожесточенному сопротивлению боевиков, блицкригов тут не ожидается, однако поскольку им нечем ответить на российские авиабомбы, одержать военную победу над Асадом они тоже не смогут.
Поскольку итоги военной составляющей конфликта особых сомнений не вызывают, интрига переместилась в дипломатическую плоскость. Так, западные страны не мешают Москве утюжить своих бывших и нынешних клиентов из числа светской оппозиции, однако все громче требуют исполнения достигнутых с ними договоренностей о начале в Сирии политического диалога.
«Европейское сообщество предлагает России сконцентрироваться на объединении своих усилий с усилиями ЕС, согласовывать свои действия с широкой международной коалицией и направить свою активность на достижение общей цели — достижения политического диалога между всеми причастными к сирийскому вопросу силами», — заявила Верховный комиссар ЕС по внешней политике Федерика Могерини после заседания совета министров иностранных дел стран-членов ЕС.
Россия, в общем-то, и не против — Кремль с уже неприличной частотой на всех уровнях посылает сигналы о том, что готов сотрудничать со всеми силами, заинтересованными в борьбе с терроризмом. Даже с представителями светской оппозиции, которые, по словам Сергея Лаврова, «не приемлют террористических методов, террористической идеологии».
По словам главы МИД, Россия готова с ними работать «как в плане координации действий в антитеррористической борьбе на сирийской территории, так и с точки зрения вовлечения этих патриотических отрядов оппозиции в усилия по подготовке условий для политического процесса». Собственно одной из причин вмешательства российских ВВС в сирийскую гражданскую войну и стало, по словам Владимира Путина, желание подстегнуть межсирийский диалог. «Когда рядом со столицей стоят подразделения международных террористов ИГИЛ и иже с ними, то тогда… никакого желания договариваться с властями Сирии, которые чуть ли не в осаде сидят в своей собственной столице, наверное, не возникает, — заявил российский президент. — И наоборот: если сирийская армия покажет свою жизнеспособность и готовность, самое главное, бороться с терроризмом, покажет, что власть может это сделать, тогда и возможности достичь политических компромиссов будут значительно выше».
Российские руководители не раз просили Запад подсобить в определении рукопожатной оппозиции и принуждении ее сесть за стол переговоров с Башаром Асадом, однако западные страны по разным причинам не спешат помогать Москве исполнением своей части сделки. Россию такой подход в общем-то пока устраивает — главное, чтобы не мешали.
К тому же российские лидеры понимают, что сирийская сделка представляет из себя по сути первый после сирийской же истории с химическим оружием пример эффективного сотрудничества между Россией и коллективным Западом. «Сегодня у нас новая политика выборочного взаимодействия с Западом — кто-то называет ее концепцией соперничества — сотрудничества, что учитывает наш очень узкий сегмент взаимодействия», — заявил председатель комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков. Другой политики в ближайшее время, по видимости, ожидать не стоит, и ничего плохого в этом нет. Политика «выборочного взаимодействия» является тем самым первым шагом на пути выстраивания конструктивных отношений, на который уже давно должны были стать Россия и США. Именно в рамках выборочного взаимодействия по узким сегментам выстраиваются партнерские отношения и атмосфера доверия, которые позволяют расширить эти сегменты.
Однако помимо США и ЕС в сирийском конфликте есть и интересы Саудовской Аравии, которые Москва попросту игнорирует. Саудитов такой подход категорически не устраивает, и на встрече с Владимиром Путиным министр обороны Саудовской Аравии и по совместительству сын ныне действующего короля Мухаммад бин Салман предупредил главу российского государства об «опасных последствиях» военной операции России в Сирии.
Возможно, некоторые опасные последствия уже предотвратила ФСБ (накрывшая на днях группу террористов, решивших устроить взрыв в Москве). Другими последствиями может быть передача странами Залива новых партий оружия боевикам (в частности, противотанковых систем). Возможно, Королевство Двух Святынь и его региональные сателлиты придумают иные способы усложнить жизнь Москве и режиму Башара Асада.
Однако, к сожалению для Эр-Рияда, у него нет ни кнутов, ни пряников, ни мощи для того, чтобы вынудить Россию изменить свой подход к сирийским делам. Судьба сирийского президента и сирийской оппозиции решилась Россией и Западом без учета интересов Саудовской Аравии — не потому, что ее не уважают, а потому, что стороны считают ее деструктивной силой, которую опасно даже привлекать к переговорному процессу. Собственно, на этом основании Эр-Рияд оставили в стороне от важнейших региональных процессов уже второй раз подряд — первым таким случаем стала ядерная сделка вокруг Ирана. И такое поведение Соединенных Штатов и Европы должно по идее заставить Саудовскую Аравию сесть и подумать над своим поведением в регионе.
