Два дня назад состоялись переговоры президентов Путина и Эрдогана в Сочи. Встреча прошла за закрытыми дверями, а после было сообщено, что российский и турецкий лидеры обсудили широкий круг непростых вопросов, по которым были вынуждены искать компромиссы. Что это за вопросы такие, и сколько еще нашей стране придется постоянно оглядываться на своего «заклятого партнера с ятаганом»?
Основной темой для обсуждения между главами двух государств стала ситуация в Идлибе. Напомним, что северная часть этой сирийской провинции занята протурецкими боевиками и находится под контролем Анкары. Однако официальный Дамаск это не устраивает, правительственная армия постоянно стягивает силы к линии разграничения, а ВКС РФ в последнее время активизировали свои налеты на позиции террористов. Турции это очень не нравится, она ввела на оккупированную территорию САР свои войска, а президент Эрдоган прилетел в столицу Кубани без обиняков пообщаться с российским коллегой. Но в чем же может заключаться этот пресловутый компромисс?
С одной стороны, Анкара заинтересована в том, чтобы сохранить буферный пояс безопасности против курдских вооруженных формирований в своем приграничье. Программа максимум может заключаться в создании на севере Сирии альтернативного Дамаску протурецкого режима, который в дальнейшем возможно будет использовать против президента Башара Асада или его преемника как очередной шаг к возрождению Великой Порты. С другой стороны, ни российские, ни сирийские власти это совершенно не устраивает. Дамаск настаивает на деоккупации Идлиба и готов сделать это военным путем, однако сил для самостоятельного решения этой задачи у него не хватает.
Проблема заключается в том, что Россия как союзник САР не может позволить себе напрямую воевать с Турцией. Во-первых, Турция является членом блока НАТО. Во-вторых, через турецкие проливы осуществляется снабжение российского воинского контингента в Сирии. В-третьих, для оказания давления на Украину и ЕС Кремлю нужен обходной газопровод «Турецкий поток». Как видно, наша страна очень тесно зависит от одного из членов Североатлантического альянса, что несет в себе значительные геополитические угрозы и существенно стесняет возможности. Напрямую воевать мы не можем, поскольку это приведет к перекрытию Босфора и Дарданелл для российских кораблей, а также к остановке «Турецкого потока». Также можно будет попрощаться с многомиллиардными инвестициями в АЭС «Аккую», которую власти, скорее всего, национализируют.
Как Москва может ответить Анкаре в Идлибе? Из реального – это война в формате «прокси», когда наши сирийские союзники начнут широкомасштабное наступление на оккупированную турками территорию северного Идлиба. Предполагается, что тогда в Турцию могут одномоментно переместиться несколько миллионов беженцев, которые устроят Анкаре настоящий гуманитарный и социально-
экономический кризис. Поскольку в Турции президентские выборы не за горами, это будет настоящим ударом по позициям и амбициям Рейджепа Эрдогана. Неудивительно, что «султан» прилетал в Сочи, чтобы лично пообщаться с коллегой Путиным.
К сожалению, дело намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Кремль в свое время сделал ставку на Турцию как противовес Украине с ее газовым транзитом. На тот момент это представлялось меньшим злом, чем сохранение позиций Незалежной как главного посредника в торговле газом с Европой. Увы, теперь уже Анкара представляет собой потенциально гораздо большую угрозу для России, чем Киев. Проблема заключается в имперских амбициях президента Эрдогана, который шаг за шагом постепенно выстраивает новую «Великую Порту», а заодно идет туда, где ее никогда не было. Речь идет о проекте союза тюркоязычных стран «Великий Туран» и возможности создания его объединенной армии, некого «Среднеазиатского НАТО». Для национальных интересов России подобное альтернативное ОДКБ объединение в ее южном подбрюшье представляет собой экзистенциальную угрозу.
Некоторое время назад мы
рассуждали о трех причинах для войны между Россией и Турцией в Идлибе. В качестве одной их них был указан туркменский вопрос. Эта богатая газом страна, имеющая выход на Каспий, граничащая с Афганистаном и не состоящая в ОДКБ, длительное время уклонялась от вступления в Тюркский совет под эгидой Анкары. И вот теперь произошел принципиальный сдвиг. По данным ИА Report со ссылкой на заместителя председателя партии «Справедливость и развитие» Турции Бинали Йылдырыма, Туркмения вдруг решила стать членом Совета сотрудничества тюркоязычных государств. Официально объявлено об этом будет на VIII саммите Турецкого совета в Стамбуле 12 ноября.
Вот так, воспользовавшись ситуацией в соседнем Афганистане и угрозой от «Талибана» (организация запрещена в РФ как террористическая) Анкара сумела загнать в свои сети даже неуступчивую Туркмению, которая старательно пыталась избегать участия в различных блоках и союзах. Под опосредованным контролем Турции вскоре окажутся оба побережья Каспийского моря, а дальше открыт путь в остальные страны Центральной Азии. Приплыли.
Получается, что от Турции для России угроза исходит даже большая, чем от Украины. С этим надо что-то делать и как можно раньше, пока «султан» не укрепил по-настоящему свою новую империю. Но как? Положиться на сирийских союзников? А потянут ли? Воевать напрямую, получив в ответ блокаду проливов и остановку «Турецкого потока»?
Выходит, сперва надо минимизировать ущерб от подобных мер Анкары. Например, что касается проблемы снабжения нашей группировки в Сирии, то в значительной степени ее может решить запуск железной дороги между Ираном, Ираком и Сирией. Тогда мы сможем отправлять все необходимое через Каспий и дальше по железной дороге прямо до Тартуса и Латакии. В 2020 году Дамаск, Багдад и Тегеран подписали соглашение о совместной реализации этого инфраструктурного проекта. Возможно, российским инвесторам и строителям тоже следует в нем поучаствовать. Что касается «Турецкого потока», то тут все одновременно сложно и просто. Этот газопровод создавался в обход Украины и актуален только в рамках нынешней внешней
политики Кремля. Если же подойти к решению украинской проблемы последовательно и жестко, то вся ГТС Незалежной окажется под прямым или опосредованным управлением Москвы. Потребность в обходном трубопроводе исчезнет, и с Турцией можно будет начать разговаривать уже иначе.
