Люди, которые участвовали в штурме Капитолия в Вашингтоне, поразительно похожи на своих коллег на постсоветском пространстве, которые захватывали Белый дом в Москве в 1993-м и объявляли о независимости Донецка в 2014 году, пишет The New York Times. По мнению газеты, восставших роднит многое — всё от полувоенного дресс-кода и знамён, славящих «гиблое дело» и до тотальной уверенности в собственной правоте и отрыве от реальности. Любой человек, который занимался освещением политического хаоса на руинах Советского Союза, мог увидеть в толпе, штурмовавшей вашингтонский Капитолий, подозрительно похожих персонажей — вплоть до дресс-кода и знамён, славящих, казалось бы, гиблое дело, пишет The New York Times. По своему запалу и стилю эта толпа смахивала на те разношёрстные банды, которые захватили здание парламента в Москве в 1993 году, требуя восстановления Советского Союза. Похожие сцены развернулись два десятилетия спустя в Донецке, когда самопровозглашённые ополченцы штурмовали областной совет. Ныне этот город является столицей «сепаратистской, пророссийской «народной республики». Псевдовоенная форма — куртки под камуфляж, старые ботинки, черные шерстяные шапки и банданы — тогда была обычным атрибутом этих событий, как и флаги давно канувших в Лету идей. В Донецке среди этих предметов мелькал не только красный флаг ныне несуществующего Советского Союза и черно-жёлто-белый имперский триколор царских времён, но и знамя ещё более отдалённого по времени образования под название Конфедеративные Штаты Америки. «О Конфедерации никто из них ничего не знал; им она была не интересна, однако они знали, что её ненавидят те, кого ненавидят они», — отмечает газета. Однако больше всего вашингтонские повстанцы на своих постсоветских коллег походили своей непоколебимой уверенностью в том, что что бы ни говорил закон, правда на их стороне. Ведь кучка предателей из числа элиты отобрала у них то, что принадлежало им по праву — будь то страна, в которой они выросли, их экономическая и физическая безопасность или же просто их представление о том, как должно работать общество. «Победа за нами. Всё, что нам нужно, — так это мужество», — кричал самопровозглашенный командующий «армии патриотов», который осенью 1993 года захватил Белый дом на берегу Москвы-реки. Затем он повёл своих сторонников на самоубийственный захват телецентра Останкино. В результате под шквалом огня войск, верных Борису Ельцину, полегли десятки людей. В начале восстаний в Москве в 1993 году, а затем и на востоке Украины в 2014 году казалось, что эти выступления обречены на неудачу. Лидеры восстания, по мнению The New York Times, выглядели невменяемыми, опьянёнными ностальгией, дикими теориями заговоров и фантазиями насчёт мощной народной поддержки людьми. Однако они верили. На востоке Украины вышедшие на баррикады люди порой были пьяны и не понимали, что происходит в реальности. Однако никто не сомневался в том, что их дело правое. Между тем, шквал пропаганды, шедший на российском телевидении — главном источнике новостей для большей части населения — посеял среди них страх и гнев, вселив в них уверенность в том, что протестующие в Киеве украинцы, предварительно вооружившись, вскоре приедут в Донецк, чтобы посеять там хаос. Последовавшая за всем этим война продолжается уже шесть лет, за которые погибло не менее 13 тыс. человек. Согласно опросам, проведённым незадолго до событий на востоке Украины, те кто не хотел иметь с самопровозглашённой республикой ничего общего, оказались в подавляющем большинстве и в основном покинули это государственное образование, которое не признает ни одна другая страна, включая Россию. Остались там, как считает газета, только либо по-настоящему идейные люди, либо старики и те, кто слишком беден, чтобы оттуда уехать. Что же касается Москвы 1993 года, то мятеж там закончился быстро, — по крайней мере, на улицах, чего нельзя сказать об умах. Возглавивший восстание против Ельцина Александр Руцкой клялся «сражаться до конца», однако не прошло и суток, как он сдался. Политика, одетого в военную форму, а также его соратников посадили в автобус и увезли в Лефортовскую тюрьму. «Руцкой, получивший высокие награды за службу в Афганистане, представлял собой жалкую, понурую фигуру. Было очевидно, что он потерпел поражение», — отмечает газета. Однако победители разбазарили плоды своей победы, проведя целый ряд нечестных приватизаций и устроив крайне грязные президентские выборы в 1996 году, которые позволили Ельцину удержаться у власти. Когда же его второй срок практически подошёл к концу, Ельцин передал бразды правления Владимиру Путину. Спустя двадцать лет после его прихода к власти слово «предатель» стало одним из излюбленных выпадов Кремля, а демократия — объектом насмешек. В частности, комментируя беспорядки в Вашингтоне, председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев, заявил, что американская демократия «захромала на обе ноги». «Праздник демократии закончился. Это, увы, на самом деле дно, говорю это без тени злорадства», — отметил политик, в реальности, по мнению The New York Times, очевидно злорадствуя.
