Продолжающаяся история с российским участием в ПАСЕ может служить яркой иллюстрацией процессов деградации, которые переживает западная политическая система.
По существу, все происходящее является очередным подтверждением, что система, изначально построенная на силе слова и ориентированная на диалог, перестала их воспринимать в принципе.
Европейский парламентаризм больше не понимает по-хорошему, на него не действуют ни рациональные аргументы, ни призывы следовать собственным принципам. Выбора между пряником и кнутом больше не существует — чтобы заставить европейскую систему прийти в адекватность, ныне имеет смысл применять только и исключительно кнут.
Три года — три года! — Россия проявляла безмерное терпение в отношениях с Парламентской ассамблеей Совета Европы, убеждала и пыталась доказать, что лишение российской делегации голоса и других прав контрпродуктивны. Все было бесполезно.
Однако стоило летом 2017 года прекратить российские выплаты (причем не все, а только часть) в бюджет Совета Европы до восстановления полномочий российской делегации в ПАСЕ, как процесс немедленно сдвинулся с мертвой точки. Тон заявлений радикально изменился, даже пошли признания, что без России межпарламентский диалог является несбалансированным.
И вот уже состоялось первое заседание рабочей группы по гармонизации работы органов СЕ и ПАСЕ с участием российских представителей, причем россияне оказались впечатлены тем, насколько продуктивно и успешно (вопреки опасениям) все прошло.
А причины просты — деньги.
По словам главы МИД Дании Андерса Самуэльсена, в 2017 году Россия «недоплатила» 22,3 миллиона евро взносов в Совет Европы. Если она продолжит в том же духе, в 2018-м СЕ недополучит еще более 32 миллионов в свой бюджет. А учитывая, что из-за обострения европейско-турецких отношений Анкара также решила не платить свои взносы, что означает потерю еще 20 миллионов евро, дела СЕ выглядят совсем ахово.
В бюджете СЕ и ПАСЕ образовалась внушительная дыра, заткнуть которую иными источниками фактически невозможно.
Ничего удивительного, что это заставляет нервничать руководство обеих организаций. На днях генсек Совета Европы Турьерн Ягланд заявил, что Россия обязана заплатить свой взнос уже в феврале. Ответ России (в лице члена Совета Федерации Алексея Пушкова) не заставил себя ждать и, по сути, сводился к переиначенной классике: утром — стулья, вечером — деньги.
Учитывая, что упомянутое — и оцененное российскими участниками как вполне успешное — заседание ad hoc комиссии состоялось на следующий день, ответ России по поводу выплаты взносов был, очевидно, услышан. Еще одним свидетельством того, что руководство СЕ и ПАСЕ явно корректирует курс в отношении России, стала крайне болезненная реакция Украины на происходящее. По поводу состоявшегося заседания среди украинских политиков разразилась некоторая истерика.
Украинские депутаты делились вопиющими деталями произошедшего. Тем, как их не пустили на мероприятие, «да еще и охрану выставили, чтобы никто не прошел», допустив на заседание только главу украинской делегации Владимира Арьева. Тем, как представители России демонстрировали «циничное превосходство в отношении других равноправных делегаций», нагло заявив, что не будут выполнять резолюции, даже если их вернут в ПАСЕ.
В общем, «такого позора еще не было».
При этом представители Украины вполне трезво смотрят на ситуацию и убеждены, что руководство СЕ и ПАСЕ изыскивает способы вернуть — и быстро — Россию в Ассамблею. Пусть даже для этого им потребуется внесение изменений в регламент организации (например, корректировка нормы, что национальная делегация может подавать списки своих депутатов для участия в сессиях ПАСЕ только в январе).
Правда, у украинских политиков есть серьезная надежда на то, что в итоге «эта циничная сделка — «финансирование в обмен на ценности» — не сработает, поскольку подобного не допустят другие национальные делегации.
Следует признать, что у них есть определенные основания для подобных надежд.
ПАСЕ, по сути, представляет собой ничего не решающую говорильню, единственная ценность которой заключается в поддержании именно межпарламентского диалога. Однако ситуация сложилась таким образом, что громче всего звучат антироссийские и русофобские голоса представителей маловлиятельных и периферийных европейских национал-бюрократических режимов — от Прибалтики до той же Украины. Наверное, можно считать это формой компенсации за то, что у этих стран нет никаких рычагов влияния на по-настоящему важные европейские вопросы.
При этом ситуация такова, что от данных стран действительно зависит возвращение российской делегации в ПАСЕ. И они могут приложить очень серьезные усилия, чтобы не допустить подобного. Однако это проблема не России, над которой не каплет, а руководства СЕ и ПАСЕ, у которых имеется огромная дыра в бюджете. Да и ветер в большой европейской политике явно сменился с антироссийского на восстановление отношений с нашей страной, так что Совету Европы надо следовать трендам.
Вот только сделать это не так просто, учитывая собственными руками взращенные настроения и установки существенной части национальных делегаций в ПАСЕ.
Вот и приходится действовать окольными путями: переводить мероприятия из открытого формата в закрытый, удалять неудобных участников, вести закулисные переговоры и изыскивать лазейки в документах. Но винить руководству СЕ некого, кроме самого себя.
Что касается России, то ей торопиться некуда. Она может себе позволить подождать и понаблюдать, как СЕ и ПАСЕ будут вытаскивать себя из ямы, которую сами же и выкопали.
Ирина Алкснис
