Война — очень разорительная вещь. В русской традиции это действительно так. Россия практически никогда не вела войн в расчёте на прибыль — или защищалась от агрессоров, или раздвигала пределы для расселения своего народа. Войны с барышом были, как правило, профессией западной цивилизации.
Но то, что происходит сейчас в Сирии — это не обычная война. Пожалуй, впервые Россия ведёт войну, которая не разоряет её бюджет, а приносит чистую и очень весомую прибыль.
Каким образом? Давайте посчитаем.
Когда в 2014 году рухнули нефтяные цены, очень многие ждали, что вслед за ними рухнет и Россия. Доморощенный либерал молился на формулу Гайдара, которой он объяснил падение СССР. Тогда, во время войны в Афганистане, нефтяные шейхи по просьбе США отказались от квот на нефть. Цены на «чёрное золото» сразу прыгнули вниз, похудев в два с лишним раза. Сделано это было, якобы, для борьбы с неверными в Афганистане, чтобы русские лишились нефтедолларов. Резкое сокращение нефтяных доходов, по мнению Гайдара и его единомышленников, привело к перестройке, со всеми вытекающими последствиями.
Этого ждали и сейчас. Ждали особенно после того, как Россия включилась в Сирии на стороне династии Асадов, то есть против суннитского блока. Надеялись, что таким образом русские восстановят против себя все нефтяные монархии Залива, и второй Афганистан с полным обрезанием нефтяных доходов нам обеспечен.
Поначалу вроде всё к тому и шло. Если в начале 2014 года нефтяные котировки колебались в диапазоне 110–120 долларов за бочку, то в январе 2016 года упали до рекордно низких 30 долларов. В целом новый уровень цен в первой половине 2016 года стабилизировался около отметки 45, и не было уверенности что движение вниз не возобновится. Российская экономика оказалась в кризисе — не в таком тяжёлом, на какой надеялись либералы, но всё-таки в кризисе.
Чтобы была понятна логика последующих событий, напомню — на уровень в 45 долларов нефтяные цены первый раз упали ещё в феврале 2015 года, то есть до начала военных действий российских ВКС в Сирии. Вместе с нефтяными доходами вслед за этим упали доходы от экспорта нефтепродуктов и природного газа, поскольку цена всех этих видов топлива тоже прямо или косвенно привязана к нефти. При таком уровне нефтяных цен среднемесячная выручка России от экспорта углеводородов выходила около 12 млрд. долларов.
Некоторое время ситуация на рынке становилась всё хуже и хуже для нас, нефтяные шейхи откровенно демпинговали, и не думая ограничивать добычу. И вдруг осенью 2016 года удалось достичь договорённости о восстановлении и даже сокращении квот. Сразу после этого цены на «чёрное золото» снова начали расти и вышли на среднегодовой уровень 52 доллара за баррель.
Почему же афганский сценарий а-ля 1983 год на этот раз не прошёл, хотя американцы и в этот раз прилагали усилия, чтобы повлиять на шейхов и максимально сбить цену? Шейхи увидели аргументы посильнее американской валюты, и очень близко к своим границам. Нет никаких сомнений в том, что успехи русского оружия в Сирии сделали нефтяные монархии сговорчивее. Авторитет России, в прямом смысле завоёванный в Сирии, сделал нашу страну настолько влиятельной, что мы не просто убедили монархии Залива договариваться с нами, но умудрились развязать ещё и иранско-аравийский узел противоречий.
В итоге — новые квоты работают. Цены на нефть поднялись за год на семь пунктов или на 16%. Это приносит России 2 миллиарда дополнительных долларов ежемесячно.
Но этим нефтяные победы российских ВКС не исчерпаны. Новым бонусом обернулось наступление на нефтяные поля у Дейр-эз-Зора. Когда нелегальные нефтепромыслы ИГИЛ оказались под прямым огнём, цены на «чёрное золото» сразу скакнули вверх — до почти забытых за последние три года 59 долларов.
Нелегальная торговля нефтью, которой промышлял ИГИЛ, хотя и не значилась в сводках мировых бирж, но заметно подрывала спрос. Кстати, в наличии такого чёрного дилера сильно заинтересованы все страны-импортёры, включая США и большую часть членов Евросоюза. Вероятно, в этом интересе, а вовсе не в фанатизме ваххабитских проповедников, и кроется секрет бесперебойного финансирования ИГИЛ.
Что же, под Дейр-эз-Зором одна из голов гидры срублена и прижжена. Вряд ли это произведёт долгосрочный переворот на ценовом рынке, но даже если котировки отныне зависнут рядом с цифрой 56, это будет означать для России ещё 1 миллиард нефтедолларов плюсом каждый месяц.
Что же мы имеем в итоге? Как минимум 20 миллиардов «зелёных» за первый год действия новых квот. И. вполне, вероятно, ещё 30, а то и все 36 миллиардов баксов ожидается в год второй. Это больше половины годового военного бюджета РФ, и намного больше расходов на сирийскую операцию.
Когда-то Маккиндер советовал, чтобы победить континентальную Российскую империю, надо обременять её разорительными периферийными войнами. Война в Афганистане была как раз из разряда таких войн. Но за прошедшее время мы, похоже, научились воевать там и так, чтобы не попадаться на удочки современных маккиндеров. По крайней мере, война в Сирии сама себя кормит, не обременяя, а пополняя бюджет страны.