Как это ни пафосно звучит, но вот эта история, случившаяся недалеко от Ленинграда в 1942 году, куда как круче, чем знаменитый американский фильм «Ярость» с Бредом Питтом. И намного интереснее, чем недавнее российское фильм «Несокрушимый», в котором обещали рассказать про подвиг танкистов, а на самом деле показали госпожу Погодину в эффектной кожаной куртке вместо сюжета, фильма и всего прочего.
Это была минутка сарказма, а теперь к делу. То есть настоящим героям, информацию о которых раскопал на «Памяти народа» и в старых подшивках «Комсомольской правды» за 1942 году паблик «Пьем Помин». Итак – экипажи огнеметных танка КВ-8 под командованием командира роты, лейтенанта Семена Филипповича Шмакова и командира взвода, лейтенанта Василия Коновалова.
Для начала немного о танке, на котором они воевали.
КВ-8 был одним из развитий идеи огнеметных танков. На него установили огнемет АТО-41. Кроме огнемета у танка имелась пушка К-20 калибра 45 мм. Она имела меньший калибр, чем стандартное орудие. Решение было принято не от хорошей жизни, а потому что пушка калибра 76,2 мм вместе с огнеметом в башне не помещалась.
Всего таких танков сделали около 100 штук. Их свели в отдельные огнеметные танковые батальоны с номерами, начиная от 500. Вот как раз в 500-м батальоне и воевали экипажи лейтенанта Шмакова и Коновалова
В августе 7 танков КВ-8 и 7 – ТО-34 придали 994-му стрелковому полку 286-й дивизии для поддержки наступления. Этот полк пошел в атаку 27 августа 1942 года.
Атака пошла по привычному сценарию… танки провались, пехота за танками не пошла, о чем прямо говорится в наградном листе Василия Коновалова. Причины таких сценариев каждый раз были разными, на этот раз упоминается сильный немецкий огонь, но танкистам от этого было не легче. В том числе, конкретно в этот день, 4 танкам КВ-8, которые смогли прорваться в Вороново, чтобы понять, что они оказались одни посреди немецких укреплений. Без пехоты. Среди этих машин был и танки Шмакова и Коновалова.
Вот такой была преамбула записки, текст которой был опубликован в статье «192 часа» в «Комсомольской правде»:
«Надеюсь, что с вашей помощью мы выберемся из этой осады. Самочувствие хорошее. 5 суток прожили и продержимся еще. Всем спасибо.
С.Ф. Шмаков и группа
Число я не знаю какое»
Эту записку передали командованию из осажденного немцами огнеметного танка. А пять суток в осаде, на момент написания этой записки, получились так.
После того, как танки пошли вперед, а пехота отстала, КВ-8 Шмакова налетел на мину. Гусеницу разнесло взрывом и двигаться дальше танк не мог. Танкисты оказались в неподвижном танке. Командир, лейтенант Семен Шмаков – 21 год, радист, старший сержант Ефим Лапыгин – 27 лет, старшина, мехвод Александр Иванов - 28 лет, командир орудия Иван Кубарь - 32 года.
Шмаков сел к пушке, Иванов – к заднему пулемету. Лапыгин выбрался на разведку, вернувшись из которой сообщил, что немцы кругом. Засели в танке, ночью Иванов и Лапыгин выбрались с пулеметом наружу.
Утром сделали около танка подобие окопа, проверили, что с боеприпасами. Днем немцы постреливали, но подходить к танку опасались, так как по ним тут же открывали огонь. Ночью, в темноте немцы подошли совсем близко и попробовали забросать танк гранатами. В результате Лапыгин получил ранения в обе ноги. Вода кончилась и чтобы ее добыть просверлили радиатор.
Начался день и обстрел продолжился. Но танк стоял. Ночью Иванов и Шмаков попробовали его отремонтировать. Но после каждого удара молотка начиналась стрельба.
Где-то рядом, точно также в осаде стоял еще один танк, принимавший участие в той атаке. Его командиром был 25-летний лейтенант Василий Коновалов. По его машине попал снаряд, перебивший гусеницы и ленивец, после чего танк также встал, окруженный немцами. И экипаж, в который точно входили мехвод Василий Ботов и радист Александр Кулешов, оказался в осаде и также вел бой с немцами.
И что? Все, конец?!
Нет. На нашей стороне видели, что танк дерется и на пятые сутки к нему пробились свои. Кто? Политрук батальона Синев. Да, это для сведения тем, кто любит рассказывать, что политруки умели только речи говорить и других в бой посылать. Синев доставил экипажу еду, записку от командира
«Боритесь. Помним о вас. Выручим.»
Раненого в обе ноги Лапыгина в ту же ночь эвакуировали.
Шмаков и Иванов продолжали отбиваться еще трое суток, после чего, на девятые сутки осады они все-таки были вынуждены покинуть танк, причем Шмаков еще и тащил на себе раненого Иванова. Как выбирался экипаж танка Коновалова, точной информации нет. В списках погибших на «Памяти народа» Василий Коновалов не значится, или пока мне не попался, поэтому смею надеяться, что он дожил до Победы.
8 сентября 1942 года вышел приказ по Волховскому фронту №083 в котором уцелевших участников той атаки наградили заслуженными наградами. Шмаков и Лапыгин получили по ордену Ленина (причем Лапыгина изначально представляли к «Красному Знамени», но вышестоящее начальство решило, что надо орден Ленина – заслужил более высокую награду), остальные получили по ордену Красного Знамени.
И кстати, в том же приказе есть еще один интересный герой – лейтенант Никитин. Он дрался не на КВ-8, а на огнеметной «тридцатьчетверке» и в осаде провел не 192 часа, а «всего лишь» 36. Он тоже был награжден орденом Ленина.
Интересно, что представления на награждение были написаны в тот момент, когда танкисты еще дрались за свои машины, потому что в описаниях подвига нет финала, в документах они еще ведут бой в осаде…
Семен Шмаков из этой переделки выбрался живым. Вот только до Победы он не дожил. Семён Филиппович, судя по информации на «Памяти народа» сложил свою голову 21 марта 1944 года в Белоруссии.
Вот такие осады, танки и герои.
