19 мая скончался заслуженный тренер, призёр Олимпийских игр и чемпионатов мира Александр Привалов. Сердце основоположника отечественного и мирового биатлона перестало биться на 88-м году жизни. В начале недели он выписался из больницы после планового обследования и был преисполнен энергии и планов. Специалист до последних дней жизни не мог и не готов был понимать, как можно признавать успехом любой результат, кроме победы.
Не стало Александра Привалова. Когда человек уходит в таком возрасте, принято писать и говорить, что он прожил большую, насыщенную жизнь. Наверное, это так: великий тренер до последнего был очень активен, имел массу идей и планов, очень острый и точный взгляд на то, что происходит в любимом виде спорта. Но, периодически встречаясь с Приваловым по тем или иным биатлонным поводам, я каждый раз думала о том, что его настоящая тренерская жизнь закончилась всё-таки неоправданно рано — в 1994-м. Всё последующее, включая как основную работу (в московском центре подготовки сборных команд), так и консультационную (то ли при сборной, то ли при СБР), выглядело лишь суррогатом. Со стороны такие вещи всегда бросаются в глаза.
Нет, наверное, в российском биатлоне тренера, который так или иначе не прошёл бы через приваловские руки, но помню, как лет 12 назад на Камчатке, где под занавес сезона проводился помпезный турнир с кучей высокопоставленных гостей, трёхкратный олимпийский чемпион по борьбе Александр Карелин вдруг сказал, глядя на подтянутую и моложавую фигуру великого тренера: «Вот — Привалов. Не нужно даже объяснять, кто он такой, на спортивной куртке все титулы перечислены, едва уместились. И такой специалист не у дел. Не понимаю».
Та красная приваловская куртка с мелким золотым шрифтом на спине (иначе текст просто не помещался) до сих пор стоит у меня перед глазами. Перечислены были далеко не все вехи уникальной биографии. Заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР. Серебряный призёр Игр в Инсбруке и бронзовый — в Скво-Вэлли четырьмя годами ранее в индивидуальной гонке на 20 км. Первый советский биатлонист, завоевавший олимпийскую медаль. Серебряный призёр чемпионата мира в 1961-м. Пятикратный чемпион СССР.
С 1966 по 1994 год — помощник и главный тренер сборной СССР/России. Руководил командой на Играх в 1968-м, 1972-м, 1976-м, 1980-м и 1988-м. На Олимпиаде 1994 года — старший тренер женской сборной России...
Его последняя команда тогда вернулась из Лиллехаммера с золотом в эстафете, но больше медалей не случилось. И Привалов сам снял свою кандидатуру с выборов на пост главного тренера на следующий олимпийский цикл.
«Сейчас понимаю, что сделал глупость. Но тогда показалось, что надоел всем, что ли. Единственный, кто ко мне тогда подошёл, — Миша Овчинников из Смоленска, тренер Надежды Талановой: «Что ты делаешь?» Остальные просто молчали. Это и убедило меня в том, что я поступаю правильно, отказываясь от работы в сборной, если ко мне такое отношение. Потом уже, за год до Игр в Нагано, один из наших руководителей сосватал меня в Польшу — работать со сборной этой страны. Я и проработал там два олимпийских цикла. За первый год много наработать не удалось, но именно тогда поляки впервые начали готовиться на большой высоте в Зайзер-Альм в Италии, где тренировались и норвежцы, и Толя Шмигун со своими девочками (Катрин Шмигун — чемпионка мира среди юниоров, Кристина Шмигун — двукратная олимпийская чемпионка по лыжным гонкам). До сих пор удивляюсь, почему наши этим не пользуются. Даже перед Олимпийскими играми в Турине готовились в Антерсельве. А что такое Антерсельва? Это слабая высота», — сказал он в интервью 15 лет спустя.
Страдал ли Привалов от собственной невостребованности? Мне казалось, что да. Реагировал на всё более частые неудачи российских биатлонистов острее, чем любой другой тренер. В интервью чуть ли не криком кричал.
«Сейчас ведь что происходит? Тренеры, которые работают с молодёжью, хотят зарабатывать. А для этого нужно, чтобы спортсмен поскорее попал в сборную. Любой ценой. А главное для молодых спортсменов — правильно заложить базовую основу. Ведь что такое тренировка? Это адаптация организма к определённым условиям. Постепенная и последовательная. Мы раньше вкатывание на первом снегу проводили месяц. После всей работы, что была сделана летом. Но сейчас уже в ноябре начинается отбор. А вкатываться когда? Это длительная работа. Она не может продолжаться неделю. Получается, поднатаскали спортсменов на скорую руку — и вперёд! И что имеем в итоге? В биатлоне на Олимпийских играх разыгрывается 11 комплектов медалей, а мы радуемся, если завоевали хотя бы одну награду».
Однажды я его спросила: «Вы когда-нибудь считали, сколько ваших спортсменов стали олимпийскими чемпионами?» Привалов усмехнулся. «Сам не считал. Но Виктор Маматов (двукратный олимпийский чемпион) как-то сказал, что 35».
Журналисты Привалова обожали. На фоне дежурных и порядком «пластмассовых» комментариев коллег оценки Александра Васильевича поражали точностью характеристик. Перед Играми в Ванкувере спросила тренера, откуда вообще берутся у биатлонистов систематические проблемы со стрельбой? Привалов ответил исчерпывающе.
«Вот смотрите: правильный выстрел происходит, когда человек правильно работает над спуском. Чувствует так называемый уровень натяжения курка. Резкое поджатие до границы натяжения — это секунда. Вторая секунда — доведение курка до срыва, то есть выстрела. Чтобы эту грань чувствовать, надо постоянно над этим работать. Особенно в межсезонье. У нас же стремятся уже летом начинать комплексные тренировки, работать над ритмом — через секундомер. А нужно работать над обработкой курка. Когда это придёт, тогда и ритм наладится. Если человек не чувствует курка, он, работая под секундомер, будет постоянно его дёргать. Почему, например, нестабильно стрелял Ларс Бергер? Потому что у него палец постоянно плясал на курке. Никогда при такой технике человек не начнёт стрелять стабильно».
Ум, честь и совесть — это тоже про Привалова. В бытность тренером победной мужской сборной СССР (а по-настоящему победной команда стала именно в приваловских руках), он порой был жёстким, непримиримым и, как любой выдающийся наставник тех времён, то и дело резал по живому. Но всегда был готов ответить за любое из своих решений. Поэтому и любили его даже те, с кем он обходился довольно сурово.
«Некоторых великих я просто отчислял из команды. Не допускал неуважительного к себе отношения. Если тренер позволяет игнорировать себя или свои решения, он не тренер. Но, знаете, много лет спустя я встретился со всеми своими ребятами, и мы замечательно провели время. Чувствовали себя счастливыми оттого, что имеем возможность друг с другом общаться. Это очень для меня ценно — понимать, что атмосфера той нашей единой команды осталась прежней. Никаких иных наград не надо», — объяснял специалист.
Вспоминать можно долго. О фантастической интуиции Привалова, благодаря которой стали возможны олимпийские победы Александра Тихонова, Анатолия Алябьева, Николая Круглова — старшего, Дмитрия Васильева — да и вообще всей советской команды. О словах двукратного олимпийского чемпиона Сергея Чепикова, который на Играх в Турине в 2006-м выиграл свою шестую олимпийскую медаль, эстафетное серебро, и сказал в интервью: «Очень хотел, чтобы Привалов за меня порадовался». И совершенно не укладывается в голове, что больше нельзя набрать знакомый номер, назначить встречу, задать любой вопрос и услышать спокойный, чуть ироничный приваловский голос: «Сейчас вам график нарисую, и вы сразу всё поймёте...»
