Власти Ирана официально подтвердили, что в результате крушения вертолета погиб президент Исламской Республики Иран Эбрахим Раиси. Кроме того, скончались еще восемь человек, находившихся с ним на борту — в частности, это глава МИД Ирана Хоссейн Амир Абдоллахиян, губернатор провинции Восточный Азербайджан Малик Рахмати и представитель верховного лидера аятоллы Али Хаменеи в городе Тебриз, имам Мохаммед Али Аль-Хашем. Врио президента, согласно ст. 131 конституции Ирана, станет первый вице-президент Мохаммад Мохбер. Он будет исполнять обязанности Раиси в течение 50 дней до новых президентских выборов, которые организует специальный совет.
Новости о том, что вертолет Раиси сначала пропал с радаров, а потом произвел жесткую посадку, появились на лентах информационных агентств Ирана еще накануне, приблизительно в 16:00 мск. С тех пор поступала самая противоречивая информация, большая часть из которой оказалась ложной. Сначала сообщали о том, что президент жив и уже пересел в кортеж, направляясь в город Тебриз. Затем эту информацию опровергли, но заявили о том, что с некоторыми пассажирами удалось установить связь и спасательные отряды направляются к месту аварии. Проводить операцию было крайне сложно из-за погодных условий, а также особенностей географии этой части провинции Восточный Азербайджан. При этом в составе кортежа президента были три вертолета, два из которых с министрами и чиновниками благополучно добрались до места назначения.
Одним из первых руку помощи протянула Россия. По поручению президента Владимира Путина в зону места аварии РФ отправила два самолета, вертолет, 50 спасателей на помощь в поисках места аварии вертолета. Также помогали Турция, Саудовская Аравия, Ирак и Азербайджан. Спасательные операции не прекращались всю ночь, равно как поступала и противоречивая информация. Замглавы МИД Ирана поздно вечером заявил, что находившийся вместе с Раиси имам города Тебриз якобы дважды выходил на связь. Также со стороны Корпуса стражей исламской революции (КСИР) поступила, например, информация о том, что вертолет якобы был найден. Но впоследствии глава Иранского отделения Красного Полумесяца это опровергала. Рано утром 20 мая спасатели обнаружили место крушения вертолета, от которого практически ничего не осталось — он сгорел дотла, а вместе с ним и все находившиеся на борту. Потому в министерстве здравоохранения и высшего медицинского образования исламской республики сообщили о необходимости проводить для некоторых жертв ДНК-экспертизу.
Раиси возвращался со встречи с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, где они на государственной границе двух стран приняли участие в церемонии открытия плотины «Гыз Галасы» (в переводе с азербайджанского — «Девичья башня»). Президенты также посетили различные участки плотины и были проинформированы о деталях строительства и преимуществах ее эксплуатации. В воскресенье утром Раиси прибыл в международный аэропорт Тебриза и оттуда на вертолете направился к азербайджанской госгранице (расстояние не более 100 км), чтобы совершить однодневный визит в провинцию Восточный Азербайджан и торжественно принять участие в вышеупомянутой церемонии. Обратный маршрут предполагался точно такой же.
Сейчас возникает вопрос, как трагедия отразится на Иране. Для ответа на него стоит вначале напомнить, чем запомнился Раиси. Он был довольно противоречивой и сложной фигурой в современной истории Ирана. До того как стать президентом страны в 2021 году, Раиси был главой суровой судебной власти. Заняв пост заместителя прокурора Тегерана в довольно молодом возрасте (даже по иранским меркам), в 25 лет, Раиси стремительно поднимался по карьерной лестнице в судебной системе страны. Позже он занял должность генерального прокурора Ирана. А перед президентскими выборами 2021 года Раиси стал председателем Верховного суда. За свою деятельность на посту де-юре и де-факто главного судьи он получил персональные санкции США, да и в самом Иране к нему относились с недоверием из-за его сферы деятельности. Даже на президентских выборах Раиси победил по итогам самой низкой явки за всю историю — 49%, из которых почти 60% проголосовали в его пользу. И возможно, неспроста в Иране именно при нем, осенью 2022 года, вспыхнула так называемая хиджабная революция, когда миллионы людей требовали либерализации в вопросе ношения головного убора для женщин после убийства органами правопорядка 21-летней девушки за якобы неправильно надетый платок.
Тем не менее, после того как он стал президентом, Раиси оказался крайне прагматичным и последовательным государственным деятелем. Его политический курс был выражен в дружбе с соседями и региональными союзническими державами, а не с Западом. Тем самым он противопоставлял себя своему предшественнику — либеральному по иранским критериям политику Хасану Рухани. Именно при Раиси Иран окончательно оформил свои отношения с ШОС — республика стала полноправным членом организации. Иран также стал членом БРИКС и запустил процесс поэтапной и комплексной интеграции с ЕАЭС. Кроме того, российско-иранские отношения вышли на новый уровень как в военно-политическом вопросе, так и торгово-экономической сфере: товарооборот между странами превысил отметку $5 млрд. Между Россией и Ираном заработал безвизовый режим для туристов. Тегеран определился со своими внешнеполитическими приоритетами и сделал выбор в пользу России и Китая.
При этом Раиси и его администрация, невзирая на свою консервативность и неприятие к Западу, всё же предпринимали попытки через Европу договориться с Соединенными Штатами. Он рассчитывал, что им удастся восстановить «ядерную сделку». Раиси пытался демонстрировать свою дипломатичность и способность договариваться, однако администрация американского лидера Джо Байдена в итоге отказалась от возвращения в СВПД (хотя изначально выступала в поддержку документа), а Евросоюз оказался чрезмерно аморфным и неспособным выступить в качестве эффективного медиатора и переговорщика. В результате республика продолжила развивать свою ядерную программу и не стала поддаваться давлению со стороны Вашингтона и Брюсселя.
Иран сумел возобновить дипломатические контакты с целым рядом арабских и африканских стран: с Саудовской Аравией, Кувейтом, Египтом, Ливией, Суданом, Джибути, Мальдивами и другими. Наладил отношения с постсоветскими республиками, укрепил диалог с Турцией и Катаром. При Раиси Иран забрал у британцев свой долг: £400 млн за сорванный в 1979 году контракт на поставку танков «Чифтен». Иран максимально увеличил добычу нефти, превысив даже досанкционный уровень: 3,4 млн баррелей в сутки. Тегеран впервые напрямую бросил вызов Израилю — со своей территории он нанес удары по еврейскому государству в качестве мести за атаку израильских ВВС по иранскому консульству в Дамаске, в результате которого погибли 11 дипломатов и два генерала Корпуса стражей исламской революции.
Несмотря на все достижения Раиси, удара по государственной системе Ирана ожидать не стоит. В современной истории этой страны уже был случай, когда президент вместе с премьером погибали в результате террористического акта, причем в самый разгар войны с Ираком, в 1981 году. Тогда режим был гораздо слабее, страна сама по себе была не особо устойчива. Найти замену Раиси может быть и непросто, но возможно. Политику в республике определяет верховный лидер Ирана, а на этом посту с 1989 года находится аятолла Али Хаменеи. Формально его задача — следить за сохранением духовных, культурных и религиозных традиций, на деле же он — государственный деятель, который нередко выступает в качестве медиатора между разными политическими силами страны, где одеяло на себя тянут как представители духовенства, так и генералитет КСИР.
Поэтому политика Ирана вряд ли изменится в ближайшее время, хотя президент, конечно, имеет свое влияние, статус, вес в зависимости от репутации в политическом истеблишменте страны. Но последнее слово всё же остается за Хаменеи. Безусловно, Хаменеи прислушивался к Раиси, который серьезным образом влиял на политику Тегерана. Неспроста одно время даже ходили слухи, что Раиси рассматривали в качестве преемника 85-летнего аятоллы на посту верховного лидера страны.
У Раиси было немало сторонников в Иране, и важно преодолеть эмоциональную составляющую. Однако в совокупности катастрофа не повлияет ни на конструкцию режима, ни на страну в целом. И всё же гибель президента — это своего рода стресс-тест для системы.
Автор — преподаватель экономического факультета РУДН имени Патриса Лумумбы, приглашенный преподаватель ИОН РАНХиГС при президенте РФ, специалист по Ирану
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
