Как снимался один из главных шедевров мирового кино — «Андрей Рублев» Андрея Тарковского? Сколько версий фильма существовало? И как проходила его новейшая реставрация? Об этом решил рассказать сын великого режиссера, причем в формате документальной ленты. В апреле она выйдет в российский прокат, но «Известия» уже посмотрели ее и попытались разобраться, что же нового мы узнали из этой работы.
В сентябре прошлого года на Венецианском фестивале была представлена отреставрированная версия «Андрея Рублева», сделанная на основе авторской копии фильма — Тарковский показывал ее на творческих встречах, когда картину не хотели выпускать к широкому зрителю, а эмигрировав, забрал пленку с собой. Реставрацией ленты руководил сын режиссера, глава Международного фонда Тарковского Андрей Тарковский-младший. «Известия» подробно рассказывали об этом в преддверии фестивальной премьеры.
Теперь же наследник гения решил показать, как проходила реставрация, а вместе с тем и поговорить о самом «Рублеве» — вспомнить вехи его создания, начиная с появления замысла у Тарковского и Андрея Кончаловского, соавтора сценария, и заканчивая уже послепремьерными монтажными изменениями, из-за которых сегодня столько путаницы, что считать авторским вариантом.
Заметим, что для Андрея Андреевича тема «Рублева» — особая, личная. Он появился на свет в 1970 году, как раз в период борьбы Тарковского за выход этого фильма на экраны. Мать Тарковского-младшего — вторая жена Андрея Арсеньевича Лариса, с которой режиссер познакомился на съемках «Страстей по Андрею» (как изначально назывался сценарий). Но, впрочем, этот сюжет в документальной ленте не затрагивается. Да и самого автора в кадре нет. Зато — есть многие из работавших с Тарковским над «Рублевым».
Прежде всего это Кончаловский, объясняющий, почему в «Рублеве» вроде бы разрозненные новеллы вместо единого связного повествования.
— Я приехал, он говорит: «Слушай, не знаю, что делать: я снял 40 страниц сценария из 120, а у меня уже полнометражный фильм. Это всё не влезет, надо сокращать!» И мы стали просто вырывать страницы. Это ужас. Были очень красивые вещи, но их надо было выбрасывать! Поэтому нарушилась логика, она стала рваной… и уникальной, — вспоминает Андрей Кончаловский.
Другие важные спикеры — актеры: Николай Бурляев, сыгравший Бориску, и Юрий Назаров, воплотивший на экране образы Великого князя и Малого князя. Бурляев, правда, уже не раз рассказывал, как снималась замечательная сцена, когда его герой обнаруживает нужную ему глину, упав со склона. В недавней картине самого Бурляева «Боже, чувствую приближение твое!» он стоял на том же месте, где всё это происходило, и делился теми же подробностями со зрителями. Контекст, однако, был иной. Николаю Петровичу важнее было показать религиозные истоки творчества режиссера, представить его пророком. Тогда как Тарковский-младший, фокусируясь вроде бы на единственном произведении, создает более объемный образ отца. Гения, да. Но и шутника, франта, человека, полного страстей.
«Он был невыносим. Но это не значит, что его нельзя было любить», — отмечает Кончаловский, выразительно характеризуя товарища: «агрессивный, потому что незащищенный».
Бурляев же, вспоминая безжалостность режиссера, заставлявшего его снова и снова на холоде и в грязи скатываться по склону, признает: был готов сделать это столько раз, сколько бы тот ни попросил. И отмечает, что лишь со временем понял принцип работы Тарковского с актерами: он не дрессировал их и порой даже не давал конкретных рекомендаций перед сценой, отделываясь нарочито циничными фразами («Тебе платят за смену, вот и играй»), а подспудно вовлекал в свой мир.
Нельзя сказать, что в ленте Тарковского-младшего много принципиально новых сведений, да и можно ли сегодня претендовать на большой эксклюзив в отношении такого известного, созданного более полувека назад шедевра? Зато ценной составляющей становятся кадры «Рублева», не вошедшие в финальный монтаж, съемки со съемочной площадки, где мы видим режиссера, выдержки из сценария.
Плюс к этому документалка расставляет точки над i в запутанном вопросе о версиях «Рублева». Марианна Чугунова, ассистентка Тарковского на «Рублеве», объясняет: после первого показа режиссер продолжил шлифовать ленту, а большинство показов, на которых произведение представлял сам автор, проводились с использованием его личной позитивной копии. Ее реставрации и посвящена финальная часть работы Тарковского-младшего. Здесь можно увидеть и пленку как таковую, и итальянских специалистов, занимавшихся оцифровкой, покадровой обработкой видео, очисткой оригинального звука (который, однако, остался в моно — как оно и было изначально).
Несмотря на то, что продолжительность документальной ленты соответствует полнометражному формату — 68 минут, она не претендует на исчерпывающий рассказ о великом фильме. Здесь тоже несколько новелл, каждая из которых сфокусирована на каком-то аспекте создания «Рублева». Теоретически таких эпизодов могло быть существенно больше. Например, практически ничего не сказано о музыке, о бюджетных сложностях (из-за них, как известно, не удалось снять сцену Куликовской битвы), о дискуссиях вокруг картины. Но даже если бы это и было, «Рублев», как и остальные картины Тарковского, всё равно остался бы открытой книгой. Вечным предметом для осмыслений, интерпретаций и споров. Тем не менее вклад Тарковского-младшего в этот бесконечный процесс изучения «Рублева» важен уже хотя бы в силу его корней и погруженности в художественное наследие отца.
«В начале было слово. Почему, папа?» — говорит в финале «Жертвоприношения», последнего фильма Тарковского, мальчик, сын главного героя, прежде молчавший. Теперь сын самого Андрея Арсеньевича сказал свое слово о столь важном проекте отца. И хочется верить, что это только начало.
