Сегодня проблема квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, является не только одной из наиболее сложных в уголовном праве, но и наиболее значимой для практики расследования и судебного разбирательства.
Обвинительный уклон, как со стороны судебной системы, так и со стороны органов ведущих, предварительное расследование просматривается в наши дни более чем очевидно.
Суды сегодня слишком доверяют тому, что представляют следственные органы и квалифицируют в основном по тому обвинению, которое поступило в суд.
Адвокату доказать что-то в суде чрезвычайно сложно, так как с самого начала идет только обвинительный уклон. Оправдательных приговоров по ст. 228.1 УК РФ у нас практически не бывает. В лучшем случае суд выносит «компромиссное» решение. Человек не сел на 10-15 лет, но приговор обвинительный. Но и это тоже большая редкость.
Все процессуальные нарушения, которые могут быть выявлены в ходе судебного разбирательства и раньше имели существенное значение и служили основанием для того, чтобы отправить дело обратно прокурору, сейчас просто игнорируются судами. Суды не обращают внимания на ходатайства адвоката о признании доказательств ненадлежащими, на заявления адвоката о нарушениях в ходе оперативно-разыскных мероприятий или предварительного следствия.
В чем причины обвального снижения числа оправдательных приговоров? Сейчас формирование судейского корпуса происходит либо из числа тех, кого суд сам воспитал, то есть из помощников судей, либо из следователей и прокуроров. В регионах судьи, следователи и прокуроры все друг друга знают, в кабинет к судье гособвинитель вхож запросто.
Обратите внимание, в последние десять лет совсем вышла из употребления фраза «удалось доказать суду» — в суде уже давно никто ничего не доказывает.
Так, например, с внесением в 2015-17 годах изменений в Постановление Пленума Верховного суда РФ от 15.06.2006 №14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» проблем с квалификацией появилось еще больше.
Существующая практика не решает проблем, а порождает сегодня новые, в том числе связанные с законностью квалификации такого преступления, как незаконный сбыт наркотиков. Исходя из Уголовного кодекса - покушение на незаконный сбыт наркотических средств может иметь место только тогда, когда лицо пытается их сбывать. Во всех остальных случаях квалификация как сбыт должна исключаться, так как в Уголовном кодексе предусмотрены отдельные и самостоятельные составы, по вышеуказанным преступлениям.
Еще не так давно данную проблему отмечали в работе «Квалификация незаконного сбыта наркотических средств: практика, порождающая проблемы» (Кочои С.М., Денисов Л.В.)
Вот что нам говорит вышеуказанный Пленум Верховного Суда РФ: «Если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств... незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, вещества, растения, тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по независящим от него обстоятельствам не передает указанные средства, вещества, растения приобретателю, то такое лицо несет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств, веществ, растений» (п.13.2 Пленума.)
По логике Пленума Верховного Суда РФ, приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку этих средств, веществ и растений можно квалифицировать как покушение на их незаконный сбыт - по ст. 228.1 УК РФ. Однако как быть с тем, что каждое из перечисленных деяний само по себе уже наказуемо – по ст. 228 УК РФ?
Кроме того, при квалификации действий обвиняемого лица как покушения на преступление необходимо иметь в виду положения ч. 3 ст. 30 УК РФ, согласно которым покушением признаются «умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам». Соответственно, органы предварительного расследования должны описывать те конкретные действия обвиняемого, которые, по их мнению, непосредственно направлены на незаконный сбыт ранее приобретенного им наркотика. Однако органы предварительного расследования, как показывает сегодняшняя практика, основываясь на разъяснении Пленума Верховного Суда РФ, непосредственно направленными на незаконный сбыт действиями называют приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку наркотиков.
П. 13 Постановления от 15.06.2006 N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" разъясняет: «Об умысле на сбыт указанных средств, веществ, растений, могут свидетельствовать при наличии к тому оснований их приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, самим их не употребляющим, количество (объем), размещение в удобной для передачи расфасовке, наличие соответствующей договоренности с потребителями и т.п.».
Адвокаты нашего бюро довольно часто сталкиваются с подобной категорией дел.
Так, например, наше бюро сейчас осуществляет защиту по данному направлению дел в г. Сочи, респ. Татарстан, г. Курске, г. Истре. Граждане РФ, которые обвиняются в том, что совершили покушение на сбыт наркотических средств, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на совершение незаконного сбыта наркотических средств, совершенного в крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам (ч. 4 ст.228.1 УК РФ).
Схема, по которой предъявляются данные обвинения, на сегодняшний день считаю, является «классической». Лишь бы был «вес», а обвинение найдется. Причем неважно, был это действительно наркоторговец или нет.
Зачастую за решеткой чаще всего оказываются не крупные дилеры, а максимум потребители. Проблема наркоторговли, разумеется, не решается, но формальные показатели улучшаются. Порой под статью попадают и совершенно далекие от криминального бизнеса люди, оказавшиеся не в то время не в том месте и, что самое главное, не в той компании.
Об этой проблеме в прошлом году высказался и представитель МВД России . Он заявил, что ведомство намерено бороться с подобными провокациями и будет принимать самые жесткие меры.
Однако, «воз и ныне там», дела, связанные с наркотиками, независимо от региона, как под копирку расследуются одинаково, следственные органы не хотят вникать в суть проблем именно расследования и собирания, действительно доказательной базы данных преступлений.
Так, например из материалов указанных выше дел усматривается, что гражданин С. или К. приобрел «вещества общей массой …г, содержащие в своем составе наркотическое средство – ………… массой …….г. что относится к крупному размеру». Вышеуказанное наркотическое средство он незаконно хранил при себе, с чем был задержан сотрудниками полиции в ходе личного досмотра. Тем самым, по утверждению органов обвинения, он совершил покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в крупном размере.
По этим же утверждениям, по мнению следствия приобретая наркотическое средство, эти граждане уже имели умысел на незаконный их сбыт. Однако в обвинении не приводится ни одного обстоятельства, подтверждающего наличие такого. Далее органы обвинения утверждают, что вышеуказанное наркотическое средство для реализации своего преступного умысла, то есть с целью последующего сбыта, они незаконно хранили при себе.
Получается, что умысел на незаконный сбыт у них возник после приобретения наркотического средства, когда они уже хранили его при себе. Таким образом, обвинение противоречит само себе о моменте формирования умысла на незаконный сбыт наркотического средства.
В этом деле одним из доказательств наличия умысла на незаконный сбыт наркотического средства органы обвинения считают факт расфасовки наркотического средства в нескольких пакетах, упакованных в полимерный сверток (свертки).
Действительно, Пленум Верховного Суда РФ также называет среди обстоятельств, свидетельствующих об умысле на незаконный сбыт наркотического средства, его «размещение в удобной для передачи расфасовке (п. 13 Постановления от 15.06.2006 N 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»). Однако в анализируемом обвинении нет данных, подтверждающих, что расфасовка наркотика в двух пакетах, размещенных в одном полиэтиленовом свертке, делала «удобной передачу», а не, например, его употребление.
Еще одним обстоятельством, которое, по мнению Пленума Верховного Суда РФ, может свидетельствовать об умысле на незаконный сбыт наркотиков, является «наличие соответствующей договоренности с потребителями» купленного виновным лицом наркотика (п. 13 Постановления от 15.06.2006 N 14). Однако в данном деле нет ни одного свидетеля, (причем все свидетели - работники полиции) которые бы заявили о том, что задержанные имели такую договоренность.
Наконец, квалификация действий обвиняемых противоречит рекомендациям Пленума Верховного Суда РФ (п.13 Постановления от 15.06.2006 N 14) в том, что касается оценки такого обстоятельства, как приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка наркотического средства «лицом, самим их не употребляющим». По мнению высшей судебной инстанции РФ, данное обстоятельство, в совокупности с другими, может свидетельствовать о наличии умысла на его сбыт. Между тем, данные граждане сами употребляют наркотические средства, что, в свою очередь, подтверждается заключением судебно-медицинской экспертизы.
Ко всему вышесказанному следует добавить, что количество (объем) приобретенного наркотика (на которое ссылается Пленум Верховного Суда РФ) также не может свидетельствовать о покушении на его сбыт, так как размер, в том числе особо крупный, является признаком незаконного приобретения без цели сбыта.
Таким образом, в данных делах, что в г. Сочи, что в р. Татарстан единственным фактическим основанием для квалификации незаконного приобретения наркотиков как покушение на его сбыт послужил сам факт приобретения. Парадокс, не правда ли?
И вот исходя из такой, считаю, порочной практики человек может получить от 10 до 15 лет лишения свободы, вместо 3-4 лет лишения свободы или условного наказания.
Или вот пример, по г. Курску: нашего подзащитного П.обвиняют в организации преступного сообщества и в покушении на незаконный сбыт наркотических веществ в особо крупном размере.
Парадоксально, что обвинение строится на показаниях трех ранее задержанных лиц. Да, они являются знакомыми нашего подзащитного, но есть один немало важный факт, что данные лица ранее предложили нашему подзащитному поучаствовать в одном бизнес-проекте, а так как у него имелись на данный момент денежные средства, он предприниматель и просчитав прибыль и риски решил поучаствовать в предложенном бизнесе. Сам того не подозревая, ознакомившись с данным бизнес-проектом по международным перевозкам, он вложил большую сумму денежных средств в указанное мероприятие. Откуда же ему было знать, что, получив деньги, эти люди решат воспользоваться ими в противоправном русле, закупив наркотики и решив их перепродать, чтобы заработать еще и себе быстрых денег.
А они чтобы переложить ответственность с себя, да еще как мы считаем под давлением со стороны правоохранительных органов дали такие показания. И, парадоксально, что деньги получается на наркотик, дал наш подзащитный!
Тем не менее, следствие в «такие мелочи» углубляться не хочет, опять включается «статистика и вес», дополненные не чем не доказанными показаниями.
Тут же районный суд не имея на то веских оснований удовлетворил ходатайство следователя о проведении обыска и также заочно арестовал П. и тут же следственными органами он был объявлен в международный розыск.
И как говорится по «закону подлости» наш подзащитный в это время находился в Колумбии, ну вот нравится ему Южная Америка, ведь не запрещено же путешествовать по миру! И в тот момент его арестовывает Интерпол по запросу следствия.
Тут же СМИ начинают публично вопреки постулату, что «никто не может быть признан виновным, иначе как по приговору суда» клеймить человека, что задержан торговец наркотиками. А как же, задержан же в Колумбии, а эта страна породила Пабло Эскобара! Значит и россиянина туда же к торговцам наркотиков записать можно.
Следственные органы ни разу не направили повестку на допрос до объявления его в розыск, не дав ему возможность объяснить и опровергнуть предъявленное обвинение. Полянский В.Ю. на законных основаниях выехал из Российской Федерации с целью путешествий и никаким образом законодательство Российской Федерации не нарушил. О том что против него организовано уголовное преследование он не знал, так как никакого уведомления от правоохранительных органов не получал, что является грубейшим нарушением Конституции РФ, а также норм УПК РФ.
Также правоохранительные органы не вручали повестку на допрос и не уведомляли родственников Полянского В.Ю., о том что ему необходимо явиться к следователю для дачи показаний.
О том что он находится в розыске стало известно только в момент его задержания полицией Республики Колумбия.
Вот поэтому и необходимо принятие закона, который бы четко обозначил границы, «сбыта» и при каких обстоятельствах его доказывающих, можно его предъявлять. Иначе мы никогда не поломаем тенденцию распространения наркотиков в России.
Или вот еще пример: Я участвовал в судебном процессе по обвинению гр. З в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ (4 эпизода) в качестве защитника, который закончился 29 декабря 2020 года вынесением оправдательного приговора.
Неустановление события преступления, как основание постановления оправдательного приговора, подразумевает отсутствие достаточных доказательств наличия неправомерного деяния, вменяемого подсудимому, то есть несостоятельность обвинения. Событие преступления не установлено тогда, когда не подтверждается какое-либо противоправное действие лица вообще.
А если говорить вкратце, то суть всего обвинения сводилась к следующему: Гр. З зайдя на сайт, познакомился с неустановленным следствием лицом и тот ему предложил заработать. Снять в аренду гараж в Московской области, как объяснил заказчик для хранения автозапчастей. Гр. З на свой паспорт оформил аренду и передал ключ заказчику. Затем тот ему предложил забрать наркотики из тайников, передав гр. З навигатор с координатами закладок. Но поехав забирать закладки и дойдя до места одной из закладок в последний момент гр. З добровольно отказался от совершения преступления и забирать ничего не стал. А так как дело было зимой 2018г. то отъехав от места закладки гр. З был остановлен сотрудниками ДПС и те прошли по свежим следам и обнаружили там наркотики, которые он отказался забирать и гр. З таким образом стал сбытчиком в особо крупном размере.
Не будем пока вдаваться в детали. Отмечу лишь, что на пакетах с наркотиками в местах-закладках, в гараже нашли много дактилоскопических отпечатков, биологических и генотипических следов, но ни одного отпечатка и следов самого З. обнаружено не было. Он искренне верил, что в гараже будет мастерская, но только не наркотики. В дальнейшем же З. добровольно сам отказался от совершения преступления. А его, тем не менее, обвиняли в особо тяжком преступлении. Ни одного прямого доказательства обвинением представлено не было, у следствия есть материалы дела, которые доказывают, что были обнаружены наркотики, их количество, названия. Ни один из свидетелей при допросах не сказал, что З. был пойман за руку на месте, как он прятал или забирал наркотики. При обыске по месту жительства также не было найдено ничего, чтобы указывало на него как на сбытчика наркотиков.
Здравомыслие и логика в итоге подсказало присяжным, какой вынести вердикт.
Из-за обвинительного уклона следствие с самого начала даже и не думало рассмотреть ту ситуацию, на которую указывала защита – добровольный отказ от совершения преступления.
В судебной практике на сегодняшний день такого, считаю нет. Применение ст. 31 УК РФ судами это крайняя редкость, можно по пальцам одной руки пересчитать, а чтобы это относилась к ч.5 ст.228.1 – это за предел.
Зачастую, максимум, на что может рассчитывать обвиняемый – это получить в качестве смягчающих наказание обстоятельств - явка с повинной, полное признание вины, чистосердечное раскаяние в содеянном, активное способствование раскрытию и расследованию преступления. И все. Судьи не хотят рассматривать природу ст. 31 УК РФ по отношению к наркотикам.
По другому сегодня судебная и следственная практика идти не хочет.
Однако, реализация сформировавшегося замысла вовне всегда обусловлена соприкосновением лица с объективной действительностью, в связи с чем оно часто допускает ошибки, просчеты, недостаточно учитывает многие факторы, влияющие на совершение начатого преступления. Иногда субъект даже и не подозревает о тех трудностях, которые могут ему встретиться. При этом нередко на его пути появляются совершенно новые, зачастую более значительные трудности, чем те, которые вызываются неосмотрительностью принятого решения. И поскольку любая деятельность человека постоянно сопровождается чувственными процессами (эмоциями), происходящими в его психике, она изменяется под их влиянием.
Вместе с тем первоначальные побуждения, отвергнутые в процессе формирования замысла, иные способы его осуществления продолжают порой сохранять свою силу, противостоят уже начатому совершению преступления, препятствуя его завершению. Наряду с этим, могут возникнуть и новые побуждения – о необходимости изменения и даже прекращения начатой деятельности, приводящие к соответствующим решениям. Подобные решения могут осуществляться как помимо воли субъекта, так и в соответствии с ней, когда он добровольно отказывается от совершения преступления.
Установленное в уголовном законе определение добровольного отказа позволяет говорить о том, что в связи с прекращением лицом своей противоправной деятельности она теряет характер приготовления к преступлению или покушения на преступление. В действиях, направленных на совершение преступления, которые в итоге добровольно прекращены, отсутствует вина лица и общественная опасность, т.е. в таких действиях отсутствуют признаки состава преступления, а само деяние не является разновидностью преступления, его совершение исключает уголовную ответственность.
Под влиянием волевых процессов субъект может активизировать свою деятельность и, преодолев трудности, добиться ее завершения, т.е. совершить оконченное преступление. Но он же, благодаря воле, может и удержаться от совершения определенных действий, даже если они начаты, либо дать им другое направление. Волевое торможение деятельности – важное свойство личности, ибо «воля – это не просто желание и его удовлетворение, а это и желание и остановка, и желание и отказ одновременно».
Закон не ставит добровольный отказ в зависимость от каких-то строго определенных мотивов. В смысле уголовно-правовой значимости все они равны. Но это не значит, что следственные и судебные органы должны безразлично относиться к ним, ибо под влиянием мотивов определяется направленность действий субъекта на определенный объект и возникает его психическое состояние, оказывающее влияние на поведение.
Таким образом, правильное уяснение признаков отказа от преступления и поведении лица имеет большое теоретическое и практическое значение. Ибо не признание отказа добровольным, если он является таковым, ведет к необоснованному осуждению, что является грубейшим нарушением законности.
В конце хочу добавить, что по данным опроса «Левада-центра» (2019г.) ( АНО “Левада-Центр” внесена Минюстом в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента ) подбрасывание полицейскими наркотиков и фальсификация дел против неугодных - обычная практика в сегодняшней России, считают 66% опрошенных.
Россияне убеждены, что большинство подобных дел фальсифицируется силовиками ради корпоративных интересов, отчетности или носит заказной характер.
А ведь основное условие правильной квалификации преступлений это точный социально - правовой анализ признаков совершенного деяния. Установление же тождества фактических обстоятельств преступления и признаков соответствующей уголовно - правовой нормы является одним из основных условий соблюдения законности при отправлении правосудия по уголовным делам.
Необходимо в корне менять систему уголовного преследования в целом, применять другие критерии оценки работы следователей и дознавателей, если мы хотим, чтобы система досудебного разбирательства служила фильтром перед направлением дел в суд (нельзя поощрять за количество направленных дел в суд и низкий процент прекращенных дел, и наоборот — наказывать за оправдательные приговоры), повышать открытость судебной системы, максимально искоренять царящее повсеместно равнодушие, резко расширять подсудность судов присяжных, устранять зависимость судей от органов исполнительной власти, а также их тесную связь с правоохранительными органами.
Пока, увы, у нас этого не произошло...
Павел Иванов,
, к.ю.н., доцент, член Ассоциации юристов России, адвокат.
Pavel Ivanov.
Lawyer, Candidate of Juridical Sciences, Associate Professor
