Рассказ
Каждое лето, как он себя помнит, как только наступало тепло, когда горячее солнце медленно, но верно топило большие сугробы, иссушало их своими лучами, и появлялась пахучая, дурманящая голову зелень, его хозяева переезжали из зимней квартиры на другое место жительство. На огромный алаас, где тянется ввысь живая трава, качаются под ветром деревья, где воздух чист и такой простор, что порой Бурхалею было не обегать местность за день. В день переезда, когда огромная машина хозяина заполнялась тюками и коробками и отъезжала, он ждал своей очереди. Обычно Хозяин, усатый мужчина средних лет, сажал его в машину на последний, третий рейс. «Олор!»— обращался, наконец, Хозяин к Бурхалею. Истомившийся за день в ожидании этой минуты, пес легко для своего мощного тела влетал в кабину и в нетерпении жался к окну. «Быстрее, быстрее! Что же вы стоите, разговариваете, почему не торопитесь?» — глядел он на своих хозяев, время от времени поскуливая, как неразумный щенок.
Он очень скучал по этим местам в долгую зиму. Часто снилась Бурхалею зеленая трава, по которой он носился быстрее ветра. Часто снился лес, полный жизни, птиц, мышей, норок, зверушек; разных, знакомых и незнакомых, следов, запахов. Здесь на огромном алаасе, где их жилье стоит над речкой и в ряд над ней стоят другие дома с другими людьми, далее, в самом конце алааса есть старые заброшенные домишки. Там интересно бродить, обнюхивать, узнавать и предполагать, что же тут было, кто жил, приходил, проходил, что значит та или иная забытая старая вещь, все еще хранящая свои запахи, запахи чужой, неизвестной жизни, среди которых вдруг да появится новая, брошенная собирающимися здесь вечерами человеческими детьми. Все здесь мило и знакомо Бурхалею, где он вырос, превратился из пушистого комка в рослую лайку с широкой грудью, на которой, как воротник, красовался, будто кем-то специально нарисованный, белый ошейник. Его сильное тело носили белые же сильные ноги, а взгляд небольших, посаженных раскосо, как у медведя, глаз, вызывал у людей тревогу. Они всегда старались обойти его стороной на всякий случай. Бурхалей знал свою силу. Морда его была дерзкой и суровой, сам — настороженно грозный. Он долго не думал, не мямлил. Сразу решал дела, то есть вступал в бой и наводил порядок. Такой у него был характер. Если бы он был человеком, то это был бы сильный, крупный, немногословный, не очень красивый лицом, что не важно, прекрасно сложенный, умный и надежный мужчина. Да-да, тот самый, который более всех разбивает женские сердца и с которым хоть на край света. Однако ему суждено было стать собакой, хотя характер имел почти человечий. Он всегда добивался своего. И все местные псы, не говоря уже о глупых болонках, привозимых из города, это тоже знали и побаивались. Свою силу не раз и не два он доказывал на деле, в схватке, когда напрочь отделял шкуру в месте укуса мощными клыками у того, кто смел ему перечить, прокусывая для боли, но не до смерти. Он жалел себе подобных, но глупых псов. Этого было достаточно. Его боялись за дерзость, но и уважали одновременно, что не убил.
И, конечно, как и в человеческой среде, Бурхалей имел вес и среди дам своего общества. Молодые, но не очень умные красавицы заигрывали с ним в открытую. Смело кидались навстречу опытные самки среднего возраста. Старушки с сожалением в душе втягивали запах его сильной плоти, когда он гордо проходил мимо. Ходил же Бурхалей тоже красиво. Независимо, прямо, не обращая ни на кого внимания. Он знал этих самок наперечет и не прельщался красотой молоденьких. В своей подруге он искал такое же бесстрашие, какое имел сам. Бесстрашие и верность. Последнее аккурат как у людей.
Однако Бурхалея сейчас держали на привязи, ибо собак кругом появилось тьма-тьмущая, в каждом дворе обитали хвостатые. «Как бы опять кого не задрал в начале лета, пусть освоятся, привыкнут», — решил Хозяин, наученный опытом прошлых лет. Пес томился в ожидании, погрустнел, почти не ел. Но в один из вечеров закончилась и его неволя. Тяжелая цепь радостно звякнула, падая с шеи, Бурхалей встрепенулся, улыбнулся Хозяину и не торопясь вышел со двора. Наконец, долгожданная свобода, лето и простор! Смакуя это время, это счастье, он не торопился, решив обследовать дальние заброшенные домишки и легко затрусил по дороге.
Но что это? Самый последний из домишек встретил его человеческими голосами. Среди шума, движения, запаха только что прибывшей машины, детских и женских голосов, он учуял Ее запах. Возле крыльца старого домика лежала роскошная большая овчарка. Она была моложе его года на четыре, еще свежа, с лисьей рыжей шерстью по бокам, черной блестящей спинкой, ухоженная, уверенная и сильная. Бурхалей замер, притаился в траве. Сердце сильно забилось. Такой гармонии и силы во внешности себе подобных он еще не встречал. Она легко поворачивала высокую шею то к хозяевам, то к детям, в унисон этому поднимались ее четко очерченные, красивые уши. Высунув язык от жары, собака отдыхала. Как она была хороша!
Интересно, ее и не думали привязывать. Люди заносили в домик вещи, суетились, и, наконец, все ушли туда. Для Нее специально попридержали дверь. Никто ее не отогнал, как часто выставляли вон его самого. Бурхалей давно усвоил: дом хозяев – не его территория.
Вскоре запахло едой, слышались голоса, смех. Прошло достаточно времени, приоткрылась со скрипом дверь и появилась Она. Секунду постояв, прислушалась, напряглась, втянула в себя воздух и грозно, с лаем понеслась в его сторону. Она была очень красива в своем полете – шерсть на загривке вздыбилась, хвост победно поднялся вверх. Еще секунда и она кинется на него, драки не избежать. Приблизившись очень близко, оскалившись и с рыком, Она сделала сильный, проверочный рывок к нему. Он не ответил на ее нападение, улыбнулся и завилял хвостом. Она опешила от такой наглости. Сделала второй рывок и на всякий случай отступила. Бурхалей продолжал улыбаться и вилять хвостом. Она оказалась не дурой, поняла его, успокоилась и чуть улыбнулась уголками рта. Потом они обнюхались. Это было божественно. Он учуял запах ее шелковой блестящей шерсти, запах другой жизни, не в конуре, увидел крепкие зубы … И забыл про все на свете.
Вскоре ее окликнули. Она молнией метнулась в дом. Имя у нее было короткое и стремительное, как она сама – Альфа.
… Всю ночь он провел в кустах возле Ее ограды. Она вышла ранним утром. И это была любовь.
Первой в то утро из дома появилась старая худая женщина. Увидев их вместе, она закричала, побежала за ним, отгоняя. Бурхалей убежал в лес. Альфа осталась стоять с хозяйкой. Почему? Неужели все, что было – было неправдой? В его душе поселилась грусть.
Вскоре из дома вышел молодой мужчина, и он услышал знакомые слова – Альфа, Бестях. Неужели ее увозят туда? Нет, не то. Или он ей не пара? Она сильно хороша для него, сильно умна. Для нее Хозяйка превыше всего. Но при чем Бестях? Бурхалей знал этот поселок. Они часто там бывали. Хозяин делал покупки в магазинах. Он охранял его большую машину. Бестях означало для него поездки. И часто видел он там своих сородичей, голодных грязных собак. Далее он не мог сообразить, не мог понять, что хозяева Альфы приняли его за бездомного пса из Бестяха.
Целый день он торчал далеко за оградой, наблюдая за своей избранницей. Приходила она к нему нечасто. А он изнывал от любви. Потом он решил приблизиться. В него запустили палкой. Дальше рисковать он не стал, остался на прежнем месте.
Очень хотелось есть. Бурхалей сходил к воде, напился вдоволь, стало лучше. В середине дня мужчина с машиной уехал. Остались Хозяйка, худая женщина, двое маленьких детей с молодой мамой. Стало не так опасно. Пес приблизился и созерцал двор из-за ограды. Так прошел день.
На следующее утро худая старуха, увидев его, всплеснула руками, потом заторопилась обратно в дом и поставила возле ограды миску с едой. Бурхалей поел кашу с костями с большим удовольствием, пока во дворе никого не было.
Альфа теперь не отходила от него, но и далеко со двора — он ее звал, просил — не торопилась. Что эта за привязанность к дому, он не мог понять.
Сердобольная худая женщина продолжала его кормить, и он уже стал бывать во дворе, убегая каждый раз, когда скрипела дверь дома.
— Не выходите, укусит! – кричала молодая женщина детям и швыряла в его сторону все, что попадется под руку. Но она была неумелая, худая и слабая, поэтому Бурхалей ее не боялся. Желание быть рядом с Ней и только с ней не покидало его. Оно было сильнее всего в мире. И он все чаще стал проникать во двор, трусливо убегая при появлении людей, как нашкодивший кот, вернее, пес.
Вернулся человек на машине, и оттуда появилась собака. Это был толстый, старый и разнеженный пес со злыми глазами. Повадки у него были барские. Он важно, подняв хвост и красуясь, прошелся по двору, с интересом поглядывая на Альфу. Видно, и он имел виды на нее. Заметив Бурхалея, пес сразу кинулся на него. Бурхалей умело, схватив за шкирку, бросил его оземь, свалил с лап, и, навалившись телом, полоснул клыками под ухом. Пес стойко выдержал удар, не взвыл, не завизжал. Бурхалей понял, что и тот был не робкого десятка. И, возможно, будь он моложе и ему бы несдобровать. Ведь в схватке с противником главное не вес, не напускная бравада, а стойкость и умение. В душе он зауважал старика.
Что тут началось! Все стали гоняться за ним и швырять чем попало. Бурхалей мгновенно стал изгоем, посягнув на этого толстого всеобщего любимца.
Но он терпел. И вытерпел. Вскоре мужчина с собакой уехали. Разговаривали люди чаще на непонятном ему языке. Потом Хозяйка ласково произнесла знакомое слово: «Догор». Он завилял хвостом, а она воскликнула: «Его зовут Догор!». Бурхалей улыбнулся ей.
В одну из белых ночей Хозяйка, встающая, как все возрастные люди, рано, приоткрыла занавеску и застыла. На нее, не моргая, смотрела большая медвежья голова. Женщина обомлела. Но в следующую секунду она определила, что это никакой не медведь, а бездомный пес, неприкаянная душа, ждет-не дождется свою Альфу, видящую десятый сон на полу возле ее кровати. «Надо же, и они страдают от любви, как люди», — вздохнула она и теплая волна нежности и сострадания обдала ее сердце. С того момента влюбленный пес стал ее любимчиком.
А на следующий день все из этого дома знали его имя – Бурхалей. Больше всего этому обрадовалась худая женщина, Хозяйка: «Слава Богу! Так он домашний, не бездомный, значит, не больной. Ладно, что делать, это любовь, хотя овчарок хотелось». С тех пор он стал есть рядом с Альфой и даже отдавал ей свою еду, хотя в животе урчало.
Все разом подобрели, даже мужчина с собакой, который вновь вернулся. Только пострадавший пес со злыми глазами лежал грустный в тени под машиной, остро переживая свое поражение. Он понял, что время его ушло, что пришли другие, дерзкие и сильные. Это понимание стало для него шоком. Он лежал, страдая, как человек, пищу не принимал, хотя поесть любил. Все на свете стало для него неинтересным.
Бурхалей свободно ходил по двору, не обращая на него внимания. Хозяйка, мужчина с женой и детьми гладили его, бросали вкусные куски еды. Все его любили, и он любил всех. Это было настоящее счастье, которое он никогда не испытывал. Но Поэт сказал, что ничто не вечно под луной. Так и есть. В один из вечеров худая женщина повела Альфу в дом и посадила на цепь. Бурхалей недоумевал – за что, почему?! Но понял все, когда услышал шум машины Хозяина. Он прорвался в дом и увидел, как из глаз Альфы текут слезы. Потом зашел Хозяин, Бурхалей метнулся на кровать рядом с Альфой и стал кричать: «Нет! Нет! Не забирай меня!». Альфа завыла еще сильнее. Твердая рука Хозяина зацепила на ошейнике поводок. «Десять дней его дома нет!» — сердито сказал он. Бурхалей виновато пошел рядом. Сердце надрывалось. Из машины он слышал, как продолжала рыдать в старом домике его любовь.
