Те, кто был близко знаком с Леонидом Брежневым, характеризовали его как человека сдержанного и даже спокойного. Однако и в жизни генсека бывали случаи, когда он был не в силах совладать со своим гневом. Одну из подобных историй вспоминал и родной брат Брежнева Яков Ильич, который очень сожалел о том, что «не дал Леониду отрубить башку» Виктории Петровне.
Как известно, Леонид Брежнев долгие годы пользовался огромной популярностью у противоположного пола. Причем в жизни генсека были не только мимолетные увлечения, но и серьезные романы, которые случались даже после того, как Брежнев вступил в брак в Викторией Петровной. Впрочем, многие уверены в том, что эта женитьба оказалась, что называется, ошибкой молодости. Леонид Ильич зарегистрировал отношения с Викторией Петровной в 1927 году, когда ему едва исполнился 21 год. Впоследствии, как утверждает Олег Смыслов, автор книги «Любви все звания покорны», со ссылкой на племянницу главы страны, Брежнев признавался своему брату Якову в том, что не любит жену и остается в семье только ради детей.
Между тем однажды Леонид Ильич все же решился на развод. Если верить Евгению Додолеву, автору издания «Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы», во время войны будущий генсек обзавелся фронтовой подругой. После победы Брежнев даже явился домой вместе со своей пассией, врачом Тамарой Лаверченко, полный решимости расстаться с супругой. Правда, Тамаре Леонид Ильич велел ждать у подъезда. Он вышел через несколько минут и со слезами на глазах проводил Лаверченко на поезд. Дело в том, что Виктория Петровна закатила мужу скандал и пригрозила, что сломает ему карьеру, если он от нее уйдет.
Наверное, именно поэтому Леонид Брежнев любил повторять: «Она как чемодан без ручки - и выбросить жалко, и таскать неудобно». При этом он имел в виду Викторию Петровну. По крайней мере, так утверждает Любовь Брежнева на страницах своей книги «Племянница генсека». Вообще, по мнению Любови, Брежнева никогда не отличалась красотой и все время комплексовала, находясь рядом с харизматичным и обаятельным супругом. Как вспоминала фронтовая жена Брежнева Тамара Лаверченко, молодой Леонид Ильич нравился практически «всем девчонкам». Поэтому неудивительно, что Виктория Петровна так боялась его потерять. Но для того, чтобы этого избежать, Брежнева прибегала не только к шантажу, но и к покорности.
Поначалу у Виктории Петровны последнее не слишком получалось, а однажды так вывела из себя Леонида Ильича, что тот схватился за топор. Как пишет Игорь Оболенский в своей книге «Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи», еще во время войны Виктория Брежнева заявила супругу, что у нее, мол, очень скромный гардероб. В ярости прежде сдержанный и спокойный Брежнев вдруг сгреб все платья и туфли Виктории Петровны и попросту изрубил наряды топором. В тот момент по щекам будущего генсека текли слезы.
Со временем Виктория Брежнева стала более острожной. Она, как утверждает автор книги «Брежнев: правитель «золотого века», никогда не лезла в политические дела мужа: Леонид Ильич этого терпеть не мог. Зато весь быт супруга Виктория Петровна и в самом деле взяла на себя. И здесь она вертела Брежневым, как хотела. По сути, если верить Любови Брежневой, именно Виктория Петровна стала главой семьи. Своих многочисленных сестер и их детей, которые, кстати говоря, никогда не брезговали и даже пользовались родством с генеральным секретарем, Виктория Брежнева тщательно оберегала и защищала, а вот близких мужа, напротив, старалась изолировать. В частности именно так она поступила и с родным братом Брежнева Яковом Ильичем.
Если верить изданию «Самые секретные родственники» под авторством Николая Зеньковича, Яков Брежнев много лет злоупотреблял спиртными напитками. Глава страны пробовал его лечить и даже поручал ведение профилактических бесед с Яковом Юрию Андропову. Но все оказалось тщетно. Ситуация усугублялась тем, что на фоне регулярных и непомерных возлияний у Якова Брежнева развились отклонения в психике. В конце концов Брежнев оградил себя от младшего брата. На ограничении контактов настояла именно Виктория Петровна. Зная об этом, Яков Ильич как-то раз признался своей дочери: «Дурак я, что не дал тогда Леониду башку ей отрубить».
