В 1903 году Владимир Ильич, с которым на тот момент Сталин не был еще знаком, прислал последнему письмо. Эта был первый личный контакт вождя с Кобой. Однако послание Ленина Иосиф Виссарионович не сохранил. Он предпочел сжечь письмо, о чем впоследствии очень сожалел.
Иосиф Виссарионович Джугашвили, позднее взявший псевдоним Сталин, впервые познакомился с марксизмом еще во время учебы в Тифлисской духовной семинарии, то есть будучи еще несовершеннолетним. Сам Сталин рассказывал об этом так: «В революционное движение я вступил с 15-летнего возраста, когда я связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе». По одной из версий, именно за революционную деятельность будущий лидер партии и был исключен из семинарии.
Некоторое время Джугашвили перебивался репетиторством, работал в обсерватории, однако главным делом для него стало дело революции. Он вел марксистский кружок для железнодорожников, организовывал собрания и митинги, сам выступал перед рабочими. Неудивительно, что такая активность вскоре привлекла к нему внимание соответствующих органов. В 1901 году был арестован лично знавший Ленина социал-демократ Виктор Курнатовский, который вел партийную работу в Тбилиси. Тогда же на месте работы Сталина, в физической обсерватории, был произведен обыск. С этого момента Иосифу Виссарионовичу пришлось перейти на нелегальное положение, в разряд революционеров-подпольщиков.
Спустя 2 года после того, как социал-демократы разделились на меньшевиков и большевиков, Джугашвили предпочел присоединиться к последним. В том же 1903 году Сталин, который, конечно, был наслышан о Владимире Ленине, наконец-то с ним познакомился. Однако, как утверждают Асхад Шэуджен, Евгений Харитонов и Георгий Галкин, авторы издания «Вождь», произошло это только по переписке. Иосиф Виссарионович, называвший Ленина не иначе как «горным орлом», поделился своими восторгами в отношении вождя с другом, находившемся тогда в эмиграции. Вскоре Сталин, который к тому моменту уже был отправлен в ссылку, получил не только ответ от приятеля, но и письмо от самого Ленина.
Письмо Ильича произвело на Сталина неизгладимое впечатление. Через много лет Джугашвили рассказывал, что это письмо «давало смелую, бесстрашную критику практики нашей партии». Однако Иосиф Виссарионович явно преувеличивал, так как письмо от вождя являлось обыкновенным циркулярным инструктажем и даже называлось обезличенно «Письмо к товарищу о наших организационных задачах». Скорее всего, аналогичные послания получали многие революционеры. Кстати, Джугашвили, будучи настоящим подпольщиком, поспешил сжечь письмо, о чем, если верить обществоведу и автору множества книг о Сталине, Владимиру Суходееву, он впоследствии очень сожалел.
Сожаление, которое испытывал Иосиф Сталин, судя по всему, было связано с культом вождя, царившим в Советском Союзе, а также с восторженным отношением к Ленину самого Сталина. По крайней мере, Иосиф Виссарионович не скрывал своих чувств от первой личной встречи с Ильичом. Это случилось в 1905 году, когда Сталин и Ленин встретились на конференции большевиков в Таммерфорсе в Финляндии (ныне город Тампере). В сборнике статей «Революция 1905-1907 годов в национальных районах России» (1949 год) говорится: «Эта встреча произвела огромное впечатление на товарища Сталина». Несмотря на то, что в то время пропаганда отличалась некоторым преувеличением фактов, знакомство с вождем наверняка Сталина впечатлило.
Впрочем, это чувство пришло к Сталину позже. Дело в том, что Коба надеялся увидеть «великана, статного и представительного». Ленин же оказался мужчиной небольшого роста, невзрачным и, как выразился Иосиф Виссарионович, обыкновенным. Такой великий человек, по мнению Сталина, должен был опаздывать на собрания. Но Владимир Ильич, как выяснилось, пришел раньше всех и забился куда-то в угол. Сталину такое поведение вождя показалось «нарушением правил». Только впоследствии Иосиф Виссарионович понял, что простота и скромность были одними из самых сильных сторон Ленина. Хотя Ильич до революции скрывался так же, как и Сталин, и, возможно, это уже вошло в привычку. Не исключено, будь Ленин на месте Сталина, он бы тоже сжег то письмо.
