В романе К. Симонова «Живые и мертвые», и его одноименной экранизации, есть эпизод, не оставляющий никого равнодушным. Когда выходящие из окружения бойцы встречают нескольких артиллеристов, которые вывезли свою пушку из-под самого Бреста.
Неизвестно, что подразумевал сам автор, но подавляющему большинству читателей и зрителей, сразу вспоминалась героическая Брестская крепость, о которой в Советском Союзе не знал разве что самый последний двоечник. Оборону Брестской крепости проходили в школе, и не только на уроках истории, про неё писали книги и снимали фильмы.
И, возможно, многие не задумывались о том, что про подвиг защитников крепости почти ничего не известно. Всё, что мы имеем сегодня — это небольшое количество трофейных немецких документов, раскопки в самой крепости, да рассказы некоторых её защитников, попавших в плен и после войны дававших показания. О том, что в крепости остались и продолжали сопротивление части Красной Армии, в 41-м году никто не знал. Единственное упоминание в советских документах — это донесение штаба 4-й армии от 22-го июня о том, что гарнизон крепости «потерпел от авиации и артиллерии противника большой урон» и вынужден был оставить Брест. Неизвестно даже точно, какое количество человек находилось в крепости и какие именно части. Историки приводят самые разные цифры от семи до девятнадцати тысяч. В их числе пограничники, конвойный батальон НКВД, различные части 28-го стрелкового корпуса и входивших в него 6-й и 42-й стрелковых дивизий, прибывшие на сборы запасники.
Брестская крепость отнюдь не являлась оборонительным сооружением в 1941 году, а использовалась для складирования различных припасов и размещения личного состава. Причем некоторые подразделения там расквартированные, ночью 22-го июня находились вне крепости. Видимо, точных данных уже никто никогда не узнает.
По сути единственным источником о том, как происходил штурм Брестской крепости является донесение командира 45-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Шлипера, откуда и взята вся информация в русскоязычных источниках. К сожалению, использовался крайне неграмотный перевод этого документа на русский язык, что внесло большую путаницу.
Собрав воедино самые различные немецкие источники, можно точно обозначить следующие моменты.
Непосредственный штурм крепости был поручен частям 45-й пехотной дивизии. Дивизия была усилена артиллерией 27-го артиллерийского командования (Arko 27), в подчинении которого находился дивизион с девятью 211-мм мортирами, два дивизиона 105-мм пушек и 150-мм гаубиц. Также привлекались дивизионы мортир 112-го и 148-го артиллерийских командований. Против крепости немцы впервые массово применили реактивную артиллерию. В подчинении штаба 4-го полка специального назначения было два отдельных дивизиона (6-й и 8-й, всего пять батарей шестиствольных реактивных миномётов) и 105-й дегазационный дивизион, вооруженный 320-мм реактивными установками. В донесении упоминается, что массированный артиллерийский огонь по крепости велся не столько с целью её разрушить, сколько ошеломить противника. Пробить толстые стены крепости, которую немцы хорошо знали (они уже захватывали её в 1939 году), даже тяжелыми мортирами было сложно, не говоря про более легкие орудия. На следующий день к обстрелу присоединился 833-й артиллерийский дивизион, на вооружении которого было две 600-мм мортиры, носившие собственные имена «Один» и «Тор». Обе мортиры выпустили по крепости 31 снаряд. Немецкое командование хотело проверить действие своих самых мощных орудий, но в полной мере это не удалось. Хотя разрывы двухтонных снарядов производили сильное впечатление (облако дыма поднималось на высоту свыше полутораста метров и оставалась воронка диаметров 30 метров), ни в одно из бетонных укреплений немецкие артиллеристы просто не попали. Посмотреть на результат стрельбы этих мортир в Брест и приезжал Гитлер вместе с Муссолини.
В описании обороны Брестской крепости упоминалось про танки. Современные историки ставили под сомнение участие танков в штурме крепости, так как немецких танковых дивизий там не было. Речь могла идти лишь про штурмовые орудия 192-го дивизиона. Однако танки были. В районе Бреста находился немецкий бронепоезд No28, в составе которого был 28-й танковый взвод с тремя танками Pz.Kpfw.739(f) (трофейные французские танки Char de Cavalerie 35S). Эти три танка атаковали крепость 23-го июня, но были сразу подбиты огнем зенитных орудий. Этот факт показывает, что защитники крепости были вооружены отнюдь не только винтовками. На их вооружении были различные артиллерийские орудия и даже бронетехника: 16 танков Т-38 и 9 бронеавтомобилей БА-10 и БА-6, входивших в состав 75-го разведывательного батальона 6-й стрелковой дивизии.
По немецким данным, на 29-е июня в Бресте (не только в крепости) частями 45-й пехотной дивизии было взято в плен 101 командир и 7122 бойца Красной Армии. Последние защитники крепости ещё продолжали сражаться среди развалин, но 45-я дивизия уже пошла дальше на восток.
Немецкие документы попали в руки советского командования только в 1942 году, лишь в 50-е годы начали разбирать развалины. Однако, информации было получено немного, и она была чересчур обрывочна, чтобы как-то прояснить ход боевых действий. Так же не могли прояснить что-либо и освобожденные из плена бойцы, показания которых были крайне противоречивы.
Поэтому все имеющиеся описания боевых действий гарнизона при обороне Брестской крепости, не основаны на достоверных фактах и носят скорее предположительный характер. Неизвестно число погибших, так как до сих пор нет точных данных по числу людей, находившихся в крепости к утру 22-го июня. Кроме того, некоторые подразделения покинули крепость сразу после начала штурма, небольшие группы вырывались уже в ходе боёв.
Единственное, что не подвергается сомнению, и что подтверждают сами фашисты — это героизм оставшихся в живых бойцов, которые продолжали сражаться многие недели в развалинах Брестской крепости.
