Корреспондент ФАН обсудил с бывшим работником главной спецслужбы Латвии навязываемую властями идеологию «советской оккупации».
Для чего расширяют «частный» музей оккупации в Старой Риге за государственные миллионы евро? Почему здесь будет еще и мемориал жертвам «советской оккупации» и только? А как же мирные жители, убитые фашистами и их местными пособниками — охранниками концлагерей, членами зондеркоманд и полицейских батальонов, проводивших карательные операции в самой Латвии, в Ленинградской и Псковской областях, в Белоруссии?
Такого мемориала на площади Стрелков явно не будет. Ведь он не вписывается в ту «идеологическую диверсию», которую проводят власти Латвии. Об этом Федеральному агентству новостей рассказал в видеоинтервью известный в республике предприниматель Арнольд Бабрис, в прошлом высокопоставленный работник главной спецслужбы Латвии — Бюро по защите Конституции, в котором он курировал экономический сектор.
Отметим, что дед Бабриса был депортирован из Латвии 14 июня 1941 года в числе 15 424 человек, среди которых были и евреи, и русские. Бабушка с дочкой — будущей мамой Арнольда — покинули хутор, избежав депортации. А родной дядя Модрис Зикманис был «лесным братом» чуть ли не до 1954 года. При этом Арнольд не страдает русофобией и ненависть не застит ему глаза, чтобы не понимать, что и как творят те, кто все эти годы независимости находятся у кормушки.
На площади Стрелков у набережной Даугавы в Риге памятник красным латышским стрелкам словно оскопили, сбив с постамента слово «красные», но оставив пятиконечные звезды на фуражках и первую высшую награду советской власти — орден Красного Знамени — на гранитной шинели. То ли посчитали, что на такой высоте (13 метров с постаментом) малозаметно, то ли не дотянулись.
Зато дотянулись до музея красным латышским стрелкам, переоснастив его в музей оккупации в 1993 году. Причем вначале речь шла лишь о «советской оккупации», это потом уже спохватились, что нехорошо как-то вышло — фашистский режим за оккупацию-то и не посчитали… Спустя какое-то время добавили и небольшой раздел о «фашистской оккупации», ведь нацистский режим для национальной элиты Латвии, конечно, был куда милее сталинского.
Однако одним миром мазать разные периоды советской власти — это как смешивать, к примеру, деготь с пирожным. Недаром же многие латыши называют свою страну оккупированной именно сейчас и ностальгируют по СССР 1970-х годов.
Но главная и ударная цель музея оккупации — это, конечно же, «советская оккупация»: с 17 июня 1940 года, когда в Латвию по договоренности с ее диктатором Карлисом Улманисом был введен ограниченный контингент Красной армии, и до начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года. Второй период — послевоенный, начавшийся с освобождения Риги 13 октября 1944 года и длившийся, согласно нынешней местной трактовке истории, до 1991 года.
Поэтому отнюдь не странно, что зачинателем этого музея и нынешним главой его совета является почетный профессор немецкого языка и литературы университета Висконсин-Мэдисон (США) Валтерс Ноллендорфс, имеющий высшую награду ЛР — орден Трех звезд и немецкий орден «За заслуги перед ФРГ».
Ноллендорфс — сын довоенного офицера полиции, родился в Риге в 1931 году. Можно представить, чем занимался его отец, если в 1944 году во время наступления советских войск семья бежала в Германию. Когда Валтерсу исполнилось 19 лет, он уехал в США, где свою приверженность всему немецкому подтвердил степенью магистра немецкого языка и литературы в университете штата Небраска, а затем уже в Висконсинском университете защитил степень доктора философии, где работал доцентом. Занимался издательской деятельностью, вел молодежный латышский журнал, в конце 1950-х возглавлял Американо-латвийскую молодежную ассоциацию, организовывал латышские школы в США и Германии.
А на исторической родине Валтерс впервые объявился в 1988 году. Тут его деятельность приобрела новые черты. Кому, как не ему вместе с другими зарубежными спецами, было придумать и возглавить музей оккупации, куда стали водить и школьников, и студентов, и официальные делегации, а также проводить выездные экспозиции, конференции и семинары, причем на разных языках и в разных странах. А еще музей издает «Ежегодник музея оккупации Латвии». И все бесплатно, разве что от пожертвований не отказываются. Вот ведь и сейчас, помимо 7,5 млн евро из госбюджета, на расширение музея собрано еще 1,5 млн в виде частных пожертвований.
Монументальное строительство идет сейчас в Старой Риге. В сравнении с музеем оккупации одна из основных достопримечательностей города — Дом Черноголовых, гильдия иностранных купцов с покровителем Святым Маврикием (по черной голове в гербе братства и название), — сущая мелочь! Красивейшее здание, известное с 1334 года, но разрушенное во время Второй мировой, было восстановлено в конце 1990-х.
Мрачная коробка музея красных латышских стрелков, построенного в 1970 году, тогда не могла заслонить ни этот Дом Черноголовых, украшающий ныне Ратушную площадь, ни саму Ратушу, которую артиллерийским огнем разнесли фашисты 29 июня 1941 года. Воссоздали ее лишь в 2003 году, сейчас в ней заседают депутаты Рижской думы.
Так вот, музей стрелков, полвека назад не вписывавшийся в облик Старой Риги, в наше время в новом обличье не вписывается и подавно, заслоняя собой городские достопримечательности.
Идея, как любил говаривать бывший генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, «расширить и углубить» музей оккупации возникла еще в 1990-е годы. К слову, закоперщик перестройки вместе с супругой были в этом музее во время посещения Латвии в 1987 году и даже встречались здесь с одним из красных латышских стрелков, охранявших Ленина.
А в нынешние времена в этих же стенах бывала, в частности, канцлер ФРГ Ангела Меркель, которую от увиденного в дрожь не бросало, а, наоборот, как-то примиряло с нацистским прошлым своей страны: тут тебе Гитлер и Сталин на одних весах истории, к чему издавна клонили некоторые западногерманские историки. И Петро Порошенко хаживал по залам музея оккупации, кляня российскую «оккупацию». Вот такие гримасы истории, дорогой Михаил Сергеевич! В ней вы занимаете явно неказистое место.
Долго ли умеючи, но уже в 2001 году архитектор Гунарс Биркертс предложил проект укрупнения музея оккупации. Вначале не пошло дело: то стройуправа Рижской думы «святое дело» тормозила, то группе архитекторов проект виделся неказистым. А потом и вообще экономический кризис на время прикрыл тему.
Да, если вы думаете, что это русские козни, то зря. В Латвии все, что касается интеллигентских профессий, и в советское, естественно, оккупационное время было за латышами. В Академии художеств, например, образование можно было получить практически лишь на латышском, хотя он госязыком тогда не был, как, впрочем, и русский. В медицинском тоже приоритет был нацкадрам. Архитекторы также преимущественно были из своих.
Никто латышские школы в республике не запрещал, высшее образование на латышском — тоже. Но вот правовед и правдолюб Нил Муйжниекс, родившийся в 1964 году в Лос-Анджелесе в семье бежавших из Латвии в 1944 году латышей и получивший образование в Принстонском и Калифорнийском университетах, в сентябре 2004 года вдруг заявил, что при советской власти за использование латышского языка можно было попасть в тюрьму!
А ведь этот интеллигентнейший вроде человек, приехавший на свою этническую родину в 1993 году, с 1994 по 2002 год возглавлял Латвийский центр по правам человека и этническим исследованиям. С 2010 по 2012 год был главой Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью в Совете Европы, а с 2012 по 2018 год исполнял обязанности комиссара Совета Европы по правам человека! По правам человека, Карл!
Что же тогда говорить о бывших легионерах двух латвийских дивизий Waffen SS, присягавших Адольфу Гитлеру? Об их семьях, бежавших на Запад с отступающими войсками вермахта? О детях и внуках, родившихся на чужбине? Примерно 30 тысяч из них вернулись на родину после 1991 года. Надо ли объяснять, с каким настроем? А сколько местных деятелей, у кого предки тоже были эсэсовцами или полицаями?
Поэтому президенты Латвии и не чураются чествовать легионеров, а депутаты национального объединения, входящего в правящую коалицию, помогают организовывать ежегодные шествия в честь латышского добровольческого легиона СС, участвуя в нем в первых рядах.
Так что неудивительно, что нацистскую оккупацию не только усиленно приравнивают к советской, но и выставляют последнюю еще более кровавой и античеловеческой. Что-то не припомню, что построили в Латвии, кроме концлагерей, администраторы Остланда и их местные приспешники?
А вот даже на излете поносимой советской власти ленинградские монтажники и мостостроевцы с профессионалами и учеными из многих республик Советского Союза успели построить в Риге красавец вантовый мост (один из крупнейших на тот момент в Европе), телецентр и самую высокую телебашню в ЕС. Мне лично довелось участвовать в испытаниях-приемке моста и окончательном монтаже иглы телебашни.
Возникает естественный вопрос: если власти в голос так поносят прошлое, так почему вот эти самые яркие символы «советской оккупации» в Латвии (мост и телебашню) не снести? Успели же разнести и «прихватизировать» десятки успешных предприятий местные правдолюбцы и бессребреники. Что мешает? Если уж быть до конца принципиальными, давайте рушить все, что связано с клятым прошлым: школы, больницы, ГЭС, жилые дома... А то какая-то выборочная получается борьба с последствиями оккупации. И касается она, прежде всего, ни в чем неповинных русских и русскоязычных жителей страны. Сколько уже уехало, но все мало нынешним законоборцам.
Хорошим тоном в среде латышской интеллигенции стали никем ненаказуемые призывы освободиться от русских вшей, сделать Ригу вновь чистой, поступить с русскими как с балтийскими немцами, когда их в добровольно-принудительном порядке выдавливали из Латвии на этническую родину перед Второй мировой. К чему готовят страну, разжигая ненависть к русским?
Однако вернемся к музею оккупации. После кризисных лет вновь был поднят вопрос о его расширении. Но на этот раз воспротивился главный архитектор Риги Гвидо Принцис, заявивший, что «Дом будущего» нарушает принцип застройки в Старом городе и не учитывает культурно-историческую ценность нынешнего здания музея. И что? Гвидо после этого, мягко говоря, послали. Подумаешь, архитектор! Дело-то архиважное и архиспешное, как говаривал классик, столь нелюбимый теми, кто столько сделал для появления Латвии на карте мира.
Нью-большевики из Сейма, а в нем главенствуют сплошь национальные партии разной степени радикальности, в сентябре 2016 года простым голосованием решили дело, выведя музей из-под юрисдикции Рижской думы и передав его под начало министерства охраны окружающей среды и регионального развития, а также возведя музей в статус «объекта национальных интересов». Звучит весомо: «объект национальных интересов». Почти как кодекс строителя коммунизма. Хорошо еще, что не сделали «национальным достоянием». Хотя одно от другого мало чем отличается. Но еще один парадокс: между собой на этом объекте рабочие общаются по-русски…
Как бы там ни было, Валтерс Ноллендорфс, ощущая свою особую «миссию», разнес в пух и прах в июле 2018 года главу Латвийского национального телевидения, опубликовав критическое послание в его адрес во всевозможных национальных СМИ и даже на одном патриотическом портале. А возмутило главного «оккупационщика» доминирование слова kolektīvs во время трансляции с шествия Вселатвийского праздника песни и танца.
«Неужели в независимой Латвии нужно продолжать использовать это слово, введенное коммунистической идеологией коллективизма?» — негодовал Ноллендорфс. Ему дружно вторили комментаторы и читатели особой патриотической направленности. Интересно, знают ли г-н музейщик и его адепты, что в Латвии во время независимости выпущен словарь латышских жаргонизмов, в котором подавляющее большинство состоит из чуть искаженных, но хорошо узнаваемых русских нецензурных выражений? Вот где праведным гневом разразиться бы. Или направить негодование на искажение образа Старой Риги натыканным то тут, то там новоделом.
Кто давал разрешение на строительство того или иного новодела в Старой Риге? Явно ведь у разрешителей есть имена и фамилии? Но с этим в Латвии все тип-топ: свои люди — сочтутся. Главное, чтобы документы были оформлены на хорошем госязыке.
Вот ведь и новоявленный глава министерства культуры, науки и образования, бывший тенор Латвийской оперы Наурис Пунтулис, руководивший прежде фракцией нацобъединения в Рижской думе, видит себя, прежде всего, борцом с остатками русской прессы в республике. А ведь новый президент-мигрант из ФРГ латышско-еврейского происхождения Эгилс Левитс лишь намекнул об этом как о долгосрочной перспективе. Наурис же взял под козырек и уже поделился с журналистами, как он расправится с русскими СМИ в самое ближайшее время: в частности, добьется повышения налога на издания, выходящие на русском. Пусть все узнают новости только на госязыке!
О святости госязыка и поклонения ему ярко свидетельствует и такой эпизод, случившийся 8 июля на инаугурации экс-министра юстиции страны и автора преамбулы к Конституции, законодательно закрепившей, что Латвия является государством для латышей. Во многом благодаря этой заслуге Левитс и был выдвинут нацобъединением в президенты. А так как президента в Латвии избирают 100 депутатов Сейма, то вопрос был решенным. Но даже и в этом случае в доску своему президенту не простили оговорку в словах. Спикер Сейма все от того же нацобъединения Инара Мурниеце тоном строгой училки попросила инаугурируемого повторить присягу, так как тот вместо «с осознанием» (pēc apziņas) произнес «на совесть» (pēc sirdsapziņas). Левитс, как послушный ученик, поклялся во второй раз.
Что же касается «объекта национальных интересов», то недостатка в средствах он испытывать точно не будет. Это же не Рижский технический университет — бывший Рижский политехнический институт, открытый еще в 1862 году. Его главный корпус 1958 года постройки находится наискосок от музея оккупации и давно требует капитального ремонта. Но денег на это нема. Как и на многое самое необходимое в стране. Цены, тарифы, налоги растут, транзит российских грузов сокращается, экономика скукоживается, люди уезжают.
Ежегодно Латвия теряет до 20 тысяч человек, что сопоставимо с тем, как если бы Россию каждый год покидали жители такого города, как Екатеринбург — полтора миллиона человек! Это настоящая трагедия для маленькой республики.
За отрицание «советской оккупации» в Латвии предусмотрена уголовная ответственность. Но кто и какую ответственность понесет за выдавливание своих жителей из страны, за разрушение экономики? С этими вопросами я и обратился к Арнольду Бабрису, интервью с которым представлено на видео в начале материала.
Собеседник ФАН отметил, что музей оккупации является наглядным примером идеологической диверсии против латвийского народа.
«Нам навязывают идеологию, что мы были оккупированы. И упоминается только последняя оккупация. Не говорится, что 800 лет Латвия (земли, на которых жили в том числе и латыши, государство Латвия образовано 18 ноября 1918 года. — Прим. ФАН) находилась под гнетом немецких баронов. Не говорится о том, что была оккупация польская, шведская, что латышские крестьяне страдали. И абсолютно не говорится о том, что советскую Россию, революцию фактически создавали латышские стрелки».
Бабрис подчеркнул: народу упорно навязывают мысль, что он был оккупирован, что он страдалец.
«В моем понимании это унижение достоинства народа, — говорит эксперт. — И это делается специально, чтобы отвлечь внимание населения от того, что мы одна из самых бедных стран в Евросоюзе, что у нас очень высокое налоговое бремя, у нас выехало 300 тысяч человек, причем это молодые, трудоспособные люди (даже по официальной статистике, в Латвии сейчас проживает 1,9 млн человек. Реальные же цифры куда ниже. — Прим. ФАН).
Поэтому у нас не хватает сейчас [денег] на зарплаты учителям, врачам, на социалку. Происходит деградация. И на фоне всего этого тратятся деньги на это (собеседник указывает на музей оккупации. — Прим. ФАН). Ничего нового: в пропаганде подобное называется «заполнить эфир». Вы должны думать, что вы были оккупированы, что вы жертвы и что у вас нет будущего».
Он замечает, что это специально продуманный шаг, своего рода спасательный круг для тех, кто был у власти с момента восстановления независимости в 1991 году, когда власть принадлежала Сейму, в котором заседают 100 депутатов. За это время в общей сложности через Сейм прошли 400 депутатов, которые были в правящей коалиции и которые развалили страну.
«Латвия была одной из самых продвинутых промышленных стран, население было 2,5 миллиона жителей, сейчас осталось меньше двух, — констатирует Арнольд Бабрис. — Народ выезжает, потенциала нет, все разбазаривается. Да, есть вещи неплохие, но это не их [депутатов] заслуга».
С помощью выстроенной идеологии «последствий оккупации» в октябре 1991 года жителей Латвии законодательным актом разделили на граждан и неграждан. Во второсортных остались те, кто не имел родни, жившей до 1940 года в республике, или не жил сам в это время. За бортом остались почти 800 тысяч человек, преимущественно русскоязычные, которых отстранили от какого-либо участия в управлении страной, отняв право голоса, лишив возможности занимать престижные и высокооплачиваемые должности.
Весной 2018 года окончательно отняли право на получение образования на родном языке в школах и даже в частных вузах (!), несмотря на то, что все жители республики, включая так называемых неграждан, являются налогоплательщиками. Многочисленные демонстрации, организуемые «Русским союзом Латвии», но не поддержанные прежде называемой прорусской партией «Согласие», переломить ход событий не смогли.
Более того, националисты подняли сейчас в Сейме вопрос о сносе памятника советским воинам-освободителям Риги и Латвии от немецко-фашистских захватчиков. Запретили ношение советской формы в публичных местах и во время общественных мероприятий. Ультрарадикалы под сурдинку пытаются побыстрее решить «русский вопрос» в республике окончательно и бесповоротно.
«Это называется «разделяй и властвуй», — продолжает Арнольд Бабрис. — Надо понимать, что те, кто дорвался до кормушки, кто разворовывал и разваливал [страну], должны найти оправдания всему этому и поэтому сталкивают людей лбами. Нет ни одной страны, которая бы поднялась на межнациональной розни. Все страны, у которых наблюдается экономический рост, всегда находили консенсус между проживающими там людьми разных национальностей».
Корреспондент ФАН напомнил собеседнику, что новый президент Латвии Эгилс Левитс, инаугурация которого состоялась 8 июля, в недавнем интервью говорил о переходе в долгосрочной перспективе на одно языковое информационное пространство. Мол, двуязычное языковое информационное пространство не является здоровым.
«Мне нравится политика Сингапура и Ли Куан Ю (первый премьер-министр Республики Сингапур с 1959 по 1990 год, один из создателей сингапурского «экономического чуда». — Прим. ФАН) У них было четыре языка, и он умудрился найти компромисс и консенсус между всеми. Бесконфликтно.
Я считаю, что чем больше языков будет использоваться на территории Латвии, тем лучше. И люди должны стремиться к тому, чтобы хотеть учить латышский язык. Одно дело, когда тебе навязывают, другое — когда ты сам хочешь. Это две абсолютно разные стратегии».
Предприниматель также рассказал, что тех, кто дорвался до власти в Латвии, называет общепринятым термином «колониальная аристократия». Это когда в республике создан политический чиновничий клан, который представляет интересы неместного населения. А местное население — только инструмент для удержания власти и защиты интересов чужих хозяев.
Корреспондент ФАН в связи с этим заметил, что многие из руководителей Латвии — тот же премьер и сам президент — люди, как говорится, «оттуда», которые выросли в эмиграции, а зачастую и родились там.
«Экономическая ситуация страны с каждым днем ухудшается, у них [руководителей] решений нет, они придумывают какие-то очередные байки, в том числе и музей оккупации, на который специально тратятся деньги. Но сколько веревочке ни виться, а кошелек-то пустеет. Так что, я думаю, вскоре придется отвечать. Лично», — заключил Арнольд Бабрис.
Как вы полагаете, могли бы музеи оккупации как по заказу появиться не только в странах Балтии, но и затем на Украине и в Грузии? Вот то-то и оно. А ведь все эти страны по отношению к России в той или иной мере настроены враждебно. Если прибалты являются членами НАТО, то Украина и Грузия на пороге североатлантического альянса. Натовские военные инструкторы, учения — все как у членов блока.
И музеи оккупации тут очень даже при чем. Они вместе с прессой выполняют идеологическую, пропагандистскую работу по мобилизации определенных настроений в обществе, не дают спадать градусу ненависти к «оккупантам» и как бы их преемникам в России, которым хорошо бы отомстить, чтобы избавиться от чувства униженности, о котором говорил выше бывший спецслужбист Арнольд Бабрис.
«Уроки патриотизма» проводятся уже с младших классов, где ген «оккупации» прочно загоняется в маленькие головки. Потом эти головки тренируются в лагерях «яунсаргов» («юных защитников», юнармейцев) и переходят с возрастом в «земессарги» (народные ополченцы или нацгвардию). Подобные подразделения, помимо регулярных воинских частей, существуют во всех перечисленных странах антироссийской оси. Уже подросло по крайней мере два поколения тех, кто ненавидит Россию, даже если они сами русские — как на Украине, где русские убивают русских.
А что тогда говорить об остальных? Недавние беспорядки в Тбилиси очень даже демонстрируют настроения среди молодежи. Не говоря уже о таких, как депутат Акакий Бобохидзе, кричавший 20 июня во время сорванной сессии Межпарламентской ассамблеи православия с трибуны грузинского парламента: «Я убивал ваших, убивал и буду убивать в Абхазии…»
И ведь в Грузии на раз-два «докажут», что Абхазия — это грузинская земля, а абхазы — безродные бродяги, спустившиеся недавно с гор и никогда не жившие у моря, о чем-де свидетельствует отсутствие в их языке даже слова «лодка». И сложно будет спорщика огорчить, что не только «лодка», но и «баркас», «баржа», «палуба», «якорь», «паром», «парусник» и другие обозначения плавучих средств и их деталей у абхазов имеются.
Про Южную Осетию в Тбилиси тоже будут твердить, что это Россия якобы начала войну, несмотря на международное расследование и однозначные выводы европейской комиссии о том, кто открыл огонь и кто убил российских миротворцев.
Заданному шаблону способствуют и постоянное нагнетание страстей вокруг воссоединения Крыма с Российской Федерацией, и непрекращающиеся утверждения о присутствии российских войск в Донбассе.
Гуманитарная, а также политическая помощь непризнанным ЛНР и ДНР служит бесспорным «доказательством» агрессорских устремлений Москвы. В этой же связке сбитый малайзийский Boeing в небе над Донбассом, что вешают на Россию, отравление Скрипалей, которых никто не видел, вмешательство Кремля во все возможные выборы во всех возможных странах.
Если обо всем этом постоянно твердить, используя СМИ и прикормленных блогеров, то потом и печенюшки не понадобятся, чтобы вызвать в определенный час икс нужную реакцию, которая, допустим, может быть подогрета изощренной провокацией или провокациями сразу в нескольких местах. Может быть такое? Может. Почитайте хотя бы интервью c депутатом Сейма Латвии Янисом Адамсоном, в прошлом капитаном первого ранга, бывшим командующим Государственной пограничной службы республики, главой МВД.
По крайней мере, обниматься-целоваться с Россией, да и просто быть в добрососедских отношениях с восточным соседом вышеперечисленные страны не спешат. За спиной США и НАТО они позволяют себе не только провокационные речи и русофобские действия, но еще зачастую являются этакими инжекторами в принятии новых санкций в отношении России.
Так почему бы армии, ополченцев и нацгвардии этих стран, включая Польшу, не натренировать (что и делается постоянно и во время многочисленных военных учений), а потом не использовать как ударный кулак после массированных ракетных ударов по России? Даром, что ли, бомбардировщики США недавно имитировали налеты на военные базы в Калининграде, а разведывательные облеты границ России самолетами и беспилотниками стали чуть ли не обыденным делом? Идеологическая диверсия уже совершена.
Из России слепили и продолжают лепить образчик вселенского зла. А со злом ведь надо бороться, зло надо наказывать. Все логично. Вот и «воины света» уже готовы. Это же так прекрасно, как в компьютерной игре. Поэтому немецкий журналист не верит в сражение под Прохоровкой. Вскоре подобные неучи вообще начнут говорить, что эсэсовцы были этакими миротворцами ХХ века и это Советский Союз, сиречь Россия напала и на Германию, и на всю цивилизованную Европу. Уроки истории забыты. Последствия могут быть трагичны.
