В российский прокат вышел «Сядь за руль моей машины» японца Рюсукэ Хамагути, который только-только получил «Оскар» как лучший международный фильм. И хотя судьбу корейских «Паразитов» картине повторить не удалось (номинация на лучший фильм года у ленты тоже была), это нисколько не умаляет значимости полученной награды. Если раньше Хамагути, тонкий психолог, идеально владеющий формой, был любимцем европейских фестивалей – Локарно, Берлина, Канна, – то теперь он фактически получил билет и в Голливуд. Нужен ли он ему – другой вопрос. Работать с разными языками Хамагути точно умеет: герои «Сядь за руль моей машины» говорят не только на японском, но и на китайском, английском, корейском и даже на жестовом (что, кстати, перебрасывает мостик к оскаровскому триумфатору «CODA: Ребенок глухих родителей»; театралы же вспомнят сделанный на жестовом языке спектакль Тимофея Кулябина «Три сестры»). Премьера «Сядь за руль моей машины» состоялась еще на июльском Каннском фестивале, где фильму в итоге отдали приз за лучший сценарий, а также премии ФИПРЕССИ и экуменического жюри. Основан сценарий на рассказе Харуки Мураками, как и относительно недавний другой каннский хит –«Пылающий» Ли Чан Дона. Первая треть картины Хамагути даже напоминает по настроению «Пылающего», в ней тоже ощущается незримое присутствие некоей метафизической силы. В первой части фильма, которая является очень длинным прологом, мы видим отношения главного героя Юсукэ, театрального актера и режиссера (Хидэтоси Нисидзимаи) и его жены, телесценаристки Ото (Рэйка Кирисима). Они вместе уже много лет, и их связывает не только любовь, но и общая трагедия – смерть маленькой дочери. В их отношениях теперь царит отчужденность, но это не мешает страстному сексу, во время которого Ото словно входит в транс и придумывает киносюжеты. Утром она их забывает, но муж ей всё пересказывает. Однажды Юсукэ застает жену с молодым любовником, но, никак себя не обнаружив, оставляет пару наедине и впоследствии не заводит с Ото разговора о случившемся. Вскоре героиня внезапно умирает. Только после этого на экране появляется заглавие картины. Проходит несколько лет, и Юсукэ приглашают на театральный фестиваль в Хиросиме поставить Чеховского «Дядю Ваню». Он специально выбирает отель подальше от места репетиций, поскольку по дороге слушает в своей машине голос жены, читающей текст пьесы, и таким образом его повторяет. Но герою сообщают, что по правилам ему обязаны предоставить водителя. Приходится смириться. Водителем оказывается малахольная молодая девушка Мисаки (Токо Миура), ас в своем деле. Поначалу они почти не общаются, но постепенно начинают открываться друг другу.
Параллельно Юсукэ проводит кастинг и начинает репетировать с артистами. Собственно, все артисты на разных языках и разговаривают. Таким метафорическим образом режиссер Юсукэ, видимо, хочет показать слом коммуникации между чеховскими героями, которые, как известно, нередко разговаривают словно сами с собой, не слыша друг друга. Но и сам Юсукэ давно страдает от того же самого синдрома некоммуникабельности. После смерти дочери сломалось что-то в их отношениях с женой, они перестали беседовать по душам, делиться своей болью. В день смерти Ото сказала мужу, что вечером хочет с ним поговорить, но этот разговор так и не состоялся: Юсукэ так его боялся, что слишком поздно вернулся домой.
Конечно, именно пьеса «Дядя Ваня» выбрана неслучайно. Юсукэ, как и дядя Ваня, страдает из-за того, что страшно ошибся, что неправильно провел долгие годы. Но признаться себе в этом окончательно не может и, видимо, именно поэтому принципиально не хочет играть в своем спектакле. Кстати, на роль Войницкого он берет того самого молодого актера, с которым предположительно ему тогда и изменила жена. Но рано или поздно, ради себя же самого, Юсукэ придется принять правду, а значит, и выйти вновь на сцену – так распорядится сама судьба.
Постепенно развивающиеся отношения героя и Мисаки, чье прошлое тоже омрачено большой драмой, напоминают родственные отношения дяди и племянницы, то есть дяди Вани и Сони. Именно они оказываются самыми важными и поддерживающими для обоих на этом отрезке жизни. Кульминацией «Сядь за руль моей машины» становится эмоциональная сцена между победившими отчужденность персонажами, которая потом рифмуется с финалом фильма и спектакля: с завершающим пьесу обещанием Сони, что они будут трудиться и на том свете найдут покой. Но если у Чехова это звучит скорее мрачно, то у Хамагути, напротив, оптимистично. Кажется, он дает героям шанс на счастливое существование и на этом свете: для этого нужно найти силы проститься с прошлым.
