В притчах Соломоновых одной из главных богопротивных мерзостей называется «раб, когда он делается царем». Ибо, сев на трон и напялив корону, вчерашний раб царем автоматически не становится, хотя и всячески пытается им казаться. В XIX веке таких в Европе называли «парвеню» — разбогатевшими выскочками из низов, всячески пытавшихся казаться аристократами.
Известный артист Валерий Николаев устроил массовое ДТП в центре Москвы. Пытаясь скрыться от полиции, он протаранил несколько машин. Чтобы отловить дебошира, полицейским пришлось даже раскладывать на его пути специальные шипы, а потом силой вытаскивать «героя» из машины через разбитое стекло. Повод убегать у Николаева был: по предварительным данным, днем раньше он, двигаясь по трамвайным путям на высокой скорости, сбил на пешеходном переходе женщину и скрылся с места происшествия.
А чуть раньше в Колонном зале прошел уже пятый по счету «Бал дебютанток»: позаимствованная у англичан светская тусовка, в основе которой — презентация потенциальным богатым женихам самых завидных невест. В качестве таковых выступали отпрыски артистов и дельцов (возраст — от 13 до 22 лет), позировавшие на фоне «Бентли» и «Мазерати» в платьях, соответствующих по стоимости месячному фонду зарплаты какого-нибудь завода. Что, согласитесь, в стране, где около 20 миллионов находятся за чертой бедности, выглядит по меньшей мере аморальным. Однако пресса лишь восхищенно всхлипывала о появлении в России «новой аристократии».
Среди прочих была на «Бале дебютанток» и дочурка Валерия Николаева. Вместе с папой. Так сказать, демонстрируя формирование династий в среде складывающейся «новой элиты» рыночной России, место в которой находится эстрадникам и актерам, дельцам и телеведущим, чиновникам и продюсерам, но не генеральным конструкторам, военачальникам и космонавтам. Впрочем, это логично, ибо каждый тип цивилизации рождает своих героев, которым пытаются подражать остальные.
В притчах Соломоновых одной из главных богопротивных мерзостей называется «раб, когда он делается царем». Ибо, сев на трон и напялив корону, вчерашний раб царем автоматически не становится, хотя и всячески пытается им казаться. В XIX веке таких в Европе называли «парвеню» — разбогатевшими выскочками из низов, всячески пытавшихся казаться аристократами. Именно казаться, а не быть, поскольку истинная аристократия (или, говоря современным языком, элита) определяется отнюдь не количеством миллионов, дворцов и машин, но принципиально иным отношением к жизни и своему в ней месту.
Для парвеню, возомнившего себя «элитой, которой все дозволено», сбить по пьяни какую-нибудь «плебейку» и укатить — дело нормальное. Следующее же поколение подобных «элитариев», щеголяющее ныне на светских балах, случись такое с ними, даже не поймет: а что, собственно, не так?
И еще о творческой интеллигенции. Без кавычек, той, советского времени. Да, были тогда и партийные «указивки», и вездесущие «искусствоведы в штатском». Но верно и другое: если судить по результатам, то именно на эпохи «тоталитарного удушения свободы» в России почему-то всегда приходился наиболее бурный творческий расцвет — возьмите хоть золотой век русской культуры, пришедшийся на годы правления Николая I, хоть советскую культуру.
При том, что некоторые творческие натуры во все времена были склонны к, скажем так, многовариантности поведения, контроль со стороны партийных, общественных и профессиональных организаций не позволял многим кинуться «во все тяжкие». Последствия публичных дебошей с мордобоем, баловства с алкоголем, не говоря уж о наркотиках и прочих утехах, привычных для богемы нынешней, могли быть самыми печальными. Люди искусства это понимали и потому держали себя в руках. По крайней мере — на людях. А еще им постоянно объясняли, что они — пример для многих, что было абсолютной правдой. Действовало. Именно это задавало вполне определенный стандарт поведения творческого человека, вызывавший у зрителей и читателей уважение и желание подражать.
Не потому ли сегодня, когда на экранах появляются люди искусства советской эпохи, в их манерах, поступках и даже в лицах большинства из них мы замечаем куда больше аристократизма, чем в развязной тусовке нынешних парвеню, способных сбить женщину и удрать, как нашкодивший шпаненок.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
