В 2015 году Россия, по данным Минсельхоза, увеличила экспорт черной икры более чем в три раза. Впрочем, взрывной рост стал возможным благодаря падению рубля, сетуют ихтиологи. При этом резервы аквакультуры (а весь деликатес, продаваемый за границу, производится в рыбоводческих хозяйствах) исчерпаны. Чтобы поддержать отрасль, законодатели даже готовят проект полного запрета ловли осетровых, в том числе на удочку.
Плывет мужичок по Волге на лодочке, под мотором, а удочка опущена в воду. Типичная картинка времен СССР — рыбак поймал, допустим, стерлядку и хочет убраться подальше, дабы никто не заметил, как он станет вытаскивать запретную добычу. Ведь за незаконный лов осетровых можно было сесть. Не исключено, что нечто подобное вновь появится в правовой базе нашей страны.
Хотя велик ли ущерб от рыбаков-одиночек? Главный враг государевой икры — изворотливый теневой бизнес, завязанный на коррумпированных чиновниках. На днях в Москве совершенно случайно обнаружили браконьерский груз «черненькой» стоимостью около 65 миллионов рублей. Очевидно, что без наличия крутой «крыши» добыча, переработка и транспортировка столь крупной партии товара попросту невозможна.
Ты — мне, я — тебе
Около сорока тонн черной икры — столько Россия официально производит в год. На внутреннем рынке стоимость килограмма начинается от 40000–45000 рублей, за границей — от 1000–1500 долларов. Все это — исключительно легальный продукт, полученный из рыбы, выращенной в неволе. Ведь промышленная добыча осетровых давно запрещена.
Однако российские браконьеры не прекращают преступный промысел и ежегодно поставляют еще 60–70 тонн криминальной черной икры. Ее качество зачастую оставляет желать лучшего: рыбу перерабатывают в откровенно антисанитарных условиях — в сараях на бережках в дельте Волги и на конспиративных хатах. Подобным деликатесом можно отравиться.
Хищничают по-прежнему, хотя рентабельность браконьерства нынче не та, что раньше. Можно сказать, поддерживается она исключительно за счет недоразвитости и проблем отечественного рыбоводства.
— Потенциально мы готовы конкурировать с нелегалами чисто экономическими методами. Ведь им нужно покупать недешевые орудия лова, горючее, тратиться на оборудование для переработки. А также делиться с «партнерами» в лице продажных чиновников или представителей правоохранительных органов — это основная статья криминальной себестоимости. Получается очень накладно, — объясняет коммерческий директор ООО «Рыбоводный завод Ярославский» (поселок Дубки, Ярославская область) Дмитрий Лебедев.
То есть, по сути, не нужны никакие погони рыбнадзора за нарушителями, которые подчас заканчиваются перестрелками. Можно сэкономить на катерах, самолетах-вертолетах, приборах ночного видения, оружии и прочей дорогостоящей экипировки, предназначенной для ловли браконьеров. А также на ГСМ, зарплатах инспекторов и так далее. Нужно только помочь рыбоводам развернуться.
Определенная господдержка отрасли действительно существует.
— В госпрограмме «Развитие рыбохозяйственного комплекса» в 2014 году введена новая подпрограмма — «Развитие осетрового хозяйства». Она предусматривает расширение господдержки и активизацию искусственного воспроизводства. С 2015-го начал применяться механизм субсидирования инвестпроектов в области аквакультуры. Всего на осетроводство в прошлом году выделено около миллиарда рублей. Господдержка предусмотрена и на 2016–2017 годы, — обещает замминистра сельского хозяйства РФ, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.
И это не просто слова. Так, рыбоводный завод «Ярославский» (и не он один) получает субсидирование ставки по длинным инвестиционным ссудам на развитие. Строительство, приобретение техники и технологий — все это обходится значительно дешевле, чем при работе с банками на общих условиях. Прогресс, однако. Если, конечно, у предприятия есть деньги на возврат основной суммы долга... Вот только всех проблем отрасли этими мерами, к сожалению, не решить. Да и средства, выделяемые на субсидирование, маловаты.
Курс на Европу
Огромный цех, тепло, в многочисленных чанах-бассейнах плавают осетры и их «родственники». В конце помещения расположены высокотехнологичные фильтрационные установки, за стеной — мини-электростанция на газу, собственный киловатт-час обходится значительно дешевле покупного. Гендиректор предприятия Петр Потапов рассказывает и показывает свое хозяйство.
Над каждой емкостью — автоматизированный кормораздатчик, в воду опущены многочисленные датчики, управление всем этим хай-теком сведено на центральный пульт, где царят компьютеры и мониторы. Как несложно догадаться, все оборудование (кроме труб и насосов) — импортное. Но это еще полбеды.
— Большая часть нашей себестоимости — корма. А вот они только импортные. Раньше покупали в Германии, потом этот канал нам перекрыли санкциями. Теперь берем в Голландии, с отечественными производителями работа как-то не складывается. Уж больно они любят экономить, упрощать технологии, особенно сейчас, когда экономическая ситуация сложная. И качество, понятное дело, страдает. Но рыбу не заставишь есть некондиционный продукт. И даже если она его и будет потреблять, на пользу он не пойдет. Сбережем один рубль на кормах, потеряем червонец на рыбе, — сокрушается Петр Потапов.
В ближайшее время на переговоры к ярославским рыбоводам собираются приехать производители кормов из Ростова-на-Дону. Но, судя по настрою руководства предприятия, чудес от них не ждут. Европейцы способны держать стабильный уровень качества, а отечественные бизнесмены этим пока похвастаться не могут. Для них главное — продать подороже да побыстрее. О перспективе думают в последнюю очередь.
— Сколько бы мы ни выдали черной икры — по логике, рынок все должен съесть. Во-первых, будет происходить вытеснение браконьерской продукции, во-вторых, расширится потребление. Пока что данный продукт доступен лишь пяти процентам населения страны — только богатым. Главные заработки у любого бизнеса появляются на объемах — это аксиома. Однако для увеличения потребления нужно снижать цены, а значит, уменьшать себестоимость. Но как это сделать-то, когда корма покупаем за евро? — жалуется Лебедев.
В России проблемы с так называемым «маточным стадом» осетровых: стоимость производительниц достигает 5000 рублей за килограмм живого веса и выше. Для сравнения: белорыбица — представитель лососевых, следующих по ценности за осетриной, идет по 500–700 рублей за кило. Молодняк каждый выращивает для себя сам, с коллегами-конкурентами мальками не делятся.
— Всего в ремонтно-маточных стадах находится более 52 000 рыб. К сожалению, увеличение количества осетровых ограничено низкой численностью рыб-производителей на местах нереста и гидрологического режима в реках Каспийского бассейна, — подытоживают в Росрыболовстве.
Для справки: выращиваемые в госрыбхозах мальки выпускаются в природу, ежегодно в реки отправляется около 40 миллионов крошечных осетров, стерлядок и белуг. Частным рыбзаводам от этого практически ничего не перепадает. Зато внимания со стороны контролирующих органов к ним — в избытке.
Забытый рыбный день
«Росрыболовством разработан законопроект, который подразумевает маркировку и идентификацию продукции из осетровых и ведение реестра предприятий-производителей. В настоящее время браконьерская продукция легализуется, в том числе через аквакультурные хозяйства. Поэтому очень важно взять такие предприятия под контроль, чтобы не допустить попадание браконьерской икры на рынок» — цитируем один из документов рыбного ведомства. Между тем рыбхозы уже стонут: каждую партию «черненькой» (срок хранения 8 месяцев) проверяют по 2–3 месяца. Икра «второй свежести» отпугивает затем покупателей, и это одна из причин того, что иностранные производители медленно, но верно вытесняют Россию с мирового рынка.
В последние пару лет этот процесс пошел вспять — наши заводчики с частично рублевой себестоимостью смогли удержать позиции по экспорту (за январь — октябрь 2015-го он составил 4,31 тонны против 4,33 тонны за аналогичный период годом ранее). Выросло производство, причем существенно — с 30,5 тонны по итогам 2014-го до 43,14 тонны за прошлый год. Однако резервы отрасли исчерпаны, а затраты на производство рыбы (и соответственно икры) снова растут. Новых производств не появляется, более того, не предвидится.
— Аквакультура в нынешних условиях — дело очень сложное. Корма дорогие, это раз. Но важно и местоположение хозяйства. Федеральные госпрограммы поддержки в основном рассчитаны на традиционные рыбопроизводящие районы страны, скажем, наш таковым не является, — разводит руками начальник отдела пищевой и перерабатывающий промышленности департамента АПК Ярославской области Николай Астрадымов.
В советские времена на Ярославщине было множество рыбхозов. Ныне они не функционируют и планов по возрождению у властей нет. Чиновники уверены: рынок все рассудит — бизнесмены должны рассчитывать на собственные силы.
Элитный дефицит
Россия не только продает, но и ввозит черную икру. Импорт за январь — октябрь 2015-го снизился на 42,8 процента — до 3,16 тонны, такова официальная статистика Росрыболовства. Но уменьшение поставок из-за бугра произошло лишь вследствие ослабления рубля. Как только наша валюта подорожает, все вернется на круги своя.
Однако импортная икра по большей части «неправильная» — получена методом сцеживания из живой рыбы. Технология проста: путем инъекции неких препаратов у самки осетра вызывают «преждевременные роды», а полученный продукт собирают. Естественно, себестоимость товара получается значительно ниже, ведь одну и ту же рыбину можно доить несколько лет.
Но такая икра имеет иные физические, биологические и вкусовые свойства, она более плотная, жесткая, практически безвкусная. Есть различные технологии доведения ее до нужной кондиции, однако на выходе все равно получается этакий субпродукт.
— Мы работаем по забойной технологии — это дороже, зато у нас настоящая русская осетровая икра. Солим по старинному астраханскому рецепту, товар высшего качества и на сто процентов экологически чистый. А при сцеживании не обойтись без химии, препараты вводят рыбе за пару суток до того, как начинается отбор икры, — объясняет Петр Потапов.
Порядка 90 процентов черного деликатеса — и в РФ, и на мировом рынке — это именно сцеженная икра. То есть с гормонами, антибиотиками и прочими реактивами, отнюдь не полезными для здоровья человека. Совсем не такая, какую давали когда-то в продуктовых заказах: номенклатуре — регулярно, людям попроще — если повезет.
— Понимаете, в 90-е, с их перманентным кризисом, была утрачена культура потребления черной икры. Она стала недоступной и, соответственно, население забыло ее вкус, утратило к ней интерес. Даже, как правильно есть, на что и как мазать, уже не помнят. Естественно, мало кто разберет, чем отличается забойная от сцеженной, осетровая от белужьей, стерляжьей или «гибридной» — в последнем случае она тоже черная, но совсем другая. Вот только поднимать эту самую культуру, учить людей — не самое время. Благосостояние россиян нынче не растет, любой ликбез на данную тему они вряд ли примут, — справедливо говорит Лебедев.
Действительно, 4200 рублей за стограммовую баночку — это порядка одной восьмой части среднемесячной зарплаты РФ. Даже по праздникам позволить себе такую роскошь простой россиянин не в состоянии…
Между тем Дубки, где сейчас ежегодно производят 7–8 тонн настоящей «русской икры», планируют расширяться. В ангаре останется только маточное стадо, которое будет обеспечивать новые рыбоводные мощности. Вот она, реальная опора на собственные силы. Осталось еще построить кормовой заводик. Увы, денег на это пока нет.
А иностранцы не дремлют. Производство черной икры в мире развивается ударными темпами, причем Иран и Израиль постепенно переходят на «забойную» технологию и научились солить продукт по русским рецептам. В активе у зарубежных рыбоводов передовые технологии, дешевые кредиты, доступные корма, открытые рынки (в европейских магазинах — икра сплошь иранская, длительные международные санкции ее не коснулись) и обильная господдержка. На горизонте маячит и «китайская угроза» — в Поднебесной появляются первые икорные фермы. Естественно, Пекин помогает словом, делом и тугим казенным кошельком.
Русские компании ищут рынки сбыта. Европу и США закрыло взаимное эмбарго. Внутри РФ торговые сети вымогают «плату за полку», чиновники докучают инспекциями, банки поднимают проценты по ссудам. Это все делает икру царской рыбы еще более недоступной для россиян. Если так пойдет дальше, «русская икра» фактически станет полной вотчиной не чтящих закон браконьеров.
Двигаться в обратном направлении можно, прислушавшись к мнению отечественных рыбоводов. Строительство предприятий по выпуску современных кормов для осетровых (и не только), импорт новейших технологий аквакультуры и заводов по производству оборудования — все это может стать частью программы «новой индустриализации». И при нашем огромном сырьевом, творческом и природном потенциале Россия быстро вернет утерянные позиции на мировом рынке, а главное — деликатес существенно подешевеет в розничных торговых точках.
