В Государственном Музее Востока представили ретроспективу Николая Карахана. Московские зрители наверняка помнят мастера по выставке «Сокровища Нукуса», прошедшей в 2017-м в Пушкинском музее. Яркие, свежие, самобытные картины — микс Европы и Азии — тогда оглушили многих. Показывали не только Карахана, но и главную фигуру туркестанского авангарда — Александра Волкова. А также его последователей и учеников, так называемую «бригаду Волкова». Входил в этот круг и Карахан.
Туркестан после революции стал живительной периферией, где были возможны удивительные эксперименты, в то время как в Москве и Ленинграде уже закручивали гайки на волне борьбы с формализмом. Мастера — не только местные, но и выходцы из разных уголков Российской империи — пытались скрестить традиции Запада и Востока. В «официальную линию» их творения не вписывались. Поэтому оказались надолго забыты: многие — вплоть до наших дней. И лишь вспыхнувший интерес к необычным, маргинальным течениям в советском искусстве вернул имена из небытия.
Скажем, Волков, как и его сыновья, тоже художники, хорошо известны столичной публике: благодаря ретроспективам в галерее ARTSTORY. А вот Николай Карахан — заслуженный и уважаемый мастер, участвовавший в оформлении советского павильона на Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке, впервые удостоился персонального смотра в Москве. Все работы — из собрания коллекционера Олега Колосова, обладателя нескольких сотен произведений живописца. Куратор проекта Мария Филатова, научный сотрудник ГМВ, рассказала:
— Экспозицию приурочили к 120-летию со дня рождения художника, оно отмечается в следующем году. Хотели показать 120 произведений, так пишем и в пресс-релизе, но на самом деле в коллекции Олега гораздо больше хороших вещей. Карахан — ровный автор, у него практически не было неудач. Даже маленький этюдик порой выглядит как законченное произведение.
В залах ГМВ можно увидеть картины и графику разных периодов. Удивительно, но есть даже первый этюд маслом — небольшой картон с зимним пейзажем. Чтобы не было сомнений, на обратной стороне автор подписал: «1-й мой этюд маслом. 25 октября 1918». И совсем из области фантастики последняя работа мастера — осенняя «Дорога домой» (1970), увы, незаконченная. Олег Колосов признался:
— Я старался собирать не отдельные картины, а наследие целиком. В конце 1980-х — начале 1990-х закрылся Комбинат живописного искусства. У многих авторов не было возможности хранить работы, они могли пропасть. Для художников, ставших при жизни заслуженными, народными, даже академиками, все это было катастрофой. Из привилегированных членов общества они превратились в забытых и невостребованных. К моменту, когда я начал собирать Карахана, мне уже удалось спасти около 20 тысяч произведений других авторов. Отец моего друга, известного московского художника, был учеником и соратником Николая Георгиевича и мечтал увековечить его память. Но не успел — ушел из жизни. Тогда его сын обратился ко мне. В 90-е советские произведения у нас никого не интересовали. Поэтому я решил показывать свое собрание за границей. Путь оказался тяжелым и тернистым. Критиковали страшно. Говорили, что «пропагандирую искусство для нищих». Однако в Болонье, городе с давними коммунистическими традициями, меня поддержали на муниципальном уровне, нашлась также и галерея. И вот около 30 лет я занимался продвижением наших мастеров на Западе, выпускал книги. А поскольку почти весь Карахан находится у меня, в России его толком не видели. Перед этим — еще 20 лет забвения: Николай Георгиевич умер в 1970-м, и до 90-го его выставками не занимались. Получается, почти полвека зрители о нем не слышали.
В залах Музея Востока показан разный Карахан — и совершенно авангардный («Млечный путь», 1920), и вполне традиционный, изображавший стройки и воспевавший индустриальную мощь. Колорит и живописные приемы, напоминающие об импрессионистах, а также суровая графика, словно наследующая ар-деко, заставляют признать: нынешняя дорога домой оказалась незаслуженно долгой.
[gallery-1]
