В столичной галерее «ГРАУНД Песчаная» (куратор институции — Катя Бочавар) проходит выставка «Арт-Кавказ. С Дагестаном в голове», организованная совместно с Российским институтом театрального искусства. Этот проект — своеобразное исследование, посвященное стереотипам, а также их разрушению. Группа студентов, сценографов-режиссеров мастерской Дмитрия Крымова — Евгения Каменьковича, на неделю окунулись в жизнь Дагестана. Итогом путешествия стали инсталляции, фото, видео, арт-объекты.
Ректор ГИТИСа Григорий Заславский рассказал:
— Эта поездка состоялась летом 2017 года. С тех пор у ребят прошло уже несколько выставок. Сегодня они, обогащенные новым опытом, возвращаются к своим первым проектам в современном искусстве, переосмысливают их.
Руководителями и наставниками выступили преподаватели курса — искусствовед Дмитрий Буткевич и художник Таус Махачева. «Все приемлю я, что будет, / С Дагестаном в голове…» — строка из стихотворения поэта Расула Гамзатова, деда Таус. Московские студенты отправились в поездку, мало зная о Кавказе. Семидневная арт-экспедиция для многих оказалась откровением. Регион, где сильны традиционные, патриархальные ценности, тоже не остался равнодушным к визиту современных художников. Их тепло приняли, и, что главное, поняли.
Одна из участниц экспозиции, Александра Дыхне, на время путешествия приняла своеобразную аскезу. Всю поездку она хранила молчание: чтобы слова, праздная болтовня, не помешали увидеть и услышать главное. Коммуникацию с внешним миром вела с помощью блокнота, который стал частью инсталляции. Можно полистать записи и убедиться: перед нами — своеобразная летопись похода. Иногда это мелочи: «Меня кусал муравей ночью!». В другой раз — вежливые слова, вероятно, адресованные принимающей стороне: «Было очень вкусно!!!».
Мария Плавинская исследовала реальность другими методами — наощупь. Завязав глаза, ходила по местному рынку — словно потерявшийся ребенок. Как вспоминает студентка, одна женщина взяла ее за руку и стала водить по рядам, не задавая вопросов, будто так и надо. Эта отзывчивость — главное впечатление от эксперимента. Дмитрий Буткевич рассказал:
— Мы приехали на базар. Маша быстро скинула сандалии, завязала глаза и пошла. Я — за ней, снимал на мобильный телефон. Буквально на второй минуте появилась полиция. Приготовился объяснять, но Маша говорит: «Дмитрий Олегович, я сама». И начала рассказывать, что она студентка, у нее задание. Меня отозвал старший лейтенант: «Вы, наверное, делаете перформанс? Понимаете, у нас общество традиционное, не совсем готовое к подобным вещам. Пожалуйста, будьте аккуратнее». И спокойно ушел. Через пять дней Маша решила повторить акцию: в первый раз я от волнения запорол съемку. Услышали разговоры местных: «Что они делают?» — «Это московские художники, у них недавно был перформанс на другом рынке».
Жители Дагестана благожелательно реагировали и на другие нетривиальные практики. Таус Махачева рассказала:
— Мы пришли на свадьбу совершенно незнакомых людей. Аня Гребенникова станцевала лезгинку, стоя на бутылке. Мне было немного не по себе.
Анна Гребенникова объясняет: «Хотела воздать должное традициям и исполнить местный танец, но боялась, что моя пластика покажется неаутентичной. Поэтому выбрала необычный способ: балансировать на бутылке. Эти движения напомнили мне женский шаг в лезгинке». Одновременно девушка разрывала листы бумаги или куски ткани: резкие жесты, отсылающие к мужскому танцу:
— На свадьбу я пришла в футболке ДДТ и походных штанах. Поначалу на меня смотрели немного странно, но в итоге приняли хорошо. Люди хлопали, поддерживали, пускались в пляс.
Анна Иткина тоже придумала необычный проект: на время превратилась в выдуманного персонажа, Абдуллу, и вела от его имени видео-дневники:
— В обычной жизни я переживаю из-за несколько маскулинной внешности, хотя стараюсь подчеркнуть свою женственность. Решила, что нужно бороться с давним комплексом. Дагестан — достаточно патриархальный регион, мужчиной здесь быть удобнее. Так что перевоплотившись в Абдуллу, я как бы оказалась защищенной. Хотя морально было неуютно. Шла по Махачкале в джинсах, куртке, кепке. Думала, выгляжу как парень. Вдруг подходит девушка и спрашивает: «Женщина, не поможете? Ищу одну улицу».
О концепте мужественности в традиционном понимании задумался Григорий Рахмилович: для созданной им накладной бороды волосы пожертвовали женщины Дагестана, а также местные салоны красоты. Ольга Сизой также работала со стереотипами: она составила необычный путеводитель по Махачкале «В поисках Маги»:
— Мне говорили: у каждого дагестанца есть сын, «Приора», квартира напротив Джума-мечети. При этом одно из самых распространенных имен — Магомед. На рынке я сказала первой попавшейся женщине, что ищу Магомеда, у которого есть «Приора», сын и квартира напротив Джума-мечети. Она ответила: «Иди туда, там восемь таких». Я пошла, нашла Магомеда и стала расспрашивать, затем следующего, тот отправил меня к еще одному тезке. У местных жителей соседский тип мышления. Принимают тебя за знакомую и спокойно делятся сведениями о семье. Ходила от Магомеда к Магомеду, узнавала новые факты, добавляя их к описанию человека, которого якобы ищу. В итоге составила путеводитель, где есть «сводное» жизнеописание Магомедов. А также карта, можно пройтись по маршруту и встретить моих героев.
Авторы других проектов — Евгения Ржезникова, создатель фильма «Российский Дагестан», отсылки к ленте «Советский Дагестан» 1950 года, а также Катерина Шаргина, показывающая ступени постижения Корана светским человеком. А Елизавета Гусева украсила пол галереи черно-белыми узорами — своеобразной разметкой. В основе — лабиринты, однажды увиденные на Соловках. Для Лизы они стали символом универсального человеческого движения. Извилистые тропы, карты дагестанский гор, круглые логотипы известных брендов — в причудливых траекториях обнаруживается нечто родственное. Бесконечный лабиринт человеческой жизни, где путеводной нитью нередко выступает искусство.
[gallery-1]
