С 11 октября по 30 ноября проходил общенациональный конкурс «Великие имена России», в рамках которого крупным российским аэропортам присвоят имена выдающихся соотечественников. Выбирали путем голосования. В финальном этапе конкурса поучаствовали 4 828 436 человек.
Не обошлось без жарких дискуссий. Больше всего споров вызвало голосование в Мурманске, Калининграде и Омске. При этом одни увидели в конкурсе «Великие имена России» возвращение стране исторической памяти, просвещение и свободное волеизъявление, другие — столкновение лбами на почве истории и переключение внимания граждан.
Имя на взлет
Мне нравится идея наречения российским аэропортам имен замечательных русских людей. Нравится тем, что мы окончательно перестаем быть страной безымянной истории, страной без героев.
Пара царей, полдюжины полководцев, дюжина писателей и художников, хорошо если два десятка героев Великой Отечественной — такой багаж знаний большинство из нас приобретает в школе и в лучшем случае несет его без потерь через жизнь, а не так что «Картина Репина «Боярыня Морозова». Наша история должна перестать быть безымянной. И для этого хорошо, чтобы имена великих людей были на самом видном месте. А уж названия аэропортов — куда как виднее.
Герой — это человек, который действует вопреки обстоятельствам и движет историю вперед. Судьба великого народа не вершится без таких людей, и они должны быть примером новым поколениям. Поэтому называть аэропорты славными именами — великолепная идея, и те, кто придумал такой конкурс, молодцы. И еще большие молодцы те, кто в нем активно голосовал, добавлял имена, волновался и спорил.
Кто говорит, что такие конкурсы разделяют общество и возбуждают страсти, не понимает, что именно горячности нам и не хватает по отношению к прошлому. Конечно, в чем-то конкурс был не без огрехов: некоторая банальность имен, игнорирование крупнейших деятелей русской авиации, увлечение «местными» национальными героями. Но сотни тысяч человек обращались к энциклопедиям и «Википедии», узнавали о кандидатах, делали свой выбор. Переживали, что не включили Егора Летова (впрочем, его именем назовут частный аэродром). Болели за «любимчиков» и по мере сил накручивали голоса. Некоторые прапорщики впервые узнали: существовал некий Иммануил Кант, и он писал что-то непонятное. Конкурс сам по себе способствовал огромному расширению кругозора наших сограждан. Возможно, именно этим такой демократичный отбор «снизу» стал лучше, чем более, конечно, разумный выбор экспертами. Много суеты, но много и живого чувства.
Мы вырвались за однообразный список канонических имен и получили новых рекордсменов: в трех городах Приамурья и Приморья лидировал граф Муравьев-Амурский. И в Благовещенске он безоговорочно победил. Сыграла ли свою роль пятитысячная купюра? Нет, люди реально поняли, кто такой Муравьев-Амурский, осознали, что именно благодаря ему Россия приросла огромными землями, и высказались за него.
Вообще на окраинах в именах аэропортов был еще один особый смысл: напомнить и себе, и соседям, что здесь Россия, — и поэтому так напористо люди голосовали за Елизавету Петровну, вопреки всемирной славе профессора Канта. И очень жаль, что кое-где, как в Анадыре, имя первооткрывателя — в данном случае Семена Дежнева, — даже не попало в «шорт-лист».
Особенно много досталось внимания спору в Мурманске, где соревновались советский полярник Папанин и русский царь Николай II. То, что в итоге победил император, хорошо для всех, независимо от политического смысла. В Мурманске и так всё «имени Папанина». А вот узнать о вкладе последнего императора в строительство Мурманска и первой в истории заполярной железной дороги, в развитие русской авиации и полярных исследований — это то самое расширение исторического кругозора, которое было столь важной составляющей для конкурса.
Будем честны, никто не интересовался историей деревень Внуково, Кольцово, Емельяново, даже говорящим названием «Шереметьево». А вот биографией того, в честь кого назван аэропорт, заинтересуется немалое число людей. А значит, в нашей жизни появится больше исторических маяков.
Егор ХОЛМОГОРОВ, публицист
Сотрясение воздуха
Идея провести конкурсное голосование о присвоении российским аэропортам имен изначально выглядела свежо и демократично. Она подвигала лишний раз всерьез поговорить об истории, где-то не соглашаться и спорить. Но в итоге только «спорить» и осталось.
Так, громкий скандал разгорелся вокруг возможности присвоения калининградскому аэропорту имени Иммануила Канта. Сторонники данного шага считали, что раз великий философ провел всю жизнь в этих краях, а его могила, кстати, является главной достопримечательностью Калининграда, то вполне заслужил быть увековеченным. Не его вина, что земли, где он жил, через полтора века из немецких стали русскими, да и при жизни Кант успел побыть российскоподданным — во время Семилетней войны, когда Восточная Пруссия была под нашей юрисдикцией. Противники же напоминали о том, что в пункте «Критерии» конкурсной документации написано «в качестве имен-претендентов для присвоения аэропортам могут быть предложены имена выдающихся соотечественников, внесших значимый вклад в развитие и становление России, в том числе получивших мировое признание», а свою славу Кант получил позже мимолетного факта российского подданства.
Человек он, бесспорно, великий, но из Калининградской области в свое время сознательно убрали всю немецкую топонимику, и ее возвращение даже на плечах автора категорического императива выглядит некоей диверсией. Что же до уважения к могиле Канта, то одно мало связано с другим: в Лондоне похоронен Карл Маркс, а в Париже целый сонм знаменитостей со всего мира, но никто же не предлагает переименовать столицы Англии и Франции в Карл-Маркс-штадт и Бунинвиль. Правда, Балтийский федеральный университет и так уже носит имя мыслителя, но… В итоге споры превратились в дрязги, и дошло даже до осквернения той самой могилы невольного их виновника.
Не лучшим образом все сложилось и в Омске. Там в список номинантов попал Егор Летов, и идею назвать аэропорт именем панк-рокера горячо поддержали. Вот только чиновники от такой популярности насторожились и после захвата Летовым первых позиций в гонке начали говорить: дескать, лидирует создатель и солист «Гражданской обороны» исключительно в интернет-голосованиях, а в зачет они не идут, и нечего поднимать на щит маргинальных музыкантов.
Наконец, отчасти фарсовым вышло голосование по мурманскому аэропорту. Здесь главными кандидатами оказались Николай II и знаменитый исследователь Арктики Иван Папанин. Поклонники последнего российского государя, традиционно крайне рьяные в защите и прославлении его имени, сочли дополнительным вызовом факт противоборства именно с Папаниным, еще до северной стези служившим в годы Гражданской войны в Крымском ЧК. В итоге голосование, подразумевавшее дискуссии, но в первую очередь замышлявшееся как техническая процедура, превратилось в соревнование амбиций «красных» и «белых» со всей страны. Лидером из забега вышел император, точнее, его вознесенное на щит имя, а на третьем месте и с большим отставанием остался дважды Герой Советского Союза летчик Борис Сафонов, который мог бы стать компромиссом для обеих сторон.
Войны памяти — дело повсеместное. В США и на Украине вообще доходит до сокрушения памятников. У нас, к счастью, именно в этом конкурсе крушат только нервы и странички для голосования, хотя вон уже и до вандализма доходит. Но именно эта легкая прогнозируемость очередного витка ругани рождает вопрос: неужели устроители конкурса не понимали, чем все закончится на этот раз? Или, наоборот, очень хорошо понимали и переключали внимание?
Давайте дождемся сладкого мига, когда число аэропортов в стране превысит количество трудностей. Вот тогда неоновых аэропортовых вывесок хватит для достойных деятелей по версии всех сторон.
Станислав СМАГИН, публицист
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
