В России разрабатывается законопроект о запрете популяризации криминальной субкультуры в СМИ и соцсетях. Предлагается приравнять рекламу уголовной жизни к пропаганде суицида, наркотиков и экстремизма. Почему сегодня, в век гаджетов, несовершеннолетние по-прежнему проявляют интерес к воровской романтике? Как быть с книгами и фильмами о разбойниках и бандитах? Об этом корреспондент «Культуры» расспросил экспертов.
В России разрабатывается законопроект о запрете популяризации криминальной субкультуры в СМИ и соцсетях. Предлагается приравнять рекламу уголовной жизни к пропаганде суицида, наркотиков и экстремизма. Действительно ли ситуация настолько серьезна? Почему сегодня, в век гаджетов, несовершеннолетние по-прежнему проявляют интерес к воровской романтике? Как быть с книгами и фильмами о разбойниках и бандитах? На что похожи сетевые сообщества, посвященные «арестантским правилам»? Об этом корреспондент «Культуры» расспросил экспертов.
Сигнал сверху
Не слишком здоровой атмосферой в молодежной среде российское руководство озаботилось в начале этого года. По поручению президента Министерство образования и науки создало межведомственную рабочую группу по предотвращению криминализации юношества, в которую вошли сотрудники прокуратуры и правоохранительных органов. Об этом «Культура» подробно рассказывала в материале «Племя младое, незаконное».
Опасение власти связано с тем, что неформальное молодежное сообщество АУЕ («арестантский уклад един») продолжает проявлять себя. Так, например, в поселке Новопавловка Читинской области жители были вынуждены учинить самосуд над малолетними гопниками, собиравшими деньги в школе для арестантского сообщества. Сегодня АУЕ опутало всю Сибирь и часть Дальнего Востока и сейчас ползет на запад, в сторону Москвы.
— Нельзя сказать, что правоохранительная ситуация осталась без изменения, — рассказал «Культуре» член рабочей группы, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. — После того как на эту проблему обратил внимание президент, началось активное взаимодействие между МВД, Следственным комитетом и УФСИН. Полиция признала, что недооценивала ситуацию с криминалом в молодежной среде и мало обращала внимания на это явление. Но сейчас система заработала. Правоохранители регулярно рапортуют о пресечении криминальных поборов среди детей в тех или иных регионах, но говорить о более эффективных действиях полиции пока рано.
В МВД России объяснили, что в полной мере прекратить вымогательство денег полицейские сегодня не в силах — не хватает законодательной базы.
— Уголовная ответственность для подростка по большинству преступлений начинается с 16 лет, — объяснили «Культуре» в МВД. — Правда, есть 20 уголовных статей, по которым ответственность наступает с 14 лет. Это в основном тяжкие преступления, разбои и ограбления. Однако даже инкриминировать грабеж 14-летнему, который собирал деньги с одноклассников, проблематично. Судьи неохотно дают согласие на возбуждение дела по этой статье, уверяя, что состава преступления не просматривается — дети добровольно сбрасываются на «общак». В большинстве же случаев уголовники очень умело пользуются слабостью Уголовного кодекса, и поборами для зоны занимаются подростки младше 14 лет.
— Чтобы система заработала в полную силу, необходимо ужесточить уголовное наказание для малолетних, — уверяет Кабанов. — В первую очередь понизить возраст ответственности подростков за совершение преступлений. Во вторую — конкретизировать понятие втягивания детей в противоправные действия. Ведь такого термина в УК сегодня нет. Сейчас рабочая группа занимается этими поправками.
Инициировал разработку законопроекта, который призван ограничить пропаганду криминальной субкультуры, член комитета Совета Федерации по экономической политике Антон Беляков. На днях документ был внесен в Госдуму.
— В законопроекте предложено внести поправки в три федеральных закона, — рассказал сенатор. — Статью 4 закона «О средствах массовой информации» я предложил дополнить следующим содержанием: «Запрещается в СМИ, а также в информационно-телекоммуникационных сетях пропаганда криминальной субкультуры, которая выражается в распространении информации о социокультурных ценностях преступного мира, направленной на формирование привлекательности криминального образа поведения».
В документе также предложено дополнить строками, запрещающими вести пропаганду субкультуры в интернете, два закона: «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Поправка к последнему наконец позволит Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) закрывать уголовные сайты без всякого судебного решения.
Романтика пионерская и уголовная
Втягивание детей в преступления начинается не только через сверстников, прошедших колонию. По словам ответственного секретаря Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ Яны Лантратовой, на уголовных сайтах сегодня сидят до 800 тысяч несовершеннолетних. Что заставляет детей в наше время добровольно проявлять интерес к тюремной жизни? Ведь такая атрибутика и блатные песни были в моде в конце 50-х, а уголовный образ жизни популяризировали в 90-х, когда миллионными тиражами выходили книги про «братков» и в прессе превозносилась суровая справедливость бандитского уклада. В начале нулевых выход сериалов «Бандитский Петербург» и «Бригада» привел к новому всплеску популяризации, но уже весьма умеренному. Сегодня широкого интереса к этой теме в обществе не наблюдается. Откуда же интерес у подростков?
— Их всегда тянуло к уголовной романтике, — объясняет «Культуре» психиатр-криминалист Михаил Виноградов. — Дети увлекались ею еще с царских времен. Нежные барышни традиционно любили хулиганов, дерзких и отчаянных, а благородные юноши стремились походить на Робин Гуда. Души многих подростков трогал криминальный надрыв, который звучал в блатных песнях. Но при советской власти эту нишу заполнили пионерия и комсомол, образовывались строительные и поисковые отряды. Эта заинтересованность начала подпитываться и материально: многие школьники, которых срывали с занятий, скажем, на уборку свеклы или картофеля, получали за это деньги, а в стройотрядах, которые отправлялись в глухие места Сибири, можно было весьма неплохо заработать. Поэтому все эти всплески уголовной моды сами собой сошли на нет. Проблема в том, что современный криминал опережает государство по идеологическому воздействию на детей, ведь они легко ему поддаются. Законопроект по возрождению пионерии готовится, но его разработка до неприличия затянулась. И бандиты пользуются этим — осуществляют массированные атаки на детские умы посредством своих уголовных сайтов. А там ребенок много чем может заинтересоваться.
Например, весьма популярны разделы, рассказывающие о том, как быть сильным. Их посещают не столько те, кто самоутверждается через силу, сколько школьники, страдающие от агрессии маргинальных одноклассников. На этих сайтах выложены инструкции, как противостоять в единоборствах, как уходить от ножа и как вести себя в камере, если случится, что твой отпор более сильному противнику привел на скамью подсудимых. «Ведь от сумы и от тюрьмы не зарекайся», — внушают на всех уголовных сайтах. Также везде утверждается, что мир вокруг несправедлив, нормальному человеку ничего не остается, как красть, потому что так делают все. Отсюда вывод, что жизнь по «воровскому кодексу» самая справедливая и что только преступники могут защитить простого смертного. Поэтому жалеть деньги на «общак» нецелесообразно.
Подобная идеология поддерживается сентиментальными песнями, призванными вызвать жалость к несчастной судьбе воров и ненависть к правоохранителям. Впрочем, на уголовных сайтах представлены целые галереи цветных тату на женских телах, которые привлекают внимание как юношей, так и девушек. А застенчивым и неуверенным в себе мальчикам внушается, что красивые девочки влюбляются в хулиганов, а как раз «ботаников» они презирают.
И действительно, читаем отзывы детей: «Вор — это кристально чистый человек, со своими законами и убеждениями. На словах он — не Лев Толстой, не писатель, но его жизнь наполнена страданиями за таких, как он сам, и за все людское», — пишет некий Валера Абзалов. «Меня привлекает здесь то, что воры — люди более человечные, нежели наши «честные» граждане! — восхищается блатным миром Маша Бублик. — Воры — порядочные люди! Сужу по тому, что мой сосед сидел 17 лет... Иногда, разговаривая с ним, я понимаю, что это люди, которые остались людьми...» А Катюша Лаврова свою любовь к криминальному миру питает с пеленок, в чем сама и признается: «У меня родной отец в рэкете был в 90-е годы, — поясняет она. — Он сидел. Поэтому шансон обожаю. Его я слушаю с малых лет».
— У молодежных банд всегда были свои методы вербовки новых членов, — подытоживает сенатор Антон Беляков. — Но с широким распространением интернета методы стали другими. Члены преступного сообщества создают свои группы в социальных сетях, на которые подписываются сотни тысяч пользователей.
Теперь в группировки, по словам Белякова, можно вступить, не выходя из дома. В первую очередь это делают юноши, имеющие проблемы в семье, трудности в общении со сверстниками: дети попросту хотят получить чье-то одобрение или поддержку, ведь преступное сообщество позиционирует себя как братство, члены которого всегда вступятся за товарища в непростой ситуации.
Но если бы дело ограничивалось только блатными песнями и просветительскими экскурсами в историю уголовного мира. Правоохранителями замечено, что в технологии работы администраторов «групп смерти» и сообществ АУЕ довольно много общих черт.
— Во-первых, это романтизация соответствующей тематики, — продолжает рассказывать Беляков. — В одном случае детям внушают, что умереть молодым — это возвышенно, в другом — что жить по «воровским законам» — благородно. Во-вторых, в «группах смерти» публикуют подробные пособия для самоубийц, в сообществах АУЕ — видеоинструкции, как «без шума обчистить» соседскую квартиру. И наконец, третья общая черта — интерактивность взаимодействия администраторов с членами группы. В суицидальных сообществах администраторы дают задания подросткам сначала поцарапать вены, потом записать прощальное видео, вовлекая тем самым детей в некую игру. Технологи групп АУЕ также используют эти приемы, предлагая школьникам сначала покурить, потом украсть пару купюр у родителей, а уже затем начать вымогать деньги у детей помладше. Тот факт, что ребенок растет в благополучной семье и посещает престижную школу, не убережет от вступления в сообщество АУЕ в социальных сетях.
Что может предпринять Роскомнадзор, разве не в его обязанности входит закрытие подобных сайтов? В ведомстве ответили, что и рады бы прекратить всю эту блатную интернет-малину, но пока не получается.
— Мы не уполномочены самостоятельно выявлять и блокировать сайты с АУЕ-тематикой, — пояснили в надзорном ведомстве. — Даже внести в единый реестр сайты, нарушающие законодательство РФ, мы можем только на основании судебного решения.
Хотя нельзя сказать, что не было закрыто ни одного уголовного сайта. Те, на которых явно звучал призыв к совершению преступлений, блокировались. Правда, через суд.
— В общей сложности в Роскомнадзор поступило более 170 судебных решений о признании информации, связанной с противоправным поведением несовершеннолетних, запрещенной к распространению на территории Российской Федерации, в том числе 32 решения в отношении неформального молодежного криминализированного движения АУЕ, на основании которых с более 700 указателей страниц сайтов была удалена запрещенная информация, — уточнили чиновники.
— Чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, необходимо принять закон, который дал бы возможность Роскомнадзору беспрепятственно закрывать уголовные сайты, — уверяет Кабанов. — Пока такого документа нет, а значит, нет и законных оснований для блокировки.
Мой «Муреночек»
Запрет на популяризацию криминала пока затрагивает только СМИ и интернет-сайты. Может ли он коснуться, например, художественных фильмов — таких, как «Бандитский Петербург», «Бригада», «Комедия строгого режима». Чрезвычайно обаятельные и человечные, не лишенные некоторого благородства преступники в подобных лентах — явление довольно частое.
За комментариями «Культура» обратилась к известному режиссеру, депутату Госдумы Владимиру Бортко:
— Я сам снимал «Бандитский Петербург», поэтому запрет фильма перенес бы с болью, — признался режиссер. — Никакого облагораживания бандитов в сериале нет. Вообще, любые запреты в искусстве я не одобряю. Творчество — это нарушение всех запретов. Однажды папа римский пригласил своего любимого художника расписать своды храма. И когда увидел, пришел в ужас от сплошных голых тел. А сегодня Сикстинская капелла, расписанная Микеланджело, — жемчужина Ватикана и одно из самых посещаемых мест в музейном комплексе. А если бы тогда возобладал запрет на обнаженные тела? Посещали бы сегодня Ватикан такое громадное количество туристов?
Не поддержал бы запрет «бандитских» фильмов и режиссер Дмитрий Астрахан.
— Есть такой жанр — криминальная драма, — пояснил Астрахан «Культуре», — где хорошие люди борются с плохими. Если в кино запрещать плохих людей, как добро в искусстве будет побеждать зло? Другое дело, что в искусстве должна присутствовать нравственная подоплека, а не просто банальное восхваление бандитского братства. В «Бригаде» показано, как преступники, к примеру, перепродают большие партии наркотиков, но не говорится о том, как их дилеры подсаживают на них детей и как молодые люди потом умирают от передозировок. Поэтому складывается впечатление, что преступники — вполне милые ребята, и у зрителей возникает к ним симпатия. Но такое впечатление от героев — на совести режиссера. Что касается запретов на «бандитские» фильмы на законодательном уровне, то, мне кажется, депутатам есть чем заняться куда более серьезным.
Что делать с произведениями, которые популяризируют тюремную жизнь, сейчас обсуждается рабочей группой. Пока речь идет не о кино, а о песнях. Так называемый «шансон» под нож не пойдет, но какие-то из городских романсов вполне могут быть запрещены.
— Если в «блатных песнях» льются слезы о нелегкой воровской жизни (жалко «мать-уборщицу, сестру гулящую», ну и себя любимого), то подобное творчество останется на совести авторов, — уточняет Кабанов. — Но если мы слышим призыв к преступлению, вроде «бей милицию и грабь прохожих», то такие «хиты» запретят. С ходу будут закрываться сайты, на которых они размещены.
А как же знаменитая «Мурка»? По мнению Кабанова, «Мурка» ни под какие запреты не подпадает. Ведь главная героиня этой криминальной истории с воровским миром борется, погибая от рук преступников. На фоне популярности криминальной субкультуры АУЕ ее поступок выглядит не самым плохим примером для подражания.
Иллюстрация на анонсе: Виталий Подвицкий
