Российские школьники уверенно заняли первое место в международном рейтинге PIRLS, который оценивает навыки осмысленного чтения и понимания текста у четвероклассников. Со своим 581 баллом наша страна обогнала таких лидеров, как Сингапур, Гонконг, Ирландия и Финляндия. Эти данные, кстати, удивительно к месту дополняют недавние замеры IQ по регионам России, проведенные другой аналогичной рейтинговой программой — PISA. Интеллект учащихся из Москвы и Петербурга оказался значительно выше (106 и 104 единицы), чем в среднем по развитым странам, входящим в ОЭСР.
Несмотря на гаджетоманию и затягивающий водоворот ютубов, инстаграмов, компьютерных игр etc, наши дети до сих пор живут в «галактике Гутенберга» и ни на какую другую менять ее не собираются. Они принадлежат цивилизации, традиция и идентичность которой организована как поток письменных текстов, и все футурологические пророчества о том, что на смену ей придет «аудиовизуальная» культура, не сбылись. Общение в интернете, представляющем собой, если вдуматься, бесконечно усложненный беспроволочный телеграф, требует большей, а не меньшей работы с буквами.
В известном смысле старшее поколение по своим литературным навыкам выглядит сегодня более отсталым, чем молодое. Мы ведь выросли в «самой читающей стране мира», интеллигенция которой глумилась в духе «самая читающая Пикуля страна мира», чем-то этот автор, большинство произведений которого были весьма увлекательны и патриотичны, им не нравился. Потом шутники на короткое время получили здесь полноту власти, и страна под их чутким руководством взяла в руки Донцову, «Месть Бешеного» и газету «Спид-инфо».
Сегодня мы остаемся расколотыми между тошнотворным «масслитом» (доля которого, впрочем, сокращается, так как его интернет и в самом деле успешно вытесняет) и «интеллектуальным чтением», которым руководят сами себя назначившие «властителями дум» образованцы.
И, возможно, причина падения интереса к чтению среди наших взрослых состоит не столько в объективном нежелании брать в руки книгу, отсутствии времени или денег, сколько в том, что люди не знают, что именно читать. Обывателя не следует недооценивать в одном: он довольно чуток к тому, что ему пытаются «впарить туфту». Между тем именно проплаченной ерундой, как правило, забиты полки «лучшего» в книжных магазинах. Мы отлично знаем, что из интеллигентских изданий невозможно получить внятные рекомендации по чтению, так как эта публика работает по принципу «петух хвалит кукушку на страницах газеты «Петушиная правда», созданной «Ассоциацией писателей-кукушат».
С этим недоверием к корпоративным нравам интеллигенции, презирающей истинное просвещение, зато цепляющейся за свое господство над умами (пусть давно уже мнимое), связано и катастрофическое падение интереса к поэзии и прозе. Сегодняшний читатель не случайно соглашается покупать в основном документальную, историческую, мемуарную литературу, так как надеется, что хотя бы в некоторых фактах ему не наврут.
В этом смысле дети счастливее нас — им есть что читать, начиная от обычного учебника (качество которых, кстати, удивительным образом прогрессирует). Перед ними еще лежит не открытый мир классики, русской и мировой. Они имеют возможность спросить рекомендации у родителей и здесь, по крайней мере, некоторые из нас могут дать дельный совет и принять практическое участие.
Нет, наверное, более счастливого времяпрепровождения, чем семейное чтение вслух, которое позволяет не только поспособствовать образованию чад, разъяснив непонятное, но еще и исправить их ошибки в ударениях. И напротив, категорически не следует запугивать детей лицемерным «трепетом перед книгой» — всеми этими бесконечными «не читай за столом», «не порви корешок» и прочим сервантно-хрустальным фетишизмом, носители которого забывают, что Гутенберг для того и изобрел книгопечатание, чтобы из драгоценности книга стала практическим предметом.
Но и без родительской помощи те дети, которые хотят, читают если не больше, то лучше и глубже, чем мы в их годы. Возраст начала серьезного чтения очень сильно омолодился.
На рубеже тысячелетия, когда начиналась «поттеромания», одним из аргументов в пользу книги о мальчике-волшебнике был такой: «Наконец-то дети снова взяли в руки книги. Пусть читают хотя бы про волшебника». Прошло полтора десятилетия и приманка в виде волшебника им, кажется, больше не нужна — они вполне готовы к романам и рассказам о реальном мире.
Запад чувствует, что классическая русская словесность все еще нуждается в осмыслении. Не случайно журнал «Эсквайр» назвал лучшим фильмом года вольный пересказ «Леди Макбет Мценского уезда» Николая Лескова, писателя, сражавшегося с тогдашними революционными демократами. Режиссер Уильям Олдройд играет в «викторианскую» новеллу, но и здесь ему не обойтись без России. Это символичное признание, большего и не нужно.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
