Первые театры, где зрителей приглашали разделись трапезу, появились в начале нынешнего столетия — в Стокгольме и Токио, Шанхае, Барселоне и на Ибице. Угощали публику и отечественные театры: в Студии театрального искусства эпиграфом к каждому спектаклю становилось «тематическое» лакомство; в Театре Вкуса Юрия Макеева выпекали хлеб и ароматы сводили с ума; в спектакле «Суп-театр» потчевали борщом от самого автора и режиссера Николая Коляды; варила на сцене и тоже борщ Елена Санаева, а потом угощала зрителей в постановке «Фаина. Эшелон»; в антракте семичасового действия «Один день в Макондо», поставленном в СТИ Егором Перегудовым, предлагали аутентичный латиноамериканский обед с тостадосом по-цыгански и томатной сальсой. Столетний юбилей Российский Молодежный театр отметил незабываемым спектаклем, царившим только один вечер – все участники сидели за накрытыми столами: гости – в зале, актеры – на сцене. Подлинному искусству и искрометному капустнику застолье ничуть не мешало.
Потом к зрелищам потянулись рестораны: открывали свое закулисье — посетители наблюдали за процессом приготовления пищи, и не только повара, но и посудомойки почувствовали себя лицедеями. Два года назад появилась пафосная Krasota — иммерсивный гастрономический проект российского ресторанного альянса White Rabbit Family. Роскошные блюда авторской кухни дополнили мультимедийными шоу, где даже подача блюд и напитков официантами напоминает актерские импровизации, и гала-ужины стали походить на представления.
И вот теперь «Гастрономический театр» появился на Старом Арбате. На билете — не ряд и место, а номер столика в Арт-кафе. Полутемное пространство, атмосфера меланхолической идиллии и предвкушение увлекательного путешествия. Вечер открывала музыка — пианист Андрей Булатов проникновенно исполнил сочинение Шопена, и не случайно. Польский классик был любимым композитором Льва Николаевича — потому что ему, Шопену, удалось счастливо избежать двух крайностей искусства — пошлости и чрезмерной изысканности. Зрители узнали об этом от Ведущего (так обозначена эта роль в программке), доктора искусствоведения профессора Дмитрия Трубочкина. В этом необычном действии он — гостеприимный хозяин, главное действующее лицо, человек от театра. Это он пригласил всех собравшихся в мир давно минувших дней, в гости к Толстому, в Яснополянскую усадьбу, где застолье было важным элементом жизни, отнюдь не обыденным или сопутствующим.
Увлекательный и познавательный рассказ Ведущего звучал спокойно, он выстраивал параллели между искусством сцены и искусством высокой кухни, предлагал яркие метафоры и красивые аллегории. Объяснил, почему, чтобы отведать блюда, публику пригласили не в ресторан или кафе, а именно в театр: «Настоящее пиршество — это не только утоление голода, но и удовольствие вкуса, уникальный духовный опыт, переживание особенной радости, и настоящий гурман — это ценитель таланта». Мы и не задумываемся над тем, как в языке смешаны эти два вида человеческой деятельности. Стали устойчивыми выражения: ресторанная кухня и театральная кухня, гастрономическая культура и сценическая культура, человек со вкусом, безвкусный наряд, соленая шутка, горькая правда, острое словцо, вкусный текст, сладостные мечтания, кислое лицо, приторные речи, пресный разговор. Спасибо, что вахтанговцы напомнили.
Задумывая проект, театр мечтал собрать людей, которые хотят не только попробовать блюда, но и узнать что-то новое. А узнали зрители многое — впору отнести вечер к разряду образовательных. Например, услышали о том, что традиция близости театра и чревоугодия появилась еще во времена Античности, когда на роскошные пиры приглашали храмовых танцовщиц и музыкантов; что в основе театра как пиршества духа и реального пира, общий знаменатель — категории вкуса, утонченности и изысканности.
И все-таки главным героем вечера оставался Лев Николаевич Толстой. На экраны Арт-кафе проецировали слайды с изображениями домов, где бывал писатель и где он расселил своих героев, фотографии — хорошо известные и незнакомые, отражающие уклад жизни толстовской семьи. Вот Лев Николаевич лукаво улыбается, на следующей — насупился, а вот обмяк (таким и представить-то его нелегко!) в нежных объятиях повисших на нем детей.
Зрители словно побывали в фамильном имении Толстого — в то счастливое время, когда хозяин находился в зените жизни, еще не перешел в вегетарианство и не стал придерживаться аскезы. Он еще не варил сам себе на ужин овсянку, а собирал гостей, радовался их приходу, садился за рояль, и все завсегдатаи ждали пасторально-безмятежную песенку: «С тобой вдвоем коль счастлив я, / Поешь ты лучше соловья. / И ключ по камешкам течет, / К уединенью нас влечет» — а сам внимательно следил, чтобы присутствующие не путали слова. Улыбками публика откликалась на историю о пирожках, которые в доме Толстого называли «вздохами Николая»: «Пирожки начиняли плотным вареньем, и когда они выпекались, то теряли пышную форму, и повар Николай Михайлович — человек простой, из крепостных — решал проблему с легкостью: брал пирожки и надувал их».
И все-таки в Арт-кафе царило, пусть и не единовластно, гурманство. Перед подачей каждого блюда шеф-повар легендарного ресторана Центрального дома литераторов Федор Верин тоже рассказывал немало интересного. О вековой истории ЦДЛ, в открытии которого принимал участие Максим Горький, и его ресторана, Дубовый зал которого точно описал Михаил Булгаков в «Мастере и Маргарите», здесь читали свои рукописи и отмечали праздники поэты-шестидесятники. Но главной темой поварского комментария были гастрономические традиции семьи Толстого. Все блюда, которыми угощали зрителей, любил сам Лев Николаевич, их приготовили согласно историческим рецептам, детально воссозданным по кулинарной книге Софьи Андреевны Толстой «Обед для Льва». В ней она делится своим опытом — как накормить гения, большую семью и многочисленных гостей.
Федор Верин и его команда придумали для Вахтанговского вечера два безупречных сета, по пять блюд, и каждое сумели превратить в арт-объект. На аперитив подавали маседуан — прохладный напиток с тонко нарезанными фруктами.
Продолжительная трапеза проходила под «аккомпанемент» записей песен и романсов, любимых яснополянскими обитателями. Среди них «Из-за острова на стрежень», «Эх, дубинушка, ухнем». Под бархатный бас Федора Шаляпина подали горячее — сома подкопченного с маринованными опятами и полбой — той самой «кашей из сказки» Пушкина. Помните, Балда говорит Попу: «Буду служить тебе славно, / усердно и очень исправно, / в год за три щелчка тебе по лбу, / есть же мне давай вареную полбу…». Каша под душистым соусом оказалась невероятно вкусной. Горячее блюдо второго сета тоже отличалось оригинальностью: телячье рагу с лимонным соусом и сельдью. А между аперитивом и горячим были две закуски: холодная — в выбранном мной рыбном сете — заливное из судака и лосося — прозрачное, красивое, хранящее рисунок структуры рыбы, украшенное красной икрой, с маринованным луком и сливочных хреном. Объедение! Горячая закуска — жульен из крабового мяса с пшеном, зеленым горошком и соусом с ароматами трав. В мясном сете предлагался картофельный пудинг с мозговой костью — блюдо, которое дома точно не приготовить. На экранах — священнодействовали повара, извлекая нежнейшее содержимое из мозговых костей, или колдовали над тестом для ржаного хлеба, который готовится без муки, из тертых сухарей. Из него, черного хлеба, виртуозно изготовили изысканный десерт, добавив нежнейший сливочный крем с жареным миндалем.
Трапеза завершилась, по традиции толстовского гостеприимства после сытного застолья наступал черед домашнего концерта. На сцене Арт-кафе молодые голосистые артисты театра Дарья Щербакова, Виталий Иванов, Евгений Кравченко исполнили песни, популярные в толстовское время, и обеспечили вечеру добрый и звонкий финал. Пели лихо, с юмором, но не избежали аляповатости и эстрадного перебора. Отдельное спасибо за чудесный репертуар: «Коробейники» («Ой, полна, полна моя коробушка») и московская кадриль «В роще пел соловушка» («Песенка знакомая и мотив простой / Ой как ты мне нравишься, ой-ёй-ё-ёй»), «Но я Вас все-таки люблю» («Вы мной играете, я вижу, / Смешна для Вас любовь моя, / Порою Вас я ненавижу, / На Вас молюсь порою я...»). Программу русских народных песен и романсов оттеняли страстный цыганский музыкальный монолог «Невечерняя» и как чувственно актриса просила подать «Тройку мангэ серопегих, серопегих лошадей» и песня Шумана «Я не сержусь» — одна из кульминаций вокального цикла «Любовь поэта» на стихи поэта-романтика Генриха Гейне: «Я не сержусь и гнева в сердце нет, / Пусть я забыт тобой, / Но гнева нет».
Открытые пронзительные страсти, сентиментальные страдания, знакомые мотивы передавали национальный дух, беспокойство сердец и перекидывали мостик из века XIX в XXI. «Под занавес» прозвучал безмятежный и светлый вальс, единственное сохранившееся музыкальное сочинение Льва Николаевича, известное по фильму Игоря Таланкина «Отец Сергий" с Сергеем Бондарчуком в главной роли. Вальс завершил теплый и вкусный вечер, а свой «гастрономический театр» вахтанговцы планируют продолжить, но не раскрывают, какую культуру застолий возродят в следующий раз, — будем ждать. Быть может, прозвучат аудиозаписи классики радиотеатра, а современные актеры «примерят» на себя роли друзей героя повествования? Гастропроект пополнится репертуаром, а мы — новыми знаниями и вкусами.
Фотографии: Валерий Мясников/предоставлены Театром имени Евгения Вахтангова
